Марино стал просматривать рекомендательные письма и другие документы, представленные Джо Эмосом. Его резюме занимало пять страниц.
– Доктор Бронсон, а вы звонили кому-нибудь из этих людей? – поинтересовался он.
– А зачем? – спросил доктор, не отрываясь от микроскопа. – На ее сердце нет рубцов. Конечно, если у нее был инфаркт, после которого она прожила всего несколько часов, они не успели образоваться…
– Вернемся к Джо, – прервал его Марино. – Я не уверен, что все эти шишки действительно знали его.
– Конечно, знали. Они же направили мне письма.
Марино посмотрел одно из писем на свет. На бумаге были водяные знаки в виде короны с мечом. То же самое он проделал со всеми остальными письмами. На всех были одинаковые водяные знаки. Бланки были вполне правдоподобными, но, если там нет тиснения или гравировки, их легко скопировать на цветном принтере или подделать на компьютере. Марино взял письмо от главного патологоанатома Медицинского центра Джонса Хопкинса и набрал указанный на бланке номер телефона. Ему ответила секретарь.
– Его нет в городе, – сказала она.
– Я звоню по поводу Джо Эмоса.
– Кого?
Марино объяснил и попросил ее посмотреть в компьютере.
– Рекомендательное письмо Джо Эмосу от седьмого декабря прошлого года. Внизу письма стоят инициалы человека, печатавшего письмо – Л.Ф.С.
– У нас нет никого с такими инициалами. Все письма такого рода печатаю я, но это не мои инициалы. А в чем дело?
– Да так, обыкновенное мошенничество.
Глава 56
Мотоцикл нес Люси по трассе А1А. Проскакивая на красный свет, она торопилась к Фреду Куинси.
У него была фирма в Голливуде. Он занимался компьютерным дизайном и фирмой управлял, не выходя из дома. Фред ее не ждал, но она знала, что он дома, по крайней мере был час назад, когда она позвонила ему и предложила подписаться на «Майами гералд». Разговаривал он с ней очень вежливо. Сама Люси обычно не церемонилась с торговыми агентами. Фред жил на побережье, значит, деньги у него водились. Дом его представлял собой двухэтажный оштукатуренный особняк, выкрашенный в бледно-зеленый цвет. Подъезд к нему закрывали черные кованые ворота. Притормозив, Люси нажала кнопку домофона.
– Чем могу помочь? – раздался в трубке мужской голос.
– Полиция, – ответила Люси.
– Я не вызывал полицию.
– Я хочу поговорить о вашей матери и сестре.
– А из какого вел полицейского управления?
– От шерифа округа Бровард.
Вынув фальшивое удостоверение и жетон, Люси предъявила их камере видеонаблюдения. Раздался тональный сигнал, и чугунные ворота отошли в сторону. Проехав по гранитным плитам, Люси остановилась перед большой черной дверью. Она тотчас открылась.
– Ну и мотоцикл у вас! – восхитился мужчина. По-видимому, это и есть Фред.
Среднего роста, стройный узкоплечий блондин с серо-голубыми глазами и приятным лицом.
– Первый раз вижу такой «харлей». – Он обошел вокруг мотоцикла.
– А вы ездите на мотоцикле?
– Нет. Такие опасные занятия не для меня.
– Вы, должно быть, Фред, – сказала Люси, пожимая его руку. – Не возражаете, если я войду?
Пройдя через вестибюль, отделанный мраморной плиткой, они очутились в гостиной, окна которой выходили на узкий грязный канад.
– Так что там с моей матерью и сестрой? Удалось что-то выяснить?
Он говорил, как любящий сын и брат. Это было не простое любопытство. В грустных глазах его вспыхнул огонек надежды.
– Фред, я не из ведомства шерифа. У меня частное сыскное агентство и лаборатории судмедэкспертизы. Просто нас попросили о помощи.
– Значит, вы меня обманули. – Из взгляда Фреда исчезла приветливость. – Не самый лучший способ знакомства. Держу пари, что это вы звонили мне насчет «Майами гералд», чтобы удостовериться, что я дома.
– В самую точку.
– И вы предполагаете, что после всего этого я буду с вами разговаривать?
– Извините. Но по домофону всего не объяснишь.
– А почему возник интерес к этому делу? Почему именно сейчас?
– Боюсь, что вопросы придется задавать мне, – улыбнулась Люси.
Дядя Сэм указывал пальцем на зрителей, произнося «Мне нужны ваши цитрусы».
Доктор Селф сделала эффектную паузу. Приняв непринужденную позу, она сидела в кожаном кресле на фоне декораций к своей передаче «Давайте обсудим». Публики не было. Сейчас в ней нет необходимости. Рядом с креслом стоит телефон, и камеры с разных ракурсов снимают, как доктор Селф нажимает кнопки и произносит:
– Доктор Селф у телефона. Вы в эфире. Вам не кажется, что министерство сельского хозяйства США попирает наши права, установленные Четвертой поправкой к Конституции?
С этим ослом все было ясно, и ей не терпелось вцепиться ему глотку. Взглянув на монитор, доктор Селф осталась довольна. Свет и выбранные камерами ракурсы очень удачно оттеняли ее внешность.
– Так оно и есть, – ответил этот простак.
– Как, вы сказали, вас зовут? Сэнди?
– Да, я…
– Вы призываете перестать размахивать топором, так ведь, Сэнди?
– А? Что?…
– Дядя Сэм с топором? Такой ведь у всех сложился стереотип?
– Нас имеют как хотят. Это заговор.
– Вы так думаете? Старый добрый Дядя Сэм рубит ваши любимые деревца. Тук-тук-тук.
Краем глаза доктор Селф заметила, как улыбаются операторы и режиссер.
– Эти ублюдки без спроса явились на мой участок и пометили все деревья. Теперь их срубят.
– А где вы живете, Сэнди?
– В Купер-сити. Я понимаю людей, которые в них стреляют и спускают на них собак.
– Дело в том, Сэнди, что люди не хотят замечать очевидного. Вы посещали собрания? Обращались к законодателям? Задавали вопросы? Вам приходило когда-нибудь в голову, что действия министерства сельского хозяйства, возможно, не лишены смысла?
У доктора Селф была особая манера вести диалог, она всегда возражала собеседнику, что бы тот ни говорил.
– Вся эта болтовня про ураганы – полная бип-бип, – заявил ее оппонент.
Ага, смекнула доктор Селф, сейчас начнется нецензурщина.
– Это не бип-бип, – передразнила его она. – Никакой бип-бип здесь нет. – И посмотрела в камеру. – Хорошо известно, что цитрусовая гниль – это бактериальное заболевание, распространяющееся по воздуху. А прошлой осенью мы пережили четыре урагана. После рекламы мы вернемся к обсуждению этой ужасной болезни. Оставайтесь с нами.