Банда Гимназиста - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Пресняков cтр.№ 20

– Его даже мы не можем до конца понять, – хохотнул Резников.

– Само собой, – согласился Сиротин. – Мы знаем содержание «Письма» со слов Вихрова, а он, в свою очередь, – от кого-то еще.

– Источник верный, – обиделся Вихров. —

И суть я вам передал слово в слово.

– Что бы там ни было, а Ильич не мог пожелать стране зла, – резюмировал Меллер. – Надо ввести в ЦК сто рабочих – значит, тому и быть; плохи его соратники – так пусть исправляются.

– Вот и весь спор, – развела руками Светлана и потянула носом. – Костик, цыплята подгорают!

Резников встрепенулся и побежал к костру.

– Послушать бы людей компетентных, – задумчиво проговорил Меллер. – Интересно, что говорят о ленинском «Письме» в губернских партийных кругах?

– А ты зайди к Луцкому да спроси, – усмехнулся Сиротин.

– Сведения рано или поздно просочатся, – махнула рукой Светлана. – Вот приедет Полли, мы ее и попытаем.

– К слову, когда Полюшка вернется? – обратилась к Андрею Решетилова.

– Обещала через неделю, – ответил Рябинин.

– Как она там? – поинтересовалась Светлана.

– Гуляет, отдыхает.

– Хорошо сейчас в Питере – белые ночи… Романтика! – мечтательно проговорил Вихров.

– Эй, ленивцы! – крикнул от костра Резников. – Подите, купнитесь и – прошу отобедать, цыплятки уже готовы!

* * *

Вечером, освеженный душем, напившись чаю, Рябинин полеживал на диване и курил папиросу. Он вспоминал поездку за город – веселое купание, разговоры о загадочном завещании Ленина, игру в мяч и песни под гитару. «Наталья действительно чудно играет и поет, – думал Андрей. – Голос у нее низкий, грудной и чуть хрипловатый, но проникновенный и неплохо поставленный. И руки очень красивые, пальцы тонкие, длинные, того и гляди, сломаются о струны… Неплохо отдохнули… А без Полины скучно, будто не видел ее вечность».

Он вспомнил их прощание на вокзале в Ленинграде. Паровоз уже разводил пары, пассажиры вошли в вагоны, и проводник несколько раз напоминал Андрею об отправлении, а они стояли на перроне, глядя друг другу в глаза. «Пора!» – первой решилась Полина и крепко поцеловала его в губы, не так, мимоходом, в угоду правилам и порядку, а страстно, горячо. Казалось, он до сих пор чувствовал тот поцелуй, вкус губ Полины и запах только ее «Коти».

Андрей вдруг понял, что стал по-другому относиться к Полине. Она уже не представлялась недосягаемым, воздушным созданием, которым он мог лишь робко любоваться. Теперь Андрей ощущал ее своей, родной и безмерно близкой, неразделимой с ним самим. Он впервые почувствовал любовь женщины. Было уже нелепо упрекать себя в порочности сладострастных мыслей и несовместимости их с этим прелестным существом. Там, на вокзале, Андрей осознал, что Полину влечет к нему так же, как и его к ней.

Он стал размышлять о том, что бы сделать для Полины приятное. «Подарить ей цветы? Украшение на память?.. Впрочем, это обычный знак внимания, само собой разумеющийся атрибут. Полина любит смысл и романтику…»

Его мысли прервал стук в дверь.

– Да-да, входите! – Андрей вскочил с дивана.

В комнату неторопливо вошел Георгий.

– Отдыхаешь? – широко улыбнувшись, справился он. – О-о, знатно, брат, тебя солнышком прихватило, прямо-таки бронзовый Персей!

Старицкий остановился перед другом и театрально развел руки в стороны:

– Не хочешь спросить, отчего я таким пижоном вырядился?

Рябинин оглядел новенький бежевый костюм, жесткий накрахмаленный воротничок и блестящие штиблеты:

– У тебя праздник или просто удачно справил дела?

– К черту дела! А праздник – у нас с тобой. Собирайтесь, monsenior, едем, шикарно отпразднуем нашу встречу. Повезу тебя в «Ампир»:

Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым!

– Э-э, дружок, да ты, я вижу, настроен романтически! – рассмеялся Андрей.

– Точнее – ностальгически. А как иначе, если видишь тебя? Ну, подымайся, доставай лучшее из твоего гардероба. Я познакомлю тебя с самой превосходной кухней в городе; нас будет веселить довольно пикантный дамский оркестр, короче – все заботы в сторону, сегодня предадимся безудержному кутежу.

Во время обеденного перерыва Рябинину позвонили с проходной и сообщили, что его ожидают.

За воротами завода лениво прогуливался Змей.

– Товарищу начальнику – пламенный привет! – кивнул он и пожал ладонь Андрея.

– Вижу, уличный телеграф работает четко, – улыбнулся Рябинин.

– А как же! Мои пацаны шустрят быстрее твоего Морзе, натурально, – фыркнул Мишка. – Че искали-то?

– Поговорить надо.

– Ну, так говори! – Змей засунул руки в карманы и приготовился слушать.

– Один хороший человек желал бы расспросить тебя о беспризорной жизни. Ему хочется написать на эту тему статью. Как известно, ты – первый человек среди «Вольной братии», кому как не тебе лучше других знать улицу.

Змей топтался на месте, легонько разбрасывая носком ботинка дорожную пыль.

– Встреча ни к чему тебя не обяжет, – уговаривал Андрей. – В обмен на разговор предлагаем тебе чай с бутербродами! Пойми, многие люди ничего доподлинно не знают о трудностях беспризорников, считают вас бродягами и ворами, отбросами общества. А мой приятель донесет до граждан правду.

– Коли писака этот не легаш, можно и поболтать, – Змей пожал плечами. – Я готов хоть сейчас, делать все одно нечего.

– Ну, до семи, положим, я занят: у нас на заводе после работы общее собрание намечается, а вот вечерком – пожалуй. Предлагаю встретиться в половине восьмого на улице Воровского, у дома номер девятнадцать. Знаешь, где это?

– Найдем, – махнул рукой Змей. – Там рядом – керосиновая лавка, так, что ли?

– Верно. Жду тебя у парадного. Договорились?

– Лады.

* * *

Меллер начал готовиться к встрече с королем беспризорников загодя. Он навел порядок в комнате, запасся пирожными и колбасой, вскипятил чайник. Перебрав свой небогатый гардероб, Наум решил одеться для рандеву в старенькую демократичную блузу, освежив ее шейным бантом черного цвета.

Ровно в половине восьмого в дверь позвонили. Меллер глянул в осколок зеркала, придал лицу серьезное выражение и побежал встречать гостей.

Андрей пропустил своего юного спутника вперед, представил Наума и Мишку друг другу. Меллер с нескрываемым интересом рассматривал знаменитого беспризорника. Он представлял Змея несколько иным – угрюмым и замкнутым подростком, влияние которого опиралось лишь на грубую силу и лихость. А перед ним стоял весьма симпатичный паренек, в живых глазах которого светился ум и практическая сметка.