Змееед - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Суворов cтр.№ 52

Сморщил лоб Холованов, силясь вспомнить положения марксистской теории о роли личности в истории и роли народных масс.

— Не надо теории, товарищ Холованов. Бонапарт сам объяснил: Sans moi on ne fait que des Betises.

— Я, товарищ Сталин, во французском не очень.

— Я тоже. Но классику надо знать. Перевести это можно примерно так: в мое отсутствие творят одни только глупости. Это приговор всей системе власти Бонапарта. Сам — гений, но совершенно не способный подбирать себе правильных людей. Когда он на месте — почти всегда победа. Без него — поражение. В его отсутствие, как он сам заявлял, творились одни только глупости. Он не мог быть одновременно везде. Потому — череда больших и мелких поражений, которые завершились общим крахом. А система должна работать в отсутствие вождя точно так же, как и в его присутствии. Для этого надо иметь на ключевых постах правильных людей. Выбирать их просто: дай человеку всю полноту власти и посмотри, что из этого получится. Я дал вам полноту власти и посмотрел, что выходит. Выходит неплохо.

Поднял Сталин трубку:

— Ежова дайте. Товарищ Ежов, я вам из Сочи звоню. Вам показалось, что я в Москве? Нет, нет. Я не в Москве. Просто линия связи хорошая. Так вот. Мы тут в Сочи с товарищем Ждановым посоветовались и решили вас назначить Народным комиссаром внутренних дел. Понятно, что вы остаетесь на посту секретаря Центрального Комитета. Телеграмму из Сочи вы сейчас получите. Немедленно распорядитесь: первое — сменить всю охрану в Кремле и на Лубянке, для этого поднять по тревоге два батальона из состава 1-й Московской Пролетарской стрелковой дивизии; второе — отобрать пропуск у товарища Ягоды, в здание НКВД его больше не пускать, даже для приема и сдачи дел; третье — вывести из Москвы особую роту НКВД и расформировать ее. И еще: товарищ Ягода ворует и где-то прячет молоденьких девушек. Их надо найти и отпустить, указав товарищу Ягоде на недопустимость подобного поведения для коммуниста высокого ранга.

Положил Сталин трубку:

— Во всей этой истории, товарищ Холованов, я не понял только одно: как Змееед ухитрился украсть чемодан?

— Все просто, товарищ Сталин. У Змеееда был огромный фанерный чемодан отвратительного вида с сильным неприятным запахом. Этот чемодан — без дна. Внимание курьеров отвлекли, в этот момент он накрыл чемодан курьеров своим фанерным. Под ручкой фанерного чемодана дыра, прикрытая растрепанными веревками. Так что можно взять одновременно за ручку и фанерный чемодан, и тот, что под ним. Змееед взял и понес. Вот и все.

7

Щелкнули замки, грохнули засовы, дверь распахнулась. На пороге — небольшой человек в сапогах, в зеленой туго ремнем перепоясанной гимнастерке без знаков различия.

Он постоял на пороге, улыбнулся и представился:

— Здравствуйте, я Ежов.

— Здравствуйте.

— Товарищ Стрелецкая, я пришел вас освободить.

— Спасибо.

— Вас сейчас отвезут домой. Есть ли претензии?

— Нет.

— Тогда небольшая формальность. Это расписка о неразглашении. Распишитесь вот тут и вот тут. Никому никогда вы не расскажете о том, что случилось.

— Что же я скажу своим родителям, своим друзьям о том, где я была столько дней и что делала?

— Не беспокойтесь. Мы уже все рассказали: вы помогали нашим недремлющим компетентным органам обезвредить опасного преступника. Это все, что надлежит знать окружающим. Никто — ни учителя, ни друзья, ни родители — не имеет права задавать вопросы. А вы не имеете права на них отвечать.

— А сама я имею право знать, какого это я преступника помогла обезвредить?

