Ведьмак - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 222

Странный сон, — подумала Цири. — Жаль, проснулась. Хотелось бы увидеть, что дальше… Узнать, что они там делают. Куда идут…»

Из соседней комнаты донеслись голоса, которые ее разбудили. Мать Нэннеке говорила быстро, она была явно возбуждена, зла и взбудоражена.

— Ты обманула мое доверие, — говорила она. — Не следовало этого позволять. Можно было догадаться, что твоя антипатия к ней приведет к несчастью. Я не должна была разрешать тебе. Ведь я тебя знаю. Ты бездушна, ты жестока, а ко всему прочему еще оказалась безответственной и неосторожной. Ты безжалостно терзаешь ребенка, принуждаешь к усилиям, которые она не в состоянии совершить. Ты бессердечна. У тебя действительно нет сердца, Йеннифэр.

Цири прислушалась, чтобы уловить ответ чародейки, ее холодный, жесткий и звучный голос. Хотела услышать, как она отреагирует, как посмеется над жрицей, как высмеет ее чрезмерную заботливость. Как скажет то, что говорит обычно, — быть чародейкой не шуточки, занятие не для кисейных барышень, сделанных из фарфора или праздничных яичек, выдутых из тонкого стекла. Но Йеннифэр ответила тихо. Так тихо, что девочка не только не поняла, но даже не расслышала слов.

«Усну, — подумала она, осторожно и нежно ощупывая нос, все еще болезненно чуткий, забитый засохшей кровью. — Вернусь в свой сон. Посмотрю, что делает Геральт там, в ночи, под дождем, у канала…»

Йеннифэр держала ее за руку. Они шли по длинному коридору, между каменными колоннами, а может, статуями, Цири не могла разглядеть. Мешал плотный мрак. Но в темноте кто–то был, кто–то скрывался там и наблюдал за ними. Она слышала шепотки, тихие, как дуновение ветерка.

Йеннифэр держала ее за руку, а она шла быстро и уверенно, полная решимости, так что Цири едва поспевала за ней. Бесконечное множество дверей раскрывалось перед ними. Одна за другой. Одна за другой. Бесконечное множество дверей с гигантскими, тяжелыми створками бесшумно раскрывалось перед ними.

Мрак густел. Впереди Цири снова увидела двери. Йеннифэр не замедлила шага, но Цири вдруг поняла, что эти двери перед ними сами не раскроются. И тут же обрела поразительную уверенность, что отворять их нельзя. Что нельзя в них пройти. Что за этими дверями что–то ее ждет…

Она остановилась, попыталась вырваться, но рука Йеннифэр не поддавалась, а сильно и неумолимо тащила ее вперед. И Цири наконец поняла, что ее предали, обманули, продали. Что все время с первой встречи, с самого начала, с первого дня она была лишь марионеткой, куклой на ниточках. Она дернулась сильнее, вырвалась из рук Йеннифэр. Мрак заколебался словно дым, шепотки в темноте неожиданно оборвались. Чародейка сделала шаг вперед, остановилась, повернулась, взглянула на нее.

Если боишься, вернись.

Эти двери открывать нельзя. Ты об этом знаешь.

Знаю.

И все–таки ведешь меня туда.

Если боишься — вернись. Есть еще время вернуться. Еще не поздно.

А ты?

Мне уже поздно.

Цири осмотрелась. Сквозь всеобъемлющий мрак она видела двери, и те, которые они только что миновали, и те, что уже остались далеко позади. И оттуда, издалека, из тьмы, услышала…

Цокот подков. Скрежет черных доспехов. И шум крыльев хищной птицы. И голос. Тихий, пронизывающий мозг голос…

Ты ошиблась. Ты перепутала небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда.

Она проснулась. Резко подняла голову, сбросила примочку, свежую — примочка была мокрой и холодной. Ее заливал пот, в висках опять звенела и билась тупая боль. Йеннифэр сидела рядом на кровати, отвернувшись так, что Цири не видела ее лица. Видела только бурю черных волос.

— Я видела сон… — шепнула Цири. — В этом сне…

— Знаю, — сказала чародейка странным, не своим голосом. — Поэтому я здесь. Рядом с тобой.

За окном, во тьме, дождь шумел в листве деревьев.

* * *

— А, черт, — проворчал Лютик, отряхивая воду с намокших под дождем полей шляпы. — Не дом — крепость. Чего этот знахарь боится, раз так огородился?

Лодки и баржи, пришвартованные к набережной, лениво покачивались на морщинистой от дождя воде, сталкивались с тихим стуком, скрипели, позвякивая цепями.

— Портовый район, — пояснила Шани. — Тут полно бандюг и подонков — и местных и пришлых. К Мырману ходит множество людей, приносят деньги… Все об этом знают. Как и о том, что живет он один. Вот он и бережется. Удивляетесь?

— Ничуть. — Геральт взглянул на постройки, возведенные на вбитых в дно канала сваях саженях в пяти от набережной. — Думаю, как попасть на этот остров. В его надводную хатку. Вероятно, придется втихую позаимствовать одну из лодок…

— Нет нужды, — сказала медичка. — Там подъемный мостик.

— А как ты уговоришь знахаря опустить его? К тому же там еще и двери, а тарана мы не прихватили…

— Предоставьте это мне.

Большая серая сова беззвучно опустилась на перила помоста, тряхнула крыльями, встопорщилась и обратилась в Филиппу Эйльхарт, столь же встопорщенную и мокрую.

— Я–то что тут делаю? — раздраженно пробормотала чародейка. — Я–то что тут с вами делаю, черт меня побери? Балансирую на мокрой палке. И на грани государственной измены. Если Дийкстра узнает, что я вам помогаю… Вдобавок ко всему еще и моросит! Не люблю летать в дождь. Это здесь? Это, что ли, дом Мырмана?

— Да, — подтвердил Геральт. — Послушай, Шани. Давай попробуем…

Они сбились в плотную кучку и начали шептаться, невидимые во тьме под камышовым навесом. Из таверны на противоположной стороне канала упала на воду полоса света. Послышалось пение, смех и крики. На набережную вывалились трое плотогонов. Двое ругались, дергая и толкая друг друга, без устали повторяя одни и те же проклятия. Третий, опершись о столб, отливал в канал, фальшиво насвистывая.

Донг! — металлически звякнула железная тарелка, подвешенная к столбику на помосте. — Донг!

Знахарь Мырман отворил оконце и выглянул. Фонарь в руке только слепил его, он его отставил.

— Кой черт там звонит ночью? — рявкнул он. — Стукни себя по пустому лбу, засранец, бандюга, ежели тебе приспичило стучать! Вон, пошли прочь, пьянь сволочная! А ну быстро! Тут у меня самострел натянут! Кому там не терпится получить шесть вершков стрелы в задницу?

— Господин Мырман! Это я, Шани!

— Что? — Знахарь высунулся сильнее. — Мазель Шани? Сейчас? Ночью? С чего бы это?

— Опустите мостик, господин Мырман! Я принесла, что вы просили!

— Именно теперь, в темень? Не могли днем, мазель?

— Днем слишком много глаз. — Худощавая фигурка в зеленом плаще замаячила на помосте. — Если увидят, что я вам ношу, меня выкинут из Академии. Опустите мостик, я не хочу стоять под дождем, у меня туфельки промокли.

— Вы не одна, мазель? — подозрительно бросил знахарь. — Обычно приходите одна. Кто там с вами еще?