– Доброе утро, Брюс.
Охранник улыбается и машет рукой.
– Проходите, я вас отмечу, – говорит он и нажимает кнопку, открывая следующую дверь, ту, что ведет в крыло судмедэкспертизы.
– Марино появлялся? – спрашивает она на ходу.
– Еще не видел, – отвечает охранник.
Прошлым вечером, когда доктор Филдинг не ответил на звонок в дверь, Скарпетта сначала попыталась дозвониться по телефону, но номер, наверное, сменили, и трубку никто не снимал. Потом она позвонила Марино и едва расслышала его голос на фоне смеха и громких голосов. Ее напарник скорее всего сидел в баре, но расспрашивать Скарпетта не стала, а просто сообщила, что Филдинга, по-видимому, нет дома и что если он не появится в ближайшее время, она вернется в отель. Все, на что сподобился Марино, уложилось в две фразы: «О'кей, док, увидимся позже» и «Позвони, если понадоблюсь».
Скарпетта попробовала открыть обе двери, переднюю и заднюю, но и та и другая были заперты. Машина ее бывшего заместителя, помощника и друга стояла под навесом, укрытая брезентом. Скарпетта нисколько не сомневалась, что это его любимый красный «мустанг», но на всякий случай все же приподняла край брезента и убедилась, что не ошиблась. Она еще утром заметила «мустанг» на служебной стоянке под номером шесть, и это означало, что Филдинг по-прежнему пользуется им. С другой стороны, присутствие машины под навесом вовсе не означало, что ее хозяин тоже дома, но закрылся и не желает ее впускать. Может быть, у него есть второй автомобиль, не исключено, что внедорожник, и он уехал куда-то на нем и теперь опаздывает или даже позабыл, что пригласил ее на обед.
Перебрав все эти варианты, но так и не дождавшись Филдинга, она забеспокоилась. Уж не случилось ли с ним чего? Может быть, он разбился. Может быть, у него обострилась аллергическая реакция и он лежит, покрытый сыпью или в анафилактическом шоке. Может быть, Филдинг покончил с собой, выбрав время с таким расчетом, чтобы после смерти именно она позаботилась о теле. Когда человек убивает себя, кто-то должен этим заниматься. Люди считают само собой разумеющимся, что она справится с любой ситуацией и, может быть, именно ей предназначено обнаружить его в кровати с пулей в голове или наглотавшимся таблеток. Пожалуй, только Люси знает, что Скарпетта тоже не всемогуща, и потому почти ничего ей не рассказывает.
– Что-то я не могу найти Марино, – говорит она Брюсу. – Если вдруг позвонит, пожалуйста, передайте, что я ищу его и что у нас сейчас совещание.
– Возможно, Джуниус Айзе что-то знает. Помните его? Из трасологической лаборатории. Вчера вечером Айзе собирался с ним встретиться. Может, ребята завалили в ОПБ.
Скарпетта вспоминает, что именно о трасологической лаборатории упомянул доктор Маркус, когда позвонил ей утром. Видимо, совещание связано как-то с тем отчетом. И надо же так случиться, что именно сейчас Марино куда-то запропастился. Прошлым вечером он скорее всего действительно отправился с этим самым экспертом из трасологической лаборатории в ОПБ, вонючую забегаловку, гордо именуемую Орденом Полицейского Братства. Но почему не отвечает сейчас? И что вообще происходит? Кей толкает стеклянную дверь и вступает на свою бывшую территорию.
В приемной ее ожидает сюрприз: на диванчике, вперив в стену отсутствующий взгляд и вцепившись в лежащую на коленях сумочку, сидит миссис Полссон. Скарпетта подходит к ней.
– Миссис Полссон? Вам помочь?
– Мне сказали прийти утром, – отвечает женщина. – А потом сказали подождать здесь, потому что главный еще не приехал.
О том, что миссис Полссон приглашена на совещание, доктор Маркус не сказал ни слова.