— Да, конечно. Его зовут Генрих Ягода. Он перемещен на должность Народного комиссара связи.

— Но преступника надо арестовать!

— Придет время — арестуем.

— Я буду ждать.

— Вам НКВД выплатит компенсацию за незаконный арест. Это будет представлено как денежная премия за помощь в поимке вражеского шпиона. Идет?

— Идет.

— Вот и все, товарищ Стрелецкая. Желаю вам счастья. И запомните: я сыграл в вашей судьбе важную роль.

— Спасибо, товарищ Ежов. Если выпадет возможность, постараюсь сыграть важную роль в вашей судьбе.

И они улыбнулись друг другу.

Змееед в палате кремлевского госпиталя. Его лицо все еще напоминает бордовую подушку. Но глаза прорезались. Это больше не щелочки. Он больше не напоминает японского самурая с карикатур Бориса Ефимова. Белки глаз совершенно красные. Руки и ноги в бинтах. Вместо зубов — острые осколки.

Рядом с ним в белом халате Холованов:

— Товарищ Сталин распорядился поставить тебе зубы из колымского золота. Сияние светила улыбкой отражать будешь. Все девушки твои. Ни одна от такой улыбки не устоит.

— Посмотрим, товарищ Холованов.

— Змееед, не зови меня больше товарищем Холовановым. Для друзей я Дракон.

— Ладно, Дракон. Но и ты не зови меня больше Змееедом. Не достоин я такого звучного имени.

— Это еще почему?

— Нескромно это перед лицом настоящих змееедов. Змееед — это тот, кто чекистов выбивает. А сколько их у меня на счету? На личной основе — пять-шесть, не больше. Ну, еще десяток — по приговорам. Какой из меня Змееед? А вот в НКВД пришел товарищ Ежов. Думаю, развернется. Это товарищу Ежову следует себя Змееедом величать. Он одних только центровых чекистов человек тридцать, а то и сорок перестреляет. Куда уж мне до него?

— Эк, хватил: тридцать или сорок. Центровых!

— Попомни, Дракон, слова мои: вот он-то, Ежов Николай Иванович, и будет настоящим Змееедом всех времен и народов. Спорим?

— Не буду с тобой, Ширманов, спорить. Давай лучше я тебе что-то скажу, но ты уж при себе оставь. Сейчас счет битых и выбитых чекистов пойдет не на десятки, не на сотни, а на тысячи. Всем остальным тоже достанется. Но полагать Ежова грядущим Змееедом всех времен и народов нет основания. Знаю я тут одного руководящего товарища — Змееедище в чистом виде. Перед ним все мы бледнеем, как светила небесные при восходе Солнца. Вот то Змееед. Настоящий. Всем Змееедам Змееед.

26 сентября 1936 года бывший член Политбюро и бывший Председатель Совета Народных Комиссаров СССР Рыков Алексей Иванович, сменивший Ленина на посту главы правительства Советского Союза, был снят со своего последнего поста Народного комиссара связи СССР.

В тот же день, 26 сентября 1936 года, Генеральный комиссар Государственной безопасности Ягода Генрих Григорьевич был снят с поста Народного комиссара внутренних дел СССР и назначен Народным комиссаром связи СССР.

До него эту проклятую должность занимали: Смирнов, убитый в Лефортовском следственном изоляторе до официального приведения смертного приговора в исполнение, Любович, Антипов и скатившийся с самого верха Рыков. Для всех предшественников Ягоды должность оказалась роковой. После нее начиналось стремительное падение до самых мрачных глубин. Теперь эту должность занял Ягода. За ним сохранялось специальное звание Генерального комиссара Государственной безопасности, он продолжал носить форму с соответствующими знаками различия: на левом предплечье — меч в лавровом венке, в синих петлицах и на рукавах — большие золотые звезды. Подчиненные могли обращаться к нему только в соответствии с уставом, который он сам сочинил: товарищ Генеральный комиссар Государственной безопасности.