– Расслабьтесь, Маргарита Александровна, вы прямо комок
нервов.
– Сейчас пройдет, трудные переговоры сегодня.
– Эличка, какой чудный мальчик! – прошептала
Нуцико сестре на ухо. – Красивый, воспитанный…
– Вах, Нуца, с лица красивый, а что там, в душе… кто
знает…
Однако атмосфера за столом сложилась прелестная. Ольга
Дмитриевна и Петр Аристархович очаровали все семейство.
– Дорогие мои, – сказал Петр Аристархович, подняв
рюмку. – Мы с Оленькой прожили вместе сорок восемь лет, и я не пожалел ни
об одном прожитом с нею дне. Вот этого я и желаю нашим юным… новобрачным, что
ли? – рассмеялся он. – Не будем кричать это пошлейшее «горько»,
договорились? Итак, желаю вам долгих-долгих, а главное – счастливых лет. Самое
забавное, что я познакомился с Оленькой точно так же, как Гриша с Тошей. И это
вселяет в меня надежду!
– Петр Аристархович, а мы не знаем, как ваш внук
познакомился с Тошей, может, вы расскажете? – вмешалась Римма Павловна.
Тот взглянул на нее так, что она его тут же возненавидела.
Именно так всегда смотрел на нее покойный Александр Афанасьевич. Чуть
недоуменно и снисходительно.
– Прошу прощения, но если молодые люди не рассказали об
этом, то я не вправе…
– Дед, расскажи просто, как с бабушкой познакомился.
Пусть все оценят.
– Вы действительно этого хотите? Извольте. Я не стану
утомлять вас долгим рассказам. Но если схематично… Дело было так… Я шел по
улице Горького, вечером, довольно поздно, народу было совсем мало, и вдруг
услышал какие-то громкие голоса. Оглянулся и увидел следующую сценку –
маленькая, удивительно хорошенькая девушка отчитывает каких-то ханыг, что-то
они недостойное сделали, по ее мнению. Они грубят, огрызаются, но пока еще
добродушно. Мол, слон и моська. Вернее, два слона и моська. А девчушка не
унимается. Они разозлились. И стали хватать девушку, она закричала, ну я и не
выдержал. Отбил ее, и мы дали деру, благо рядом был Гнездниковский переулок,
где я жил. Вот и вся история.
– Тошка, ты что, шпану отчитывала? – поразился Лев
Александрович.
– Да. Они слепой женщине нахамили, ну я им и выдала…
– С ума сошла, вах, разве так можно! Нельзя со шпаной
связываться! – запричитала Эличка.
– Это Тошка в тебя пошла, – улыбнулась
Нуцико. – Ты забыла, как воспитывала Лашико Жгенти?
– Вах, что ты сравниваешь? Времена совсем другие…
Римма Павловна терпеть не могла рассказы тетушек о жизни в
Тбилиси и решила перевести разговор.
– Марго, а почему нет Дани?
– У него эфир, – невозмутимо ответила Марго, хотя
сама уже начинала волноваться. Он обещал вернуться к семи, а на часах девять.
Конечно, он мог застрять в пробке, но тогда он непременно позвонил бы.
Аля мучилась. Она так не любила сейчас Льва Александровича!
Трус, подкаблучник, тряпка… Она понимала, что смешно быть к нему в претензии в
подобных обстоятельствах, но мог бы хоть взглянуть на нее, улучить момент и
сказать глазами: я твой, я все помню, я люблю тебя… Но он предпочитал общаться
с девчонками и Гришей. Что-то им веселое рассказывал, они все влюбленно
смотрели на него, а эта мерзкая Римма то и дело поглядывала на нее, Алю, словно
старалась что-то прочитать на ее лице. Не дождетесь!
В дверь позвонили. Звонок был долгий, настойчивый.
– Наверное, Даня, – предположила Нуцико.
– У него ключи, – пожала плечами Марго.
– Я открою, – вызвалась Тошка. Через минуту она
заглянула в столовую. – Мама, это к тебе…
У Марго почему-то мелькнула шальная мысль – Вольник! Она
выбежала в прихожую. Там в дверях стоял совершенно незнакомый мужчина, он
поддерживал едва держащегося на ногах Даню.
– Дамочка, принимайте вашу недвижимость! Еле добился,
куда его везти.
Даниил Аркадьич был мертвецки пьян. Таким его Марго никогда
не видела.
– С вас, дамочка, три штуки.
– Что? – не поняла Марго.
– Три штуки, рублями, конечно. За доставку груза. Я
таксист и таскать на себе пассажиров даром не нанимался.
Тошка быстро прикрыла дверь в столовую и пододвинула стул.
Даниил Аркадьич рухнул на него и осел как мешок.
Марго сунула деньги таксисту. Тот, довольный, ушел.
– Мама, что делать?
– Давай попробуем отвести его в спальню, пусть
проспится. Хотела бы я знать, с какой радости он так надрался и где его машина.
– Может, дядю Леву позвать?
– Не надо. Сами справимся.
Они вдвоем сумели-таки довести Даниила Аркадьича до кровати,
и он, как был, повалился ничком на кровать.
– Простите, девочки, – пробормотал он и тут же
захрапел.
– Мама, что это с ним?
– Думаю, все то же… Тоша, это даже хорошо, что ты
отсюда съедешь. У нас в доме как-то тяжело…
– Мамочка!
– Ничего, маленькая моя, прорвемся! Не бери в голову. Я
справлюсь, я сильная.
– Да, ты у нас крутая дамочка! Мам, скажи…
Но она не успела задать вопрос, в комнату вбежал Бешбармак,
обнюхал хозяина и вдруг поднял лай. Марго и Тошка опешили, а пес стоял и лаял,
злобно щерясь. Такого еще не было.
– Бешка, замолчи! – прикрикнула на него Марго.
Но Бешбармак все лаял. У него вдруг прорезался бас, и звучал
этот лай устрашающе.
– Мама, он его укусит!
– Да нет, он просто не любит пьяных. Многие собаки не
любят пьяных. Как, впрочем, и я. Замолчи, дурачок, сейчас все сюда
набегут. – Она взяла пса за ошейник и потащила к двери. Но он уперся.
– Черт побери, ты пойдешь или нет? – повысила
голос Марго.
Ей все-таки удалось выволочь его в коридор.
Тут же появилась Нуцико.
– В чем дело? Что вы сделали с собакой?
– Да ничего, там пьяный сосед явился просить денег на
водку, вот Бешка и возмутился, – нарочито громко сказала Марго. Ей не
хотелось, чтобы все узнали, в чем действительно дело. Она взяла за руку Нуцико,
и они вернулись к столу, и, разумеется, разговор зашел о собаках. Оказалось,
что все, включая даже Римму Павловну, любили собак и знали массу собачьих
историй.
– А где же все-таки Даня? – поинтересовалась
спустя еще полчаса Римма Павловна.