Белая львица - читать онлайн книгу. Автор: Хеннинг Манкелль cтр.№ 39

— Когда-то давно ты был эритрейским беженцем и гражданства не имел, — объяснил Коноваленко. — В Швецию приехал еще в конце шестидесятых, а гражданство получил в семьдесят восьмом.

— Так за двадцать-то с лишним лет я бы должен хоть несколько слов знать по-шведски!

— Сумеешь сказать «спасибо», и хватит, — ответил Коноваленко. — Никто тебя ни о чем не спросит.

Коноваленко оказался прав.

К величайшему удивлению Виктора, молодая женщина на паспортном контроле взяла его паспорт, мельком заглянула в него и тотчас отдала обратно. Неужели вправду можно с такой легкостью въехать в страну и выехать из нее? — думал он. Да, пожалуй, все-таки и впрямь была причина перенести последний этап подготовки в страну, столь далекую от ЮАР.

И хотя к своему будущему инструктору Виктор испытывал недоверие и откровенную антипатию, он волей-неволей проникся уважением к той незримой организации, которая, судя по всему, прикрывала и контролировала происходящее вокруг него. В стокгольмском порту их ждала машина. Ключи лежали на заднем сиденье. Поскольку Коноваленко не вполне ориентировался, куда ехать, вторая машина, шедшая впереди, вывела их на магистральное шоссе южного направления и исчезла. Миром правят тайные организации, думал Виктор, и люди вроде его сонгомы. Именно в подполье мир формируется и изменяется. Люди вроде Яна Клейна — просто связные. Какое место в этой незримой организации занимает он сам, Виктор толком себе не представлял. И даже не мог сказать, хочет ли знать об этом.

Они ехали по стране, которая называлась Швецией. Меж хвойных деревьев изредка мелькали пятна снега. Коноваленко не слишком гнал и по дороге почти ничего не говорил. Виктора это устраивало, он устал от долгого пути. То и дело клевал носом на заднем сиденье и тогда сразу слышал голос духа: поющий пес выл во мраке сна. А Виктор, открыв глаза, не сразу понимал, где находится. Дождь лил без передышки. Все вокруг такое чистое, ухоженное, просто удивительно, думал Виктор. Когда они остановились перекусить, у него возникло ощущение, что в этой стране все всегда в порядке.

Но чего-то ему недоставало. Виктор тщетно пытался сообразить, чего именно. И в конце концов решил, что это ощущение внушает ему здешний пейзаж.

В дороге они провели целый день.

— Куда мы направляемся? — спросил Виктор, когда они ехали уже три с лишним часа. Коноваленко ответил не сразу:

— На юг. Увидишь, когда будем на месте.

Тогда дурной сон сонгомы был еще далеко. Женщина еще не стояла во дворе, и пуля Коноваленко еще не пробила ей лоб. Виктор Мабаша думал только о деле, за которое ему платил Ян Клейн. Он должен слушать Коноваленко и учиться. Духи, мысленно рассуждал Виктор, как добрые, так и злые, остались в Южной Африке, в горных пещерах неподалеку от Нтибане. Духи не покидают страну, не пересекают границ.

Около восьми вечера машина подъехала к уединенной усадьбе. Еще в Петербурге Виктора удивило, что сумерки и ночь совсем не такие, как в Африке. Здесь светло, когда должно быть темно, а сумерки не обрушиваются на землю, словно тяжелый кулак ночи, а опускаются медленно, точно листок, подхваченный незримым током воздуха.

Они внесли в дом вещи и разошлись по комнатам. Виктор отметил, что дом хорошо натоплен, и отнес это опять-таки за счет совершенства секретной организации. В этом ледяном царстве чернокожий африканец наверняка будет мерзнуть. А замерзший, как и голодный и жаждущий, ничего делать не сможет, ничему не научится.

