Ночь волчицы - читать онлайн книгу. Автор: Анри Лёвенбрюк cтр.№ 54

Алеа промолчала.

— Вы пойдете туда? — спросил генерал. В ответ тишина.

— Послушайте, Алеа, я вам все рассказал… Ответьте мне! Вы туда пойдете?

Девушка встала и подошла к камере генерала. Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Если я пойду туда, Данкрэ, есть ли хоть маленькая надежда помешать этой войне?

Генерал колебался. Он смотрел на девушку с горечью. Но это уже был другой человек. Он кое-что понял. Понял, что борьба бесполезна. И понял, что, возможно, он ошибался. А если он ошибался, то единственное, что он еще может, — это исправить свои ошибки.

Ему пришлось признать еще одну вещь. Эта девушка была самым удивительным существом, которое он когда-либо встречал. Самым волнующим и искренним.

Почему же не дать ей надежду? Рискуя потерять все, он решил довериться ей.

— Нет, Алеа. Вы не сможете помешать этой войне. Уже слишком поздно. Ни одна из сторон вас не поддержит. И никто не послушает. А если послушает один, другой тут же воспользуется этим, чтобы уничтожить противника. Эта война состоится, Алеа.

— Тогда какой смысл? — воскликнула Алеа. — Зачем мне подвергать своих людей опасности, если это никого не спасет?

Она закрыла глаза.

— И в то же время, — снова заговорила она, — именно там все решится, не так ли?

Генерал кивнул.

— Что бы вы сделали на моем месте? — спросила Алеа.

Генерал в изумлении поглядел на нее:

— Вы спрашиваете у человека, которого только что победили, что бы он сделал на вашем месте? — Данкрэ в недоумении воздел руки к потолку. — Вам совершенно ни к чему так щадить меня!

— По-другому я не могу. И я доверяю вашему суждению. Знаете, генерал, ведь мой замысел против вас не сработал.

— Ваш замысел?

— Наводнение…

Генерал с улыбкой кивнул.

— Итак — продолжала Алеа. — Что бы вы сделали на моем, месте?

И Данкрэ дал ответ. Он ответил искренне. И Алеа знала, что была права, прощая его.

Граф Мерианд Мор сумел собрать восемь тысяч человек, чтобы отправиться в Атармайю, где, как он знал, через несколько дней его будет ждать Ферен Ал'Роэг.

Солдаты были настроены сурово. Они снова шли на войну, которая наверняка станет самой кровопролитной из всех. И возможно, последней. Хорошо бы, если последней. Слишком много темноземельцев погибло. Слишком много мужей не вернулось в далекие деревеньки Темной Земли. Однажды войны должны прекратиться. Надо начать все восстанавливать. Ради руин не стоит сражаться.

Однако Мерианд был рад отправиться в Атармайю. Не то чтобы он любил войну больше солдат, а просто надеялся таким образом избавиться от епископа Эдитуса. С каждым днем Мерианд думал о нем все хуже. Главное, что не давало ему покоя, на какие особые права тот может расчитывать. Это не он вел солдат в бой. Не он терял близких, и не он видел, как погибали семьи за свою страну. Да у него и не было родины, он ничем не дорожил. Одной только верой в Бога, как он говорил. Но разве этого достаточно, чтобы бросать вызов правителям королевств? Разве этого достаточно, чтобы понукать другими? Достаточно, чтобы диктовать другим, как себя вести и как жить?

Мор согласился принять христанство, потому что победа, которую подарил ему Харкур, показалась ему… волшебной. Он согласился креститься, потому что этот Бог казался милосерднее Мойры. Но сейчас он начинал задумываться, не совершил ли ошибки. Не обманули ли его?

Мало-помалу Бог любви, каким его представили, превратился в Бога различий, Бога презрения и обязанностей. Вместо того чтобы помогать Темной Земле развиваться, религия сковывала ее. Она выдумывала массу запретов. Принуждала думать так и не думать иначе. Верить именно в это. Вместо того чтобы объединить народ, она его разобщала. И этот епископ наверняка еще более требователен, чем были до него друиды.

Потому-то, не решаясь открыто показать свое нетерпение, Мерианд был рад отправить Ал'Роэгу обратно этого обременительного священника.

А хуже всего было то, что Мерианд так и не нашел Бога. Того Бога, чей живительный свет ослепил его в битве с туатаннами. По вечерам, оставаясь один, граф заглядывал себе в душу и не находил его. Обещанная любовь? Исчезла. Справедливость? Недосягаема. А ожидавшая его вечность? Но чего стоила вечность, если не можешь подарить себе несколько счастливых часов? К чему мечтать о рае, если не можешь достичь счастья на земле?

Действительно, чем больше он проводил времени с епископом, тем больше жалел, что принял эту религию. Он задумывался о том, что теперь с ним будет. Как можно из этого выпутаться. Может ли он продолжать лгать самому себе и собственному народу? В силах ли он признаться Ал'Роэгу, что окончательно отвергает его Бога? Как объяснить все это тем, кто крестился, последовав его примеру? Он оказался в тупике и не находил никакого выхода из положения, к которому привели недавние события.

Но сейчас главное — война. Ответы на вопросы придут потом. Если они должны прийти.

— О чем вы задумались, господин граф? — спросил подъехавший Эдитус.

Мерианд поморщился. Искренне он ответить не мог. Сейчас еще слишком рано.

— Об этой войне, Ваше Преосвященство.

Эдитус кивнул:

— Дни, которые предшествуют битве, всегда самые трудные. Быть может, даже тяжелее самой битвы.

— Вам уже приходилось участвовать в сражениях?

— Нет, — признался Эдитус, — но мне это не обязательно, чтобы разделять чувства других. Чтобы ощутить то же, что чувствуют в этот миг ваши солдаты. Сегодня вечером я постараюсь поговорить с ними. Они найдут утешение в слове Божьем.

— Мои солдаты думают сейчас о том же, что и я, Ваше Преосвященство. О своих женах и детях. У вас когда-нибудь была жена?

— Что вы такое говорите! — возмутился Эдитус. — Вам прекрасно известно, что нет. Людям церкви нельзя вступать в брак..

— Значит, вам не понять…

— Вы и правда так думаете? — не унимался епископ. — Думаете, что для того, чтобы познать любовь, нужна жена? Вы думаете, я никогда не любил? Никогда не желал женщину?

— У вас может быть тысяча любовниц, Ваше Преосвященство, но вы не поймете, что значит прощаться с детьми и с той, которая вместе с тобой произвела их на свет.

— У меня есть семья, вы это знаете. Родители, братья, сестры…

Мерианд улыбнулся. Он знал, что продолжать бесполезно. Да и он мог повести себя с епископом неучтиво. Лучше поскорее сменить тему.

— Атармайя еще далеко, — сказал он. — Я велю капитанам поторопить солдат.

Он простился с епископом и пустился галопом вдоль строя.

Поворачивать назад было поздно.

— Ни один солдат с нами не пойдет, — заявила Алеа за ужином.