Экслибрис - читать онлайн книгу. Автор: Росс Кинг cтр.№ 19

Эти два тома были почти незаметны среди множества склянок и приборов. Ожидая увидеть очередной алхимический трактат, я взял верхнюю книгу. Но она оказалась знаменитым атласом мира, Theatrum orbis terrarum Абрахама Ортелия. Насколько я помню, это издание вышло в Праге в 1600 году, через пару лет после смерти Ортелия. Вода сильно повредила страницы атласа, но их искусно переплели новым клееным холстом. Внутреннюю сторону крышки переплета украшал витиеватый экслибрис со знакомым девизом Littera scripta manet.

Я полистал сморщенные страницы, разглядывая десятки прекрасных гравированных карт. Мне был хорошо известен этот атлас, хотя данное издание я видел впервые. Что, впрочем, совсем не удивительно, поскольку атлас много раз переиздавался со времени его первой публикации в 1570 году. Интересно только, зачем его принесли сюда из библиотеки. Может быть, фолиант великого Ортелия, некогда придворного космографа короля Испании Филиппа II, унизительно использовали в качестве дверного упора или подставки?

Положив атлас обратно на стол, я взял вторую книгу, выпущенную недавно и значительно лучше сохранившуюся. Ею оказался не менее замечательный труд: сочинение Галилея Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo в переводе Томаса Солсбери. По-английски эта книга называлась: «Устройство мира в четырех диалогах», и вышла она в Лондоне всего пару месяцев назад. Я заказал в типографии пару дюжин экземпляров, и все они были распроданы за несколько часов. Сейчас у меня еще осталось два десятка заказов на эту книгу из разных графств Англии, а также из Голландии, Франции и Германии. Похоже, вся Европа жаждала прочитать этот философский шедевр, самый значительный и спорный труд своего времени, который, по мнению отцов-иезуитов из Колледжо Романе, мог нанести римско-католической церкви больший вред, чем Лютер и Кальвин, вместе взятые.

Я сам недавно дочитал эту книгу. Она содержит ряд диалогов, в которых некий Симплициус, сторонник Птолемеевой системы мира, полемизирует с более сообразительным сторонником Коперника. Что произошло с Галилеем после этой публикации в 1632-м, известно достаточно хорошо. Несмотря на то что автор дипломатично поддерживает систему Птолемея и несмотря на восторженный прием, который книга встретила в Европе, она пришлась не по нраву церковным властям. Папа Урбан VIII, друг Галилея, назначил расследование, и в итоге старого астронома вызвали в Рим, где он предстал перед судом инквизиции по обвинению в распространении идей Коперника, учение коего, вопреки Священному Писанию, утверждало, что скорее Солнце, а не Земля является центром Вселенной. В 1633 году его признали виновным и по распоряжению Папы заключили в подземелья инквизиции, где подвергли пыткам, а потом препроводили в церковь и вынудили отказаться от своих взглядов. Всю оставшуюся жизнь Галилея содержали под домашним арестом, а его «Диалоги» занесли в Index librorum prohibitorum, ватиканский список запрещенных книг.

Чик-чик-чик…

Странные лязгающие звуки за окном стали громче. Вновь зябко поежившись, я положил на место книгу, размышляя, зачем Алетия приобрела шедевр этого величайшего европейского астронома. Его книга выглядела совершенно неуместной в алхимической лаборатории, поскольку Галилей был врагом всяческих надувательств и суеверий, распространяемых алхимиками, оккультистами и прочими последователями древнего шамана Гермеса Трисмегиста. Так какая же связь могла быть между этой книгой и расставленными вокруг нее химическими препаратами? Или даже между Ортелием и Галилеем, между картографом и астрономом?

