Мясная муха - читать онлайн книгу. Автор: Патрисия Корнуэлл cтр.№ 70

Он наблюдал, как она выключила двигатель громадного двухмоторного чудовища и вылезла из вертолета. На ней была темно-синяя форма и черные сапоги по щиколотку. Он удивился, увидев красивую девушку, которая уверенно и грациозно шагала к министру. Она выглядела очень женственно, и Руди начал сомневаться в правдивости слухов о ней. Ее тело притягивало взгляд, она двигалась, словно экзотическое животное, тигр, подумал Руди, наблюдая, как она подошла к министру юстиции и вежливо пожала ему руку.

Люси атлетического сложения, но при этом женственна, к ней очень приятно прикасаться. Руди научился не любить ее слишком сильно, он знает, когда остановиться.

Через минуту вертолет готов к взлету, электроника и наушники включены, шумно вращаются лопасти — самая чудесная музыка. Руди чувствует, как вместе с вертолетом поднимается настроение Люси.

— Мы взлетели, — говорит она в микрофон. — Вертолет четыре-ноль-семь Танго-Лима, направляется на юг с тридцать четвертой.

Больше всего на свете Люси нравится летать. Она может ровно держать вертолет даже при сильном ветре. Развернув вертолет, она отжимает рычаг и направляется на юг.

Скарпетта вылетает в Хьюстон самым ранним рейсом, и, учитывая разницу во времени, приземляется в аэропорту Джорджа Буша в пятнадцать минут одиннадцатого утра.

Путь на север в Ливингстон занял еще час сорок. Она не стала брать напрокат машину и самостоятельно искать дорогу к Полунской тюрьме, а наняла шофера, как оказалось, это было мудрое решение. По пути Скарпетта насчитала столько поворотов, что наверняка заблудилась бы, поехав одна. Мысли беспорядочно бродят в голове, Скарпетта не в силах сейчас ни о чем думать.

Она совершенно бесстрастна, обычное состояние при даче показаний в суде, когда адвокаты защиты нападают, словно хищники, с нетерпением ожидая запаха крови. Но редко удается ее ранить и никогда — ранить смертельно. Где-то в глубине, в спасительном убежище своего мозга, Скарпетта молчит всю дорогу. Она не разговаривает с водителем, сказав лишь, куда ехать. Водитель явно очень разговорчивая женщина, но Скарпетта сразу предупредила, что не хочет беседовать, ей нужно поработать.

— Хорошо, — ответила женщина, одетая в черную форму, кепку и галстук.

— Вы можете снять кепку, — сказала ей Скарпетта.

— Спасибо большое, — женщина с облегчением сняла кепку. — Не представляете, как я не люблю эту форму, но большинство пассажиров предпочитают, чтобы я выглядела, как подобает шоферу.

— Уж лучше не надо, — сказала Скарпетта.

Впереди появляется тюрьма, современная бетонная крепость, больше похожая на огромный плавучий корабль с рядом симметричных маленьких окошек. Двое рабочих на крыше что-то оживленно обсуждают. Вокруг здания разбит большой газон, по периметру тюрьму окружают толстые кольца колючей проволоки, они сверкают на солнце, словно полированное серебро. Охранники на постах то и дело осматривают территорию в бинокль.

— Брр, — содрогается шофер. — От этого места мне не по себе.

— Все будет нормально, — уверяет ее Скарпетта. — Они покажут вам, где припарковать машину, и вы подождете меня там. Не советую тут прогуливаться.

— А если мне понадобится в туалет? — беспокойно спрашивает шофер, останавливаясь у поста.

Началось. Это, наверное, самая опасная миссия, которую когда-либо брала на себя Скарпетта.

— Тогда, думаю, вам просто надо будет у кого-нибудь спросить, — отстраненно произносит она, опускает окно и передает охраннику свои водительские права, значок, бумажник с удостоверением личности и документами медэксперта.

Оставив работу в Ричмонде, она чувствовала себя так же ужасно, как и Марино. Скарпетта так и не вернула свой значок, и никто не подумал попросить его. Или никто не осмелился. Может, она и правда больше не главная, но Люси права — никто не может лишить Скарпетту природного дара, умения делать работу, которую она все еще любит. Скарпетта знает, что она хороший эксперт, даже если никогда в этом не признается.

— К кому? — спрашивает охранник, протягивая ей права и документы.

— К Жан-Батисту Шандонне, — отвечает Скарпетта, вздрогнув от звука его имени.

Кажется, будто охранник довольно небрежно относится к своим обязанностям, учитывая обстановку и ответственность, возложенную на него. Но его поведение и возраст говорят скорее о том, что он уже давно работает в тюремной системе и едва ли замечает атмосферу угрозы и опасности, неизбежно исходящую от мира, частью которого он становится каждый день, приходя на работу. Он заходит в будку и проверяет список.

— Мадам, — обращается он к шоферу, указывая на стеклянный фасад здания тюрьмы, — поезжайте вперед, вам скажут, где припарковать машину.

Развевающийся флаг Техаса словно провожает Скарпетту. Погода напоминает ей осень, небо кристально чистое, щебечут птицы. Природа живет своей жизнью, не зная зла.

Жизнь в тюрьме не меняется.

Приговоренные приходят и уходят, старые имена исчезают в безмолвии. Спустя несколько дней, а может, недель — Жан-Батист часто теряет счет времени — имена бывших заключенных забываются, их заменяют новые, прибывшие для ожидания смерти. Камера 30 — Жан-Батист. Камера 31 — справа от Жан-Батиста — Мотылек. Этого маньяка-некрофила так называют, потому что у него постоянно трясутся руки, словно он машет крыльями, и кожа у него серого цвета. Он любит спать на полу, просыпаясь, когда гасят свет, и его тюремная одежда всегда покрыта толстым слоем серой пыли, словно крылышки мотылька.

Жан-Батист бреет руки, длинные завитки волос медленно падают в раковину.

— Так, Волосатик, — в окошке появляются чьи-то глаза. — Твои пятнадцать минут почти истекли. Еще две минуты, и я забираю бритву.

— Certainment [27] , — он намыливает другую руку дешевым мылом, осторожно выбривая пространство между пальцами.

Нелегко ему даются и пучки волос, торчащие из ушей, но кое-как он справляется и с ними.

— Время вышло.

Жан-Батист не спеша споласкивает бритву.

— Ты побрился, — Мотылек говорит так тихо, что другие редко его слышат.

— Oui, mon ami [28] . Я выгляжу прекрасно.

Из-под двери выезжает ящик, и охранник отступает назад, подальше от бледных голых пальцев, возвращающих пластиковую бритву.

Мотылек сидит на полу и катает мяч так, чтобы тот ударился о стену и вернулся по той же траектории.

Он молчит, кажется таким слабым. Единственное удовольствие, которое он получал от убийств, это секс с мертвым телом. У мертвой плоти нет энергии, кровь теряет магнетические свойства. Жан-Батист использовал очень эффективный метод, когда убивал — женщина с тяжелой травмой головы могла прожить довольно долго, достаточно долго, чтобы Жан-Батист успел укусить и выпить ее жизнь, ее кровь, подпитывая свой магнетизм.