Загадка да Винчи, или В начале было тело - читать онлайн книгу. Автор: Джузеппе Д'Агата cтр.№ 20

А утром повторяются события.

Марго верхом творит обряд соитья

И мчит таким галопом, что, ей-ей,

Грозит со мною вместе раздавить и

Притон, который мы содержим с ней.

И вдруг Фирмино замер, и по его телу пробежала судорога. Затем он выпрямился и в грубых выражениях сообщил о том, какое удовольствие он получил. Потом, тяжело дыша, рухнул на Бланш, которая уже лежала без движения, как мешок с мукой.

Франсуа очень развеселился и, казалось, тоже пребывал на вершине блаженства; он закричал Фирмино: «И это все, на что ты способен?» — и стал обзывать и высмеивать его, на что Фирмино только повернул к нему голову, но не двинулся.

Бланш рукой поманила меня, и Франсуа тут же стал подзадоривать меня и призывать к мужским подвигам.

Я замотал головой и с помощью бурной жестикуляции, выражавшей силу моего отвращения, отказался от сомнительного удовольствия.

Но его слова очень уязвили, задели меня, причинили боль.

Ты красивый юноша, но считаешь, что член дан тебе только для того, чтобы писать? Это все равно что считать, будто голова пригодна только для приема пищи, — продолжал Франсуа. — Ты определенно девственник, но если посмотреть ниже пояса, то и не скажешь, правда, Фирмино?

Я умирал от стыда, у меня вспыхнули щеки и сжало горло. А Фирмино, подняв голову, заметил: А по-моему, он скорее охоч сам подставлять задницу.

Эти слова как будто молотом ударили мне в уши вместе с захлебывающимся смехом Франсуа.

Сам того не ожидая, я вскочил и с кулаками кинулся на Фирмино, но он как будто был готов к этому и ловко увернулся, соскользнув с тела Бланш так, что я рухнул как раз на ее отвратительное мясистое лоно.

Фирмино, посмеиваясь, толкнул меня, и я скатился под стол.

Бланш заголосила, и звуки, которые исторгали ее неумелые связки, более всего напоминали лай, а я кусал губы, чтобы не разреветься. Франсуа поглядел на меня и сказал: Не сердись, это тебя не красит, итальянский пай-мальчик.

Соитие тоже одно из искусств, почему бы тебе не изобразить его?

Иди сюда, Бланш, помоги мне, Фирмино, теперь я хочу попробовать. А ты смотри и учись.

Фирмино поспешил к нему, на ходу неуклюже выскочил из штанов, которые мешали ему идти.

Лежа в своем укрытии, под столом, я попытался представить, что же будет дальше, потому что знал — любое движение отзывается в животе Франсуа резкой болью.

Бланш, поднявшаяся с пола, тоже пока не понимала, что ей нужно делать.

Фирмино с величайшей осторожностью расстегнул штаны своего наставника и спустил их ровно настолько, насколько было нужно. Затем он приподнял Бланш, держа ее под мышками, и она взглядом дала понять ему, что догадалась, чего он от нее хочет. Она согнула ноги и раздвинула бедра, а Фирмино опустил ее на тело лежащего Франсуа.

Вот так, — проговорил Франсуа сквозь зубы, — вот так, поднимай и опускай ее, прошу тебя, но постарайся, чтобы она не задела мой живот.

Фирмино молчал; от этой тяжелой физической работы с него лился пот, я видел, как напрягаются мышцы его голых ног.

На лице Франсуа появилось блаженное выражение, его взгляд был обращен в потолок. А Бланш изо всех сил старалась шире раздвинуть бедра, чтобы не коснуться распухшего живота поэта.

И вдруг эти трое показались мне скульптурой, которая была одновременно и произведением искусства, и чудом механики. Она напоминала изваяния, которые нынче в моде в светских домах.

Еще их можно было сравнить с группой чернорабочих, выполняющих задание, требующее величайшей точности и осторожности.

Наконец Франсуа достиг удовлетворения. С закрытыми глазами он дал знак Фирмино, и тот, приподняв Бланш, поставил ее обратно на пол.

Франсуа лежал в полудремоте, как вдруг его грудь свел приступ икоты. Он открыл глаза, рыгнул, попросил вина и, когда Фирмино протянул ему бурдюк, жадно отпил.

Но потом повернул голову, и его вытошнило.

Темная жидкость вылилась у него изо рта. Он вытер губы и посмотрел на пол.

Бланш подошла к Фирмино, дотронулась до него и протянула ладонь. Она хотела получить деньги за оказанные услуги.

Сначала Фирмино, казалось, был удивлен этим. Он поглядел на нее мутными глазами, как будто не узнавал ее и не понимал, чего она хочет, но вдруг взорвался.

Грязная сука, хочешь получить деньги? — прорычал он. — Скажи спасибо, что такие благородные люди, как мы, снизошли до тебя. Вон!

Бланш в испуге отступила, но, мыча и жестикулируя, выразила протест.

Она сплюнула на пол.

Фирмино схватил табуретку, и тут Бланш кинулась вон из комнаты. Табуретка, пролетев через всю нашу каморку, захлопнула за ней дверь. Фирмино стукнул кулаками по столу и расхохотался. Только успокоившись, он заметил, что до сих пор голый ниже пояса. Кажется, ему это доставляло удовольствие.

Но слушайте дальше.

Он повернулся в мою сторону. Его маленькие глаза двусмысленно посмотрели на меня.

Он стал тереть свой член, и тот снова набух. «Вынимай из штанов свое сокровище», — сказал он мне. Франсуа лежал неподвижно и смотрел на меня ничего не выражавшим взглядом, но внимательно следил за разворачивавшейся перед ним сценой. Фирмино же продолжал повторять: «Ты же хочешь этого, глупый!»

Это возбужденное животное приближалось ко мне, придерживая рукой оружие, которым собиралось совершить насилие.

Чем все закончилось? А как вы думаете?

Одним прыжком я достиг двери. Спотыкаясь и пролетая через ступени, я сбежал по лестнице.

В зной и в мороз есть у меня укрытье,

И в нем могу — с блудницей блудник — жить я.

Любовниц новых мне не находите:

Лиса всегда для лиса всех милей.

Отрепье лишь в отрепье и рядите —

Нам с милой в честь бесчестье… Посетите

Притон, который мы содержим с ней.

Она знает, что я хочу обладать ею.

Она спокойно и послушно идет за мной в комнату. Она хочет снять сапоги, я ей помогаю. Я стаскиваю с нее колготки и аккуратно вешаю их на спинку стула, хотя знаю, что капрон не мнется.

Затем она, удерживая равновесие сначала на одной ноге, потом на другой, снимает трусики.

Больше она ничего не снимает, так как, по негласной договоренности, она может не снимать блузку или свитер, потому что ее грудь, как и любая грудь, меня нисколько не возбуждает. Я снимаю брюки, носки и в последний момент трусы.

Но в этот раз еще и галстук, — высвобождаясь из петли, я отмечаю, что, несмотря на уверения продавца, развязать его непросто. В зеркале я вижу, как она спокойно ждет меня, сидя на краю кровати. Смотрит на мои ногти и, может быть, думает о том, что принесет нам соитие, к которому мы готовимся.