Ведьмак - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 300

Король Фольтест быстро пересек залу, остановился у трона, но не сел, только наклонился, оперся руками о сиденье. Он был очень бледен.

— Венгерберг осажден, — тихо произнес король Темерии, — и падет с минуты на минуту. Нильфгаард безостановочно идет на север. Окруженные полки еще бьются, но это уже ничего не изменит. Аэдирн потерян. Король Демавенд бежал в Реданию. Судьба королевы Мэвы неизвестна.

Совет молчал.

— На нашу восточную границу, то есть на устье Долины Понтара, нильфгаардцы выйдут через несколько дней, — продолжал Фольтест так же тихо. — Хагга, последняя крепость Аэдирна, долго не продержится. А Хагга — это уже наша восточная граница. И на нашей южной границе произошло нечто очень скверное. Король Эрвилл из Вердэна присягнул на верность императору Эмгыру. Открыл ворота и сдал крепости в устье Яруги. В Настроге, Розроге и Бодроге, которые должны были защищать наш фланг, теперь размещены нильфгаардские гарнизоны.

Совет молчал.

— Благодаря этому, — продолжал Фольтест, — Эрвилл сохранил королевский титул, но его сюзереном стал Эмгыр. Так что формально Вердэн все еще королевство, но практически он — нильфгаардская провинция. Вы понимаете, что это означает? Ситуация изменилась на обратную. Вердэнские крепости в устье Яруги — в руках Нильфгаарда. Я не могу приступить к форсированию реки. И не могу ослабить стоящую там армию, формируя корпуса, которым следовало бы вступить в Аэдирн и поддержать армии Демавенда. Я не могу этого сделать. На мне лежит ответственность за страну и подданных.

Совет молчал.

— Император Эмгыр вар Эмрейс, — продолжал король, — предложил мне… заключить пакт. Я принял предложение. Сейчас я изложу вам, в чем суть этого пакта. А вы, выслушав меня, поймете… Признаете, что… Скажете…

Совет молчал.

— Скажете… — закончил Фольтест, — скажете, что я принес вам мир.

* * *

— Итак, Фольтест поджал хвост, — буркнул ведьмак, переламывая пальцами очередной прутик. — Стакнулся с Нильфгаардом. Бросил Аэдирн на произвол судьбы…

— Да, — подтвердил поэт. — Однако ввел войска в Долину Понтара, обложил и занял крепость Хаггу. А нильфгаардцы не вошли на перевалы Махакама и не пересекли Яругу в Соддене, не напали на Бругге, который после капитуляции и действий Эрвилла взяли в клещи. Несомненно, такова была цена нейтралитета Темерии.

— Цири была права, — прошептал ведьмак. — Нейтралитет… Нейтралитет, как правило, бывает подлым.

— Что?

— Ничего. А Каэдвен, Лютик? Почему Хенсельт из Каэдвена не поддержал Демавенда и Мэву? Ведь у них был союз, их объединял пакт. А если даже Хенсельт по примеру Фольтеста наплевал на подписи и печати на документах и пустил по ветру королевское слово, то, надо думать, не по дурости? Разве он не понимает, что после падения Аэдирна и пакта Нильфгаарда с Темерией придет его черед, что он — следующий в нильфгаардском списке? Ведь ясно же, что Каэдвен должен поддержать Демавенда. В мире уже нет ни веры, ни правды, но ум–то, надо думать, еще остался? А, Лютик? Есть еще в мире ум? Или остались лишь подлость и презрение?

Лютик отвернулся. Зеленые фонарики были близко, окружали их плотным кольцом. Он не заметил этого раньше, но теперь понял: дриады прислушивались к его рассказу.

— Молчишь, — сказал Геральт. — Значит, Цири была права. Значит, Кодрингер был прав. Значит, все были правы. Только один я, наивный, анахроничный и глупый ведьмак, был не прав.

* * *

Сотник Дигот по прозвищу «Полгарнец» откинул полотно палатки, вошел, тяжело сопя и зло ворча. Десятники повскакивали с мест, приняв армейскую стойку и нагнав на лица подобающие случаю выражения. Зывик ловко накинул кожушок на стоящий между седлами бочонок водки, прежде чем глаза сотника успели привыкнуть к полумраку. Не то чтобы Дигот был таким уж ярым противником выпивок в лагере, просто надо было спасать бочонок. Прозвище сотника родилось не на пустом месте — все знали, что при соответствующих условиях он был способен лихо и чуть ли не мгновенно выхлебать полгарнца самогона. Казенный солдатский кубок емкостью в кварту сотник опустошал как полквартовку одним махом и редко когда проливал хоть каплю на усы.

