Ведьмак - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 443

Во время завязавшейся беседы бортник вначале казался человеком, с которым говорить можно исключительно только о пчелах, бортях, окуривании, лезивах, дуплах, воске, меде и медосборе, но это была лишь видимость.

— В политике? А что в той политике–то? Что всегда. Дань требовают все более. Три крынки меду и полколоды воска. Едва дышу, чтобы поспеть. От зари до захода на лезиве сижу, борти подметаю… Кому дань–то плачу? А кто требовает. Откедова мне знать, при ком ноне власть? Остатние времена, того–этого, в нильфовой речи орут. Навроде–ка таперича мы имперантная провенция аль как–то так. За мед, ежели чего продаю, плотют императными деньгами, на которых ихний король набит. По обличью–то навроде бы, того–этого, пригожий, хучь суровый. Сразу видать…

Обе собаки — черная и рыжая — уселись напротив вампира, задрали головы и принялись подвывать. Бортникова гамадриада отвернулась от печи и прошлась по псам метлой.

— Неладный знак, — бросил бортник, — когда псы посередь дня воют. Того–этого… О чем–то я думал сказать?

— О друидах из Каэд Дху.

— А, ну да, того–этого… Так ты не шутковал, милсдарь? Вы и впрямь хочите к друидам идтить? Жизень вам обрыдла или как? Там же смерть! Омельники кажного, кто на их поляны войтить решится, хватают, в ивовые клети втискивают и, того–этого, на медленном огню жарют.

Геральт взглянул на Региса. Регис подмигнул ему. Оба прекрасно знали ходившие о друидах слухи, все до одного надуманные. Зато Мильва и Лютик слушали с повышенным интересом. И с явным беспокойством.

— Одне говорят, — продолжал бортник, — что омельники мстят, потому как нильфы им первыми досадили: ступили в святые дубравы перед Доль Ангрой и принялись корчевать друидов безо всяких на то причин. Другие же поговаривают, быдто почали–то, того–этого, друиды, сцапав и вусмерть умучивши императских–то, и за это им Нильфгаард отплачивает. А как оно по–правдошнему стоит, не ведомо. Но только дело это верное, друиды хватают, в Ивовую Бабу суют и жгут. Идтить к ним — верная погибель… Того–этого…

— Мы не боимся, — спокойно сказал Геральт.

— А и верно. — Бортник измерил взглядом ведьмака, Мильву и Кагыра, который в этот момент как раз входил в халупу, приведя в порядок лошадей. — Видать, вы не из пужливых, храбрые и при железе. Ха, с такими, того–этого, как вы, не страх ходить… Токмо нету уж омельников в Черном Лесе–то, пустой ваш труд и ваша дорога. Прижал их Нильфгаард, вытурил из Каэд Дху. Нету их тама–то.

— Что значит — нет?

— А то и значит. Утекли омельники, того–этого, прочь.

— Куда?

Бортник посмотрел на свою гамадриаду, помолчал.

— Куда? — повторил ведьмак.

Полосатый кот бортника уселся перед вампиром и дико завопил. Гамадриада огрела его метлой.

— Неладный знак, когда котяра посередь дня мяучит, — прогудел бортник, странно смутившись. — А друиды… Того–этого… Сбегли, значит, на Стоки. Да. Правду говорю. Ага. На Стоки.

— Добрых шестьдесят миль к югу, — оценил Лютик довольно беспечным и даже веселым голосом. Но тут же умолк под взглядом ведьмака.

В наступившей тишине было слышно лишь обещающее несчастья мяуканье изгнанного во двор кота.

— В принципе, — бросил вампир, — какая нам разница?

* * *

Утро следующего дня принесло новые неожиданности. И загадки, которые, однако, очень скоро нашли объяснение.

— Чтоб мне сгнить, — сказала Мильва, которая первой выбралась из скирды, разбуженная шумом. — Чтоб меня скрутило! Ты только глянь, Геральт.

Поляна была полна народа. С первого взгляда было видно, что собралось здесь никак не меньше пяти или шести бортничьих станов. Зоркий глаз ведьмака выловил в толпе также нескольких трапперов и по меньшей мере одного смолокура. В целом толпу можно было оценить в двенадцать мужчин, десять баб, десяток подростков обоих полов и столько же малолеток. У сборища было шесть телег, двенадцать волов, десять коров и четыре козы. Много овец, а также немало собак и кошек, лай и мяв которых в таких условиях следовало, несомненно, считать неладным предзнаменованием.

— Любопытно, — протер глаза Кагыр, — что это может означать?

— Хлопоты, — сказал Лютик, вытрясая сено из волос.

Регис молчал, но выражение лица у него было странное.

— Просим откушать, милостивые государи, — сказал их знакомый бортник, подходя к скирде в обществе плечистого мужчины. — Готов уж завтрак, того–этого… Овсянка на молоке. И мед… А это, дозвольте представить, Ян Кронин, староста наш бортный.

— Очень приятно, — соврал ведьмак, не отвечая на поклон, в частности, еще и потому, что колено у него дико болело. — А народ, они–то откуда тут взялись?

— Того–этого… — почесал бортник темечко. — Вишь ты, зима ведь идет… Борти уже полажены, дели заложены, придолжаки приспособлены, завихи, веники, стало быть, подвешены… Сам час уж нам на Стоки возворачиваться. В Ридбрун… Мед отстаивать, перезимовать… Но в лесах опасно… Одному… того–этого…

Староста кашлянул. Бортник глянул на мину Геральта и вроде бы немного поуменьшился в размерах.

— Вы, того–этого, на конях и при железе, — пробормотал он. — Ратные и смелые, сразу видать. С такими, как вы, идтить не страх. Да и вам удобство выходит… Мы кажну тропку, кажну просечку, кажну болотину и кустарник знаем… И кормить вас будем…

— А друиды, — холодно сказал Кагыр, — перебрались из Каэд Дху. Именно на Стоки. Какое невероятное совпадение.

Геральт медленно подошел к бортнику. Обеими руками ухватил его за одежду на груди. Но после недолгого раздумья отпустил, поправил кафтан. Ничего не сказал. Ни о чем не спросил. Но бортник и без того поспешил разъяснить:

— Я правду говорю! Клянусь! Пусть подо мной земля расступится, ежели соврал! Ушли омельники из Каэд Дху! Нету их тама–то!

— И они теперь на Стоках, да? — проворчал Геральт. — Там, куда вам путь лежит, всему вашему сброду? Куда вы вознамерились подыскать себе вооруженный эскорт? Ну, говори, парень. Да гляди, земля и вправду вот–вот расступится!

Бортник опустил глаза и с опаской глянул на грунт под ногами. Геральт многозначительно молчал. Мильва, сообразив наконец, в чем дело, крепко выругалась. Кагыр презрительно фыркнул.

— Ну! — поторопил ведьмак. — Так куда перебрались друиды?

— А кто их, милсдарь, знает, куды, — пробормотал наконец бортник. — Но на Стоках быть могут… Как и где еще. На Стоках край непочатый больших дубрав, а друиды ради дубравы могут…

За бортником уже стояли, кроме старосты Кронина, обе гамадриады — мать и дочь. «Хорошо, что дочка пошла в мать, а не в отца, — машинально подумал ведьмак. — Бортник годится жене как шатун кобыле». За гамадриадами стояли еще несколько женщин, вовсе не таких красивых, но с такими же умоляющими взглядами.

Он глянул на Региса, не зная, то ли смеяться, то ли ругаться. Вампир пожал плечами.