Самоубийство - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Суворов cтр.№ 27

Гитлер раскусил Геринга только в день самоубийства. А до этого считал своим самым близким человеком. До последнего дня.

Ситуацию можно изобразить так: через ночь, грозу и ураган командир корабля Гитлер ведет самолет неизвестно куда; он не интересуется показаниями приборов. А второй пилот, задача которого подстраховывать первого, вколол себе в толстую задницу увеселительного зелья, отключился от этой раздражающей реальности и пребывает в состоянии тихой задумчивой радости.

А вывод все тот же: они не были готовы к войне, они не могли победить. Под водительством сторонника бетонных паровозов и его бесноватого покровителя крах Германии был полностью обеспечен и надежно гарантирован.

Выбор подходящих сотрудников является самой важной задачей всякого организатора. Глупый организатор подбирает и соответствующих себе сотрудников.

Иван Солоневич. Народная монархия. с. 463

Гитлер вообще подбирал себе приближенных по их отрицательным качествам. Так как он не терпел возражений, его выбор, как правило, падал на тех, кто готов был слепо следовать за ним. Прошли годы, теперь Гитлера окружали люди, которые не только полностью одобряли его высказывания, но и без всяких сомнений претворяли их в жизнь.

А. Шпеер. Воспоминания с. 277.

— 1 -

Геринг — это второй человек в политике, государственных делах, в области экономики и науки, авиации и авиационной промышленности. А в области стратегии вторым человеком у Гитлера был генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, у Сталина — Жуков. О Жукове сказано достаточно и даже более того. А вот — о Кейтеле: его кличка в среде германских генералов — Лакейтель. Носил он ее не зря: для Гитлера Кейтель был чем-то вроде холопа, его глаза постоянно и четко выражали вопрос: «Чего изволите?»

Официальная должность Кейтеля в переводе на русский язык — начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил. «Кейтель ни по своим личным, ни по военным качествам не соответствовал этой трудной и ответственной должности» (Генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М., 1956. т. 1. с. 141).

«Кейтель был удобен для Гитлера: он пытался по глазам Гитлера читать его мысли и выполнять их, прежде чем последний выскажет их» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 418). «Раболепное поведение Кейтеля и Геринга» (Шпеер. с. 403).

17 июня 1945 года пленный генерал-фельдмаршал Кейтель был допрошен советскими офицерами. Во время допроса он сообщил следующее: «Если о всякой политике судят по ее результатам, то можно сказать, что военная политика Гитлера оказалась неправильной, однако я не считаю себя ответственным за катастрофу Германии, ибо я ни в коей мере не принимал решений, ни военного, ни политического характера, я соглашался с ним, но я солдат, и мое дело выполнять, что мне приказывают… Он вообще не терпел возражений».

Как называть человека, который не желает и не способен нести ответственность за свои действия? Правильно — безответственный. Гитлер в воинском звании выше ефрейтора не поднимался, и во Второй мировой войне воинских званий не имел. Это обстоятельство делало Кейтеля самым высокопоставленным генерал-фельдмаршалом Германии. И вот Германия разгромлена, а самый высокопоставленный генерал-фельдмаршал, который был главой «мозга армии» заявляет, что он за позор разгрома ответственности не несет. Вот вам картина: государственный руль крутил Гитлер, мы уже знаем, как он это делал. А вокруг него — сплошная безответственность. А вокруг него — суконное солдафонство. А вокруг него — безмозглые генералы и фельдмаршалы, которые не способны мыслить и действовать на благо своей страны. Они годятся только на то, чтобы гениальные приказы Гитлера, не размышляя, передавать нижестоящим на исполнение.

Рулевой на «Титанике» имел приказ держать курс. И он держал. Но, увидев айсберг, нарушил приказ и пытался отвернуть. Возникла ситуация, в которой исполнитель обязан действовать вопреки приказу. Рулевому не хватило времени. Если бы он увидел айсберг раньше… А генерал-фельдмаршал В. Кейтель давно знал, что курс Гитлера гибельный, но с этого курса свернуть не пытался: куда приказали гнать, туда и гоню, хоть на айсберг, хоть на дно. И никакой ответственности не несу — у меня приказ курс держать…

Когда Кейтель и Риббентроп на Нюрнбергском процессе изворачивались и вину валили на Гитлера, подсудимый Шпеер не выдержал и обозвал их почтальонами с министерскими окладами: получали как министры, а занимались тем, что гитлеровские указания разносили по адресам.

В этой книге я обильно цитирую Шпеера по пяти причинам:

— из всех писавших мемуары гитлеровцев он самый высокопоставленный;

— он единственный, кому Гитлер доверил свои мечты и их воплощение в жизнь, потому Шпеер знал Гитлера лучше всех;

— среди серости и тупости высшего руководства Третьего рейха он — отклонение от нормы, на посту министра вооружений и боеприпасов проявил исключительные способности;

— он не изворачивался на суде, принял на себя ответственность персональную и коллективную, пощады не просил;

— он описал самую яркую картину того, что творилось в гитлеровском окружении.

Шпеер — исключение. Но исключение не опровергает правило, наоборот — подтверждает его. А правило вот какое: думающих людей, способных нести ответственность за свои деяния, в высшем руководстве гитлеровского государства было ничтожно мало. В основном — бездумные исполнители. Главная слабость гитлеровской армии и государства заключалась в отсутствии профессионализма в высшем командном звене. Совершенно непонятно, зачем эти люди носили золотые генеральские погоны и маршальские жезлы, если многие из них были не в состоянии выполнять даже обязанности стрелочника. В той России, которую мы потеряли, каждый стрелочник при поступлении на работу получал безвозвратно в личное пользование часы «Павел Буре». Система железных дорог России работала с точностью швейцарского часового механизма. По прибытию и отправлению поездов вся Россия сверяла часы. На должность стрелочников принимали людей с крепкими нервами и высокими интеллектуальными способностями. Стрелочника учили мыслить. Его учили беспрекословно выполнять приказы и соблюдать расписание движения поездов. Но первая заповедь стрелочника гласила: если выполнение расписания грозит крушением — нарушай расписание. По расписанию положено пустить поезд на первый путь, но ты-то видишь, что по первому пути почему-то идет встречный поезд. Так думай же головой, а не выполняй слепо приказ!

Вот бы кто генерал-фельдмаршала Кейтеля устроил на курсы стрелочников и объяснил: если выполнение приказа Гитлера ведет Германию к крушению, то он, Кейтель, как старший стрелочник, обязан взять ответственность на себя и крушение предотвратить.

У нас рядовые солдаты несли полную ответственность за результаты боя отделения, взвода, роты, батальона… Да что там батальон! Все, начиная с рядовых солдат, несли ответственность за результаты войны. Потому и ложились на амбразуры. А в Германии только Гитлер нес ответственность. Для остальных, с ближайшего генерал-фельдмаршала начиная, результаты войны — чужая забота. Им бы приказ выполнить, а там хоть потоп: наша хата с краю, а Германия пусть огнем горит. Так многие из них дружным ансамблем и пишут в мемуарах: только Гитлер за все и отвечал, а мы тут при чем? Мы — генералы, наше дело холопское: выполняй, что скажут.