– Идемте, я вас проведу. Вы встречаетесь с доктором Маркусом?
– Наверно.
– Я тоже. Думаю, мы приглашены на одно и то же совещание. Пойдемте со мной.
Миссис Полссон медленно, как будто у нее все болит, а сил уже не осталось, поднимается с дивана. К сожалению, в приемной совсем не осталось зелени; даже несколько растений добавили бы жизни и тепла. Растения – разумеется, настоящие, не искусственные – скрашивают одиночество, а нет в мире места, где человек так же остро ощущал бы одиночество, как в морге. Заставлять людей приходить в морг и тем более вынуждать их проводить здесь время в ожидании жестоко. Скарпетта нажимает кнопку рядом с окошечком. По другую сторону стекла – стойка, полоса серо-голубого ковра и дверь в административное отделение.
– Чем могу помочь? – отрывисто спрашивает голос по интеркому.
– Доктор Скарпетта.
– Проходите, – говорит голос, и стеклянная дверь справа от окошечка открывается с металлическим щелчком.
Скарпетта придерживает дверь, пропуская миссис Полссон.
– Надеюсь, вы ждали недолго. Извините, что так получилось. К сожалению, я не знала, что вы приглашены, а то бы встретила или показала, где можно устроиться поудобнее и выпить кофе.
– Мне сказали приехать пораньше, чтобы успеть занять место на стоянке. – Миссис Полссон оглядывает комнату, заполненную компьютерами и прочей оргтехникой.
Судя по всему, она здесь впервые. Скарпетту этот факт ничуть удивляет. Доктор Маркус не тот человек, чтобы тратить драгоценное время на разговоры с посетителями, а доктор Филдинг слишком измотан, чтобы взваливать на себя еще и нелегкое, эмоционально выматывающее общение с родственниками. Скарпетта подозревает, что присутствие миссис Полссон связано с некоей политической игрой, цель которой в том, чтобы рассердить и вывести из равновесия ее саму. Им предлагают пройти в зал для совещаний и подождать, поскольку доктор Маркус немного опаздывает. Помещение поделено на кабинки, и люди, сидящие в них, похоже, проводят там весь рабочий день. Впечатление такое, что и работают здесь не люди, а кабинки.
– Идемте. – Скарпетта направляет миссис Полссон к двери. – Хотите кофе? Давайте посидим и выпьем по чашечке.
– Джилли еще здесь, – говорит женщина, оглядываясь вокруг испуганными глазами. – Мне ее не отдают. – Она начинает плакать, пальцы впиваются в сумочку.
– А чем объясняют? – спращивает Скарпетта, подстраиваясь под с трудом переставляющую ноги миссис Полссон. – Что они вам говорят?
– Это все из-за Фрэнка. Джилли так к нему привязалась, а он еще сказал, что она может переехать к нему. Джилли хотела… – Слезы не дают ей говорить. Скарпетта останавливается у автомата и наполняет две пенопластовые чашки. – Она так и заявила судье, что собирается жить с отцом после окончания школы. Что он зовет ее к себе в Чарльстон.
Они входят в зал для совещаний и усаживаются за длинным полированным столом. Больше здесь никого нет. Миссис Полссон озадаченно смотрит на Потроха, потом на висящий в углу анатомический скелет и берет чашку. Пальцы у нее дрожат.
– Понимаете, у Фрэнка вся семья похоронена в Чарльстоне. Несколько поколений. А все мои здесь, на Голливудском кладбище. У меня там тоже место есть. Ну почему нужно всегда доводить до такого? Почему нельзя договориться? Ему и дочь нужна только для того, чтобы сделать мне больно, отомстить, вымазать грязью. Он всегда говорил, что доведет меня до умопомешательства и в конце концов упрячет в какое-нибудь заведение для душевнобольных. Что ж, на этот раз у него почти получилось.