Я уже решил, что никакой связи тут быть не может, что присутствие этих книг в лаборатории — чистая случайность, и вдруг заметил кое-что еще. Ветерок из окна, перелистнув страницы Theatrum, показал мне странный листок, вставленный примерно в середину книги. На этом листке были напечатаны бессмысленные буквосочетания, напоминавшие какой-то варварский язык:

FUWXU KHW HZO IKEQ LVIL EPX ZSCDWP YWGG

FMCEMY ZN FRWKEJA RVS LHMPQW NYJHKR

KHSV JXXE FHR QTCJEX JIO KKA EEIZTU

AGO EKXEKHWY VYM QEOADL PTMGKBRKH

Сначала я решил, что эта тарабарщина появилась в результате грубой ошибки печатника или переплетчика. Однако едва ли кто-то мог так сильно дать маху.

Я перевернул эту страницу. Обратная сторона оказалась пустой, но на следующей странице была очередная карта Ортелия — Тихий океан с россыпью островов. Могло ли так быть, что этот листок вшили сюда намеренно, чтобы скрыть нехватку страницы в атласе? Конечно же, первоначально его не было — по какой-то причине его вшили в книгу, когда ее вновь переплетали. А по выровненным краям страниц я понял, что у этого атласа действительно заменили переплет. То есть, возможно, все дело в небрежности переплетчика? Под руку ему случайно попала страница из другой книги — водяные знаки этой вставки, как я заметил, отличались от остальных, — и в итоге ее по ошибке вшили в чужой переплет? Том Монк, становившийся жутко неуклюжим, когда дело доходило до переплетных работ, часто совершал подобные ошибки. Но едва ли это была промашка неумелого переплетчика. Вставка была сделана старательно, и страница не выглядела простым клочком бумаги. Я быстро пролистал атлас до конца и, не обнаружив больше никаких погрешностей, вернулся обратно к загадочному листу.

Если страница попала в книгу не случайно, у этого могло быть объяснение. Ведь последние лет десять ходило много слухов о том, что богатые роялисты, прежде чем отправиться в изгнание, зарывали ценности в землю своих имений, надеясь откопать их по возвращении в более счастливые времена. И именно такие слухи, вероятно, стали причиной раскопок, замеченных мною вчера рядом с подъездной аллеей, раскопок, в которых Алетия обвиняла ложно направленное крестьянское усердие. Я в подобные истории не очень-то верил, но сейчас заподозрил, что передо мной не текст на неведомом языке, а шифрованное послание, которое в начале Гражданской войны напечатали на этом листе и спрятали в экземпляре атласа Ортелия. Может, здесь содержатся сведения о местонахождении сокровищ живописи и разных диковин из коллекции сэра Амброза, которая, по утверждению Алетии, исчезла. Может, подобно прекрасным гравюрам атласа, эта шифровка тоже представляла своего рода карту.

У меня возникло ощущение, что из коридорного лабиринта я попал в другой, еще более запутанный. И эту путаницу уж точно не распутать… разве что я возьму эту книгу с собой или, еще лучше, просто вырежу таинственную страничку перочинным ножиком, только что замеченным мною на столе. Но при любых обстоятельствах простительно ли мне, библиофилу, так увечить книгу?

Это постыдное деяние совершилось за две или три секунды. Я надавил ладонью на переплет, получше раскрыв том, и провел острием ножичка по вставному листку вдоль самой линии прошивки, словно вспарывал рыбье брюхо разделочным ножом. Страничка тихо отделилась от переплета. Я сложил ее вдвое и засунул в нагрудный карман, с удивлением обнаружив, как сильно колотится мое сердце. После чего, глубоко вздохнув, я вышел обратно в коридор.

Чик. Чик. Чик-чик-чик…

Эти частые звуки казались резкими и пронзительными, как зубовный скрежет или крик какой-то диковинной птицы. Я повернулся кругом, утреннее солнце нагрело мне спину. Нет-нет, кричала не птица. Сквозь брешь в зеленой изгороди виднелся загорелый лоб, вернее — вся верхняя половина мужской головы. Присмотревшись к этой ветвистой живой стене, я разглядел, что пониже головы быстро мелькает металлический инструмент.