Святое дело - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Суворов cтр.№ 43

Любимец Запада Михаил Горбачев, положа руку на доброе сердце, не мигая честными глазами, твердо стоял на своем: Молотов и Риббентроп подписали только пакт о ненападении. Никаких дополнительных секретных протоколов нет и не было никогда!

Как не поверить честному человеку. И верили. А тех умников, которые нашли копии в германских архивах, тыкали вопросом, как медведя рогатиной: где настоящий документ?

Логика непробиваемая: раз коммунисты документ публике не предъявили, значит, и нет такого документа. Значит — и не было никогда!

А документ лежал в архиве Политбюро… И Горбачев его лично из архива запрашивал, читал и возвращал туда, куда доступа никому, кроме него и его окружения, не было.

Все это к тому, что Советскому Союзу в сентябре 1939 года для объявления войны Германии повод искать было незачем: Гитлер напал на Польшу, и это достаточно веская причина, чтобы воевать.

Но товарищ Сталин не спешил.

А можно было проявить осмотрительность и войну не объявлять. Сохранять нейтралитет.

Великобритания и Франция, говорят нам пропагандисты, объявили войну, но ничего не делали. Но это не так. Великобритания и Франция, сидя в укреплениях, блокировали Германию от подвоза стратегического сырья через Атлантику.

А на юге у Гитлера Альпы, дальше — Средиземка, входы в которую контролирует все та же Британия. С юга тоже не подвезешь.

На севере — Балтика. Из Швеции и Финляндии шли потоки стратегического сырья, но весьма ограниченного ассортимента: никель, железная руда, древесина. Все остальное — с востока. И вот бы тут товарищу Сталину нейтралитет соблюсти: тебе, Адольф, хлопок для военных нужд требуется, и вольфрам для бронебойных снарядов? Извини, родной, самому не хватает.

Вот и все. На том бы Третий Рейх и угас.

Но Сталин Второй фронт не открывал. В отличие от тех, кто «войну объявил, но ничего не делал», товарищ Сталин войну не объявлял, но делал много. Слишком много. Он снабжал Гитлера всем, что ему требовалось для ведения войны.

Мало того, 28 сентября 1939 года в Москве был подписан договор «О дружбе и границе». В тот момент против Германии уже объединялись силы Канады, Австралии, Индии, Южной Африки. И Соединенные Штаты в стороне никак не могли остаться. Они должны были тоже вскоре выступить против Гитлера. Зачем же Сталину в сентябре усугублять то, что было сотворено в августе? В августе 1939 года был подписан пакт о ненападении, а в сентябре еще один — о дружбе! Зачем Сталину такая дружба? И если, как говорят кремлевские товарищи, ситуация для разгрома Германии в тот момент была благоприятной, то почему бы Второй фронт не открыть?

А если воевать не хотелось, то по крайней мере можно было бы в гитлеровские друзья не записываться.

Повторим для себя, что в 1939 году у Сталина вариантов было много. Все они были более или менее чисты с моральной точки зрения. В случае их использования они привели бы к укреплению безопасности и Европы, и Советского Союза.

Но было одно исключение. Был один вариант — предельно грязный: разорвать Польшу на части и установить общую границу с Германией. Этот вариант превращал Сталина в союзника Гитлера. Использование этого варианта означало конец Польши, начало войны в Европе и резко снижало безопасность Советского Союза, так как создавало ситуацию, в которой война между Германией и Советским Союзом становилась возможной. Кроме того, Германия теперь могла начать войну против Советского Союза внезапным ударом.

Товарищ Сталин выбрал именно этот самый грязный из всех возможных вариантов и немедленно его подписал, не выдвигая никаких дополнительных условий, не обсуждая никаких других вариантов.

Все недостатки этого варианта окупались двумя преимуществами: использование этого варианта действительно вело к столкновению Великобритании, Франции и Германии, кроме того, давало Сталину возможность нанести внезапный удар по Германии.

* * *

Сталин не оттягивал начало Второй мировой войны. Он ее приближал. Сталин оттягивал только момент вступления Советского Союза в эту войну. Потому он не спешил открывать Второй фронт.

Объяснение его действий находим в дневнике генерального секретаря Коминтерна Георгия Димитрова, запись от 7 сентября 1939 года. Был разговор в своем кругу. Для публикации эти откровения не предназначались. Советские товарищи были давно приучены следов не оставлять. А болгарский товарищ по неопытности такие вещи фиксировал.

В присутствии товарищей Молотова и Жданова товарищ Сталин так разъяснял официальному руководителю Коминтерна товарищу Димитрову суть своей внешнеполитической линии: «Война идет между двумя группами капиталистических стран… Но мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались» (Лев Безыменский. Гитлер и Сталин перед схваткой. М., 2000. С. 290; Война и политика. 1939-1941. М., 1999. С. 38, 97).

Вот и вся разгадка сталинской политики. Вот когда они друг друга до полусмерти искусают, тогда товарищ Сталин и откроет Второй фронт.

На все эти вопросы «наука» нам не отвечает и ответить не может, не идя на свое кастовое самоубийство. Ибо ответить — это значит признаться в том, что она, «наука», нам врала сознательно, намеренно и систематически.

Иван Солоневич. Народная монархия.

Минск, 1998. С. 131

«Плотность минных полей достигала четырех тысяч мин на квадратную милю». Так центральный орган Министерства обороны России описывает подготовку советских войск к ведению оборонительных операций на Курской дуге летом 1943 года («Красная звезда», 22 апреля 2006г.).

Озадачим министра обороны вопросом: за каким лешим надо ставить мины на квадратную милю? Представьте себе, что нам приказано перекрыть доступ на какую-то территорию площадью в один квадратный километр. На это выделено 100 тонн колючей проволоки. Одна сторона этого участка — километр, вторая, третья и четвертая — тоже по километру.

Весь периметр — 4 километра.

Разделим 100 тонн и получим 25 тонн колючки на один километр периметра. Но будет ли какой-нибудь не до конца выживший из ума министр заплетать проволокой как паутиной все внутреннее пространство на этом квадратном километре?

Теперь представим, что приказано держать участок фронта протяженностью, скажем, 10 километров. На это выделены соответствующие средства. Вопрос: будете ли вы где-нибудь заплетать один квадратный километр площади колючей проволокой?