Помещения были низкие. Виктор едва не упирался головой в потолочные балки. Он обошел дом, чуя непривычный запах мебели, ковров и чистящих средств. Больше всего ему недоставало здесь запаха открытого очага.

Африка была далеко-далеко. Наверное, так и нужно, думал он. Здесь самое подходящее место, чтобы опробовать план, перепроверить, довести до совершенства. Ничто не помешает, не напомнит о том, что ждет после.

Коноваленко достал из морозилки еду. Виктор решил потом взглянуть, сколько там всего порций, чтобы вычислить, как долго пробудет в этом доме.

Из собственного багажа Коноваленко извлек бутылку русской водки. Когда они сели за стол, он хотел было угостить Виктора, но тот отказался. Готовясь к работе, он выпивкой не увлекался, за целый день позволял себе разве что пару банок пива. А Коноваленко пил, и уже в этот первый вечер здорово набрался. Виктор подумал, что ему это на руку. В критической ситуации можно будет воспользоваться этой явной слабостью Коноваленко к спиртному.

От водки язык у Коноваленко развязался. И он заговорил о потерянном рае, о КГБ 60-х и 70-х годов, когда это ведомство безраздельно властвовало над советской державой, когда ни один политик не мог быть уверен, что его самые сокровенные секреты не ведомы КГБ и не зарегистрированы в досье Комитета. КГБ, думал Виктор, был вроде как вместо сонгомы в этой России, где никому не дозволялось верить в священных духов, разве только тайком. Общество, которое стремится прогнать духов, обречено смерти. Нкози у меня на родине знают об этом, и потому наших богов не подвергли апартеиду. Они живут на свободе, не скованные запретами, и всегда могли передвигаться, не страдая от унижений. Если бы наших духов отправили в дальние островные тюрьмы, а наших поющих псов прогнали в пустыню Калахари, никто из белых мужчин, женщин или детей не смог бы уцелеть в Южной Африке. Все они — и буры, и англичане — давно бы исчезли, превратились в жалкие останки, зарытые в красную землю. В прошлом, когда его предки еще открыто сражались с белыми пришельцами, воины-зулусы отрубали поверженным врагам нижнюю челюсть. Вернувшийся с победой импи нес эти челюсти убитых как трофеи, чтобы украсить ими священные врата вождя. Теперь одни только боги продолжали биться против белых, и поражения они не потерпят.

Первую ночь в чужом доме Виктор Мабаша спал без сновидений. Истребил последние остатки долгого пути и, проснувшись на рассвете, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Где-то поодаль храпел Коноваленко. Виктор тихонько встал, оделся и как следует осмотрел весь дом. Он и сам не знал, что ищет. Но ведь где-то непременно присутствует Ян Клейн, где-то здесь таится его бдительное око.

На чердаке, где, как ни странно, стоял легкий запах зерна, напоминавший сорго, Виктор нашел мощную радиостанцию. Он не разбирался в тонкой электронике, но был уверен: с такой аппаратурой можно вести передачи и принимать сообщения из ЮАР. Продолжив поиски, он в итоге нашел, что искал, — запертую дверь в дальнем крыле дома. За нею спрятано то, ради чего он проделал столь долгий путь.

Он вышел из дома и помочился прямо во дворе. Моча ярко-желтая, не как раньше. Наверно, виновата пища. Чужая, пресная пища. Долгая дорога и духи, единоборствующие в моих снах. Африка всегда со мной, где бы я ни был.

Вокруг неподвижная завеса тумана. Виктор прошел за дом — там оказался одичавший сад с множеством фруктовых деревьев, почти сплошь незнакомых. Беззвучная тишина. Может, он и не в Швеции, а совсем в другом месте, к примеру июньским утром где-нибудь в Натале.

Он озяб и вернулся в дом. Коноваленко уже встал и, облачившись в бордовый тренировочный костюм, варил на кухне кофе. Когда он повернулся спиной, Виктор увидел там буквы «КГБ».