— Ну и как, господин сотник? — спросил Бодэ, десятник лучников. — До чего там договорились благородные командиры? Какие приказы? Переходим границу? Говорите же!

— Щас, — буркнул Полгарнец. — Ну и жарища, забодай ее комар… Щас все выложу. Только для начала дайте чего напиться, не то глотка высохнет вконец. И не трепитесь, мол, нету, потому как самогоном несет от палатки за версту. И знаю, откедова несет. О, из–под того вон кожушка.

Зывик, бормоча под нос ругательства, добыл бочонок. Десятники сбились в плотную кучку, забренчали чарки и оловянные кружки.

— Аааа! — Сотник отер усы и глаза. — Уууух, крепка, забодай ее… Лей еще, Зывик.

— Ну же, говорите, — поторапливал Бодэ. — Приказы–то какие? Идем на нильфов аль дале будем торчать на границе, словно грачи на заборе?

— Горит вам в драчку, что ль? — Полгарнец надолго раскашлялся, сплюнул, тяжко присел на седло. — Так уж и тянет за рубеж, в Аэдирн? Подпирает, э? Ярые волчишки, ничего не скажешь, клыками так и клацаете.

— А как же, — холодно сказал малыш Сталер, переступая с ноги на ногу. Обе, как у всякого старого кавалериста, были кривыми, как дуги. — А как же, господин сотник. Пяту ночь в обувке спим, в готовности, стало быть. Вот и хочим знать, чего будет–то. То ль битва, то ль обратно в форт.

— За рубеж идем, — кратко сообщил Полгарнец. — Завтра на заре. Пять хоругвей. Бурая — передом. А теперь слушайте, скажу, что нам, сотникам и хорунжим, велели комес и благородный господин маркграф Мансфельд из Ард Каррайга, напрямки от короля прибывши, передать. Наставьте ухи, потому как дважды говорить не стану. А приказы те непростые.

В палатке стало тихо.

— Нильфы перешли через Доль Ангру, — сказал сотник. — Прихлопнули Лирию, за четыре дня дошли до Альдерсберга, там после генерального боя разбили армию Демавенда. С марша после неполных шести дней осады предательством взяли Венгерберг. Теперича резко прут на север, теснят войска из Аэдирна к долине Понтара и к Доль Блатанна. Идут к нам, в Каэдвен. Потому приказ для Бурой Хоругви таков: перейти рубеж и быстро двигаться на юг, прямо к Долине Цветов. За три дни надо нам стать у речки Дыфни. Повторяю, за три дни, стало быть, на рысях идти будем. За речку Дыфню — ни шагу. Ни шагу, повторяю. Вот–вот на том берегу покажутся нильфы. С ними, слушайте как следует, в бой не вступать. Никоим разом, понято? Даже ежели они где–нить захочут речку перейти, то только показать им, знаки, стало быть, дать, чтобы знали — это мы, каэдвенское войско.

В палатке стало еще тише, хотя казалось, тише уже быть не может.

— Это как же ж так? — бухнул наконец Бодэ. — Нильфгаардцев–то не бить? На войну идем или как? Как же ж так, господин сотник?

— Приказ такой, стало быть. Идем не воевать, только… — Полгарнец почесал шею. — А с братской помочью. Переходим границу, чтобы дать защиту людям из Верхнего Аэдирна… Не, чего я… Не из Аэдирна, а из Нижней Мархии. Так сказал благородный господин маркграф Мансфельд. Так, мол, и так, говорит, Демавенд понес поражку, откинул копыта и лежит, потому как дрянно правил и политикой, стало быть, подтирался. Значит, с ним уже конец и со всем Аэдирном тоже. Наш король Демавенду много грошей одолжил, пришел час возвернуть с процентом. Не можем мы такоже позволить, чтобы наши земки и братья из Нижней Мархии попали к нильфгаардцам в полон. Должны мы их, того, высвободить. Потому как это наши извечные земли, Нижняя, стало быть, Мархия. Когда–то под скипетром Каэдвена земли те были и ноне под тот скипетр возворачиваются. Аж по самую речку Дыфню. Такой вот пакт заключил наш милостивый король Хенсельт с Эмгыром из Нильфгаарда. Но пакт пактом, а Бурая Хоругвь должна у реки встать. Понятно?