Схолариум - читать онлайн книгу. Автор: Клаудия Грос cтр.№ 68

— Что такое форма без материи? Без нее она лишена смысла, — тихо сказала она. — Что это за принцип, который всего лишь идея? Это все равно что отделять вещи от образов, как поступаете вы.

Все подались вперед, чтобы лучше слышать. Что сказала эта женщина? Она снова возвращает их к старому диспуту? К их собственному молчаливому спору? Иорданус замер. На такое он не рассчитывал.

— Хорошо. Тогда скажите мне, какова ваша точка зрения.

Софи вот-вот угодит в свою собственную ловушку. Она, хоть и слишком поздно, заметила, что пропадет, если только ответит на этот вопрос. Но ей не терпелось выплеснуть свой гнев. Зачем ее выставили на всеобщее обозрение и задают дурацкие вопросы? Из-за того, что она без разрешения проникла на их лекции? Она колебалась. Что советовал ей Ломбарди? Быть тихой и покорной, господам магистрам это понравится, и тогда они позволят ей выпутаться без особого ущерба. А вопрос о деньгах они пока отложили, значит, ситуация не так уж и плоха. Она скажет, что отчим одолжил ей денег…

Господа ждали, но она словно лишилась голоса. Традиционалисты в большинстве — значит, было бы неплохо подольститься к ним, заявить, что они, как всегда, правы, даже если она простая женщина, мнение которой ничего не значит…

Но верх взяла ненависть Софи чувствовала, как та подступает к самому горлу. Позже, гораздо позже она осознает, что это отвращение к Касаллу, запоздалый триумф, битва, которую она вела с ним, хотя он давно уже был мертв. Она словно увидела перед собой его лицо, его глаза, руки, которые мучили ее тело и ломали волю. Это Касалла она ненавидела и ненавидит до сих пор, а вовсе не тех, кто сидел сейчас перед ней, но она больше уже не хотела отделять одно от другого. Перед ней сидело двадцать Касаллов, они налетали на нее с кулаками, издевались над ней, пытали и унижали. Не изменилось ничего. Она почти чувствовала, как по спине уже бежит теплая кровь…

— Я не стою ни на чьей стороне, — сказала она громко и отчетливо. — Это не мой способ мышления. Он только ваш. Цепляйтесь за него, если считаете, что он имеет смысл.

Штайнер глубоко вздохнул. Больше всего ему хотелось встать и выйти из зала. Он опустил глаза. Магистры начали перешептываться, прокатился недовольный гул, в зале росло возмущение. Что несет эта женщина?

— Я правильно вас понял? Вы ни к кому не примыкаете? Да, конечно, а как же иначе, ведь вы женщина. Вы наверняка ничего не поняли. Значит, все-таки овца забралась в латинскую школу и делает вид, что умеет держать в копытах перо.

Иорданус был в гневе. Он принял сторону Штайнера и, соответственно, тех, кто хотел проявить мягкость к обвиняемой. Но ее ответы расставили все по своим местам.

— Оставьте свою философию при себе, — продолжала она. — Я больше знать о ней не хочу. Заниматься этим глупо. Все свершается только у вас в головах и не имеет никакого отношения к реальности.

Все одновременно вскочили и одновременно подлетели к столу, чуть не сбив ее с ног. Служителю пришлось приложить немало усилий, чтобы помешать им наброситься на Софи Настоятель и канцлер были единственными, кто остался сидеть, они только молча качали головами.

— Откуда она взяла деньги, чтобы заплатить за учебу?! — вопил Рюдегер. — Что она скрывала, записываясь под чужим именем? Чем она занималась с де Сверте? Она лжет, уверяя, что он ее принудил. Это необходимо расследовать.

Он стащил бы женщину со скамьи, если бы служитель не удержал его за руку. Ситуация угрожала выйти из-под контроля. Судья тоже поднялся и попросил всех успокоиться, но это не помогло.

— У де Сверте были найдены странные символы и знаки, нацарапанные на железном щите, с ними еще предстоит разобраться. Символы подозрительного толка, если вам интересно мое мнение. Де Сверте был не только алхимиком, но еще и занимался черной магией! — вопил Рюдегер. Его было не остановить.

Брозиус, Иорданус и Хунгерланд сидели как пригвожденные. Бросали отчаянные взгляды на Штайнера, но тот махнул рукой. Она сама виновата. Немного дипломатии, немного униженности и покорности — и они могли бы спасти ее от ужасной участи. Но теперь, когда она выразила сомнение в их компетентности и угрожала выставить их в смешном свете, помочь ей не мог уже никто. Она сама вымостила себе дорогу в ад.

— Спокойствие, — голос настоятеля проник во все уголки зала. — Если вы немедленно не успокоитесь, я велю очистить помещение.

Все снова сели.

— Вранье это, что де Сверте захватил ее в плен. Она сама в союзе с демоническими силами, — сказал один из магистров, дав таким образом сигнал, которого все ждали.

— Но это совсем другое обвинение, — сказал настоятель.

— Да, мы выдвигаем новое обвинение. В демоническом колдовстве.

— Это обвинение не поддержат, — пробормотал Штайнер Иорданусу, тот кивнул:

— Да, если надзиратель, свидетель, не струсит. А вдруг он переметнется? Если он откажется от показаний в пользу Софи Касалл и примется утверждать обратное, потому что здесь полно людей заинтересованных?

Штайнер молчал. Куда подевался Ломбарди? Почему он лазает по каким-то горам, бросив их тут одних?

Было уже поздно, он устроился в своей комнате с бокалом вина и книгой. Но вскоре раздался стук в дверь. Служанка пошла открывать. Он услышал шаги. Потом дверь распахнулась, и появился Ломбарди. Снял плащ, бросил его на спинку стула и без приглашения подсел за стол к Штайнеру.

— Я смотрю, у вас хорошее вино. Ну, чем закончилось заседание?

Штайнер захлопнул книгу.

— Вы были правы. Она глупее, чем я предполагал. Заявила, что заниматься философией смешно. Об остальном можно не рассказывать.

Ломбарди растерянно кивнул. Да, можно не рассказывать.

— А поскольку она настроила их против себя, теперь будет рассматриваться обвинение в колдовстве. Эта женщина утратила разум. Она легко могла выпутаться, с ее-то знанием Аристотеля… — Он взял бутылку и налил Ломбарди вина. — Она нисколько не раскаивалась, как будто у нее в кармане давно лежит ключ, которым она в любой момент может открыть двери тюрьмы. Вы что-нибудь понимаете?

Ломбарди молчал. Попробовал вино, хорошее сухое рейнское вино с легким привкусом смородины. Подумал. Она действительно утратила разум? Или ненависть ее столь велика, что лишила ее способности рассуждать здраво?

— А откуда у нее деньги на учебу? — наконец спросил он. — Я имею в виду, где-то ведь она должна была взять эти деньги.

— Она отказывается об этом говорить… Как провели время в Каленберге?

Ломбарди рассказал о своем дяде и о драконе, в которого люди верят, хотя до сих пор ни разу его не видели.

— Вы думаете, что любовь тоже только образ? — Этот вопрос прозвучал совсем тихо.

Штайнер засмеялся.

— Образ? Подобно дракону? А почему бы и нет? Люди боятся дракона, хотя ни разу его не видели. И чего только они не боятся, когда испытывают любовь, которой тоже никто никогда не видел. Она, как и дракон, есть продукт нашей фантазии или дурных соков, присутствующих в нашей крови и несущих ответственность за странности поведения. Но скажите, у своего дяди вы размышляли только о любви?