– Не знаю. Я не смотрю такое по телевизору, – рассеянно бормочет хозяйка.
– Какое «такое»?
– Все эти полицейские шоу. Фильмы про ФБР. Криминальную хронику. Никогда не смотрела.
– Но вы ведь знаете, что к расследованию привлечено ФБР. – Чем больше Скарпетта общается с миссис Полссон, тем сильнее беспокоит ее психическое состояние этой одинокой женщины. – Вы разговаривали с кем-то из ФБР?
– Да, с той женщиной. Я же вам говорила. Ничего особенного она не спрашивала, задавала обычные вопросы, сожалела, что приходится меня беспокоить. Сидела там же, где вы сейчас, расспрашивала о Джилли и о Фрэнке, не видела ли я чего-то подозрительного. Ну, например, не знакомилась ли Джилли с чужими, давно ли встречалась с отцом, что у нас за соседи. Очень интересовалась Фрэнком.
– Как вы думаете, почему? Что она спрашивала о Фрэнке? – закидывает удочку Скарпетта, представляя улыбающегося блондина с твердым подбородком и серо-голубыми глазами.
Миссис Полссон смотрит на белую стену слева, как будто ее внимание привлекло что-то интересное и необычное, но на стене ничего нет.
– Я не знаю, почему она о нем расспрашивала. Женщины ведь всегда больше мужчинами интересуются. – Она заметно напрягается, и голос ее почти дрожит. – Так ведь всегда бывает.
– А где он сейчас? Я имею в виду, в данную минуту?
– В Чарльстоне. Иногда мне кажется, что мы развелись сто лет назад. – Она ковыряет под ногтем и снова смотрит на стену так, словно там что-то есть, но только там нет ничего, абсолютно ничего.
– Какие у них с Джилли были отношения?
– Она его боготворила. – Миссис Полссон вздыхает, медленно, глубоко и бесшумно, глаза ее становятся еще шире, а голова начинает вдруг покачиваться на тонкой шее, словно с трудом сохраняет на ней равновесие. – Он был для нее образцом и примером. В гостиной, под окном, стоит диван. Самый обычный диван, ничего особенного, если не считать, что там было его место. Там он читал газеты, оттуда смотрел телевизор. – Она снова глубоко вздыхает. – После того как Фрэнк ушел, Джилли с этого дивана почти не слезала. Мне даже приходилось ее сгонять. – Пауза. – Он плохой отец. Но ведь так всегда и случается, да? Мы любим то, чего у нас нет.
От спальни Джилли доносятся шаги. Теперь Марино снова ступает тяжело, не маскируясь.
– Мы любим тех, кто не любит нас, – вздыхает миссис Полссон.
После возвращения в кухню Скарпетта не сделала ни одной записи и теперь сидит, положив руки на блокнот.
– Как зовут эту женщину из ФБР?
– Сейчас… Карен. Сейчас вспомню. – Миссис Полссон закрывает глаза и трет лоб дрожащими пальцами. – Я уже ничего не запоминаю. Сейчас… минутку… Вебер. Да, Карен Вебер.
– Из ричмондского отделения?
В кухню входит Марино. В одной руке у него черная пластиковая коробка, в другой – бейсболка. Последнюю он снял, должно быть, из уважения к женщине, матери убитой девочки.
– Не знаю. Наверно. У меня где-то есть ее карточка. Только вот куда я ее положила?
– Вы знаете, откуда у Джилли красная роза? – спрашивает от порога Марино. – У нее в спальне красная роза.
– Что?
– Мы вам покажем. – Скарпетта поднимается из-за стола и с сомнением смотрит на хозяйку – как-то она отреагирует на то, что сейчас узнает? – И мне хотелось бы объяснить вам кое-что.
– Да? Конечно. – Миссис Полссон встает немного неуверенно. – Красная роза?
– Когда Джилли в последний раз видела отца? – спрашивает Скарпетта, когда они подходят к спальне вслед за Марино.
– На День благодарения.
– Она ездила к нему? Или он приезжал сюда повидаться с ней? – мягко продолжает Скарпетта, замечая, что в холле как будто потемнело и похолодало.
– Впервые слышу о красной розе. Никогда ее не видела.
– Мне пришлось заглянуть в ящики, – вставляет Марино. – Вы же понимаете, что так нужно.
– Нужно? Проверять ящики, когда ребенок умер от гриппа?
– Полиция их уже проверила. Может быть, вас просто не было в комнате, когда они осматривали там все и делали фотографии.
Марино отступает в сторону и пропускает миссис Полссон в комнату дочери. Она доходит до комода и останавливается у стены. Марино выуживает из кармана перчатки, натягивает на свои здоровенные руки, выдвигает верхний ящик и показывает хозяйке увядшую и почти засохшую розу, которая так и не раскрылась. Скарпетта часто видит такие в универсамах, где они продаются в прозрачных пластиковых упаковках по цене от одного до полутора долларов.
– Я не знаю, что это такое. – Миссис Полссон смотрит на цветок и заливается краской, становясь почти такой же пунцовой, как эта увядшая роза. – Понятия не имею, откуда она у нее.
Марино вроде бы никак не реагирует.
– Вы, когда вернулись домой из аптеки, видели розу в ее спальне? – спрашивает Скарпетта. – Может быть, ее принес кто-то, кто посещал Джилли во время болезни? Может быть, ее парень? У нее был бойфренд?
– Не понимаю, – отвечает миссис Полссон.
– Ладно. – Марино кладет розу на комод, чтобы она оставалась на виду. – Вернувшись домой из аптеки, вы прошли сюда. Давайте начнем сначала. С того, как вы припарковали машину. Где вы ее оставили?
– Перед домом. Прямо на дорожке.
– Вы всегда ее там оставляете?
Она утвердительно кивает и медленно, опасливо переводит взгляд на кровать, аккуратно застеленную серо-голубым, как глаза у ее бывшего мужа, покрывалом.
– Не хотите присесть? – спрашивает Скарпетта и выразительно смотрит на своего спутника.
– Я принесу стул, – предлагает Марино и выходит из комнаты, оставляя женщин с давно увядшей розой и образцово убранной кроватью.
– Я итальянка, – говорит Скарпетта, рассматривая постеры на стенах. – Родилась, конечно, здесь, но мои бабушка и дедушка жили в Вероне. Вы бывали в Италии?
– Фрэнк был в Италии. – Больше миссис Полссон о постерах сказать нечего.
Скарпетта смотрит на нее.
– Знаю, это тяжело, но чем больше вы нам расскажете, тем вернее мы сумеем помочь.
– Джилли умерла от гриппа.
– Нет, миссис Полссон. Она умерла не от гриппа. Я осмотрела вашу дочь. Я видела слайды. У нее была очаговая пневмония, но Джилли уже шла на поправку. На руках и на спине у вашей дочери обнаружены синяки. Вы можете объяснить, откуда они взялись?
Миссис Полссон шокирована.
– Нет. Но как это могло случиться? – Она смотрит на кровать, и глаза ее снова наполняются слезами.
– Может быть, она ударилась обо что-то? Свалилась? Например, с кровати.
– Нет, не помню.
– Давайте восстановим все шаг за шагом. Выходя из дома, вы заперли дверь на ключ?