Ливонская