Неугомонный - читать онлайн книгу. Автор: Хеннинг Манкелль cтр.№ 105

— Нет.

— Началось все под Амстердамом, рано утром в большом аэропорту Схипхол. Неожиданно у дверей офиса полиции аэропорта появился мужчина. В мешковатом костюме, белой рубашке и галстуке. В одной руке он держал небольшую дорожную сумку, в другой — шляпу, а через локоть перекинул плащ. Казалось, он явился из иного времени, словно бы вышел из черно-белого фильма с мрачной фоновой музыкой. Разговаривать ему пришлось с полицейским, слишком молодым для такой миссии. Но в ту пору свирепствовал грипп, вот парня и отрядили в аэропорт, и теперь перед ним стоял человек, который на плохом английском просил политического убежища в Нидерландах. Он предъявил русский паспорт на имя Олега Линде. Фамилия для русского, пожалуй, необычная, но подлинная. Было ему лет сорок, лысоват, возле носа заметный шрам. Молодой полицейский, которому никогда в жизни не доводилось стоять лицом к лицу с ищущим политического убежища беглецом с Востока, позвал на помощь коллегу постарше, и тот взял это дело на себя. Однако прежде чем этот полицейский по имени Геерт успел задать первый вопрос, Олег Линде заговорил сам. Я столько раз читал протоколы, что самое важное выучил чуть ли не наизусть. Линде был полковником КГБ, служил в спецподразделении, занимавшемся шпионажем на Западе, а политического убежища просил потому, что не хотел более содействовать сохранению разваливающейся советской империи. Таковы были его первые слова. Затем он выложил приготовленную наживку. Он знал о многих советских шпионах, работавших на Западе. Особенно о ряде очень ловких агентов, которые базировались в Нидерландах. Позднее им занялись ребята из контрразведки. Отвезли его в Гаагу, в квартиру, по иронии расположенную совсем рядом с резиденцией Международного суда, и там выпотрошили, как выразились нидерландские коллеги. Уже через считаные дни стало ясно, что Олег Линде именно тот, за кого себя выдает. Его личность держали в тайне, но немедля начали сообщать коллегам по всему миру, что заполучили роскошный экземпляр, подлинно антикварную вещь. Не желаете ли посмотреть? Изучить вещицу? Из Москвы доносили, что КГБ взбудоражен как растревоженный муравейник. Олег Линде был из тех, кто просто не должен исчезать. А он сбежал, исчез без следа, и они боялись самого худшего. Москва поняла, что он в Нидерландах, когда там рухнула вся их агентурная сеть. Он начал свою большую распродажу, как мы говорили. И продавал задешево. Хотел взамен только новое имя и новую личность. Насколько я знаю, он уехал на остров Маврикий, поселился в городе с чудесным названием Пампельмус и зарабатывал на жизнь столярными работами. Очевидно, был краснодеревщиком, прежде чем попал в КГБ. Но в этой части истории я не вполне уверен.

— А что он делает сейчас?

— Спит вечным сном. Умер в две тысячи шестом, от рака. На острове он свел знакомство с какой-то молодой особой, женился, имел детей. Но об их жизни мне ничего не известно. Кстати, его история напоминает о другом беглом агенте по кличке Борис.

— О нем я слышал, — сказал Валландер. — В те годы беглые русские хлынули на Запад прямо-таки потоком.

Толбот встал, ушел в квартиру. По улице промчались пожарные машины с включенными сиренами. Толбот вернулся с полным до краев кувшином воды.

— Именно он дал нам информацию, что шпион, за которым мы так давно охотимся в Швеции, действительно женщина, — сказал Толбот, снова усевшись в кресло. — Имени ее Борис не знал, ее опекали кагэбэшники, работавшие совершенно независимо от других офицеров. Так обращались с особо ценными агентами. Но он был совершенно уверен, что это действительно женщина. Причем сама она не работала ни в армии, ни в военной промышленности. Иначе говоря, у нее был поставщик, возможно не один, который добывал информацию, а она затем переправляла ее дальше. Так и осталось неизвестно, занималась ли она шпионажем по идеологическим причинам или по сугубо меркантильным соображениям. Разведслужбы всегда предпочитают иметь дело с прагматиками. Если идеологические аспекты доминируют, все может легко сойти с рельсов. Фанатикам полностью доверять нельзя, так мы говорим. Мы работаем в циничной сфере, и это хорошо, иначе толковой работы не жди. Мы, словно мантру, твердим, что, может, и не делаем мир лучше, но уж хуже он точно не становится. Оправдываем себя тем, что поддерживаем этакий баланс террора, и, пожалуй, так оно и есть.

Толбот помешивал ложкой кубики льда в кувшине.

— Войны будущего, — задумчиво проговорил он. — Их причиной станут базовые продукты вроде воды. Солдаты будут гибнуть за водоемы.

Он чуть ли не с огорченным видом налил себе воды, стараясь не пролить ни капли. Валландер ждал.

— Мы ее не нашли, — продолжил Толбот. — Помогали шведам как могли, но разыскать ее не сумели, не раскрыли и не арестовали. Начали поговаривать, что, вероятно, она — вымышленное лицо. Но русские все это время знали такие вещи, каких им знать не следовало. Если «Буфорс» разрабатывал какую-то инновацию в системах вооружения, русские очень скоро об этом узнавали. Мы постоянно расставляли ловушки, но никто в них так и не попался.

— А Луиза?

— Она, естественно, была выше всяких подозрений. Кто мог иметь повод ее заподозрить? Преподавательница языка, которая любила прыжки в воду?

Толбот извинился, сказал, что надо проверить аквариум. Валландер остался на балконе. Начал было записывать услышанное от Толбота. Но вообще-то записывать ни к чему, он и так все запомнил. Прошел в комнату, которую ему отвел хозяин, лег на кровать, подложив руки под голову. А когда проснулся, обнаружил, что проспал два часа. Быстро вскочил, будто проспал все на свете. Толбот сидел на балконе, курил сигарету. Валландер сел в свое кресло.

— По-моему, тебе что-то снилось, — сказал Толбот. — Во всяком случае, ты несколько раз громко вскрикивал во сне.

— Иногда мне снятся кошмары. Случаются такие периоды.

— Меня Бог миловал. Я свои сны не помню. И в общем-то рад этому.

Пешком они отправились в итальянский ресторан, о котором Толбот упоминал раньше. За ужином пили красное вино и говорили обо всем, кроме Луизы фон Энке. После еды, по настоянию Толбота, отведали несколько сортов граппы, а затем Толбот опять-таки решительно настоял, что оплатит ужин. Когда они вышли из «Иль траваторе», Валландер почувствовал, что слегка захмелел. Толбот закурил сигарету. Отвернулся в сторону, выдыхая дым.

— Столько лет прошло с тех пор, как Олег Линде сообщил о шведской шпионке, — сказал Валландер. — На мой взгляд, маловероятно, чтобы она действовала до сих пор.

— Коль скоро это она, — сказал Толбот. — Не забывай, о чем мы говорили на балконе.

— Если шпионаж продолжится, она будет оправдана, — сказал Валландер.

— Не обязательно. Эстафету мог подхватить кто-то другой. В этом мире нет простых моделей объяснения. Зачастую правда прямо противоположна нашим представлениям.

Они медленно шагали по улице. Толбот закурил новую сигарету.

— Посредник, — сказал Валландер. — Тот, кого ты назвал поставщиком. Насчет его тоже ничего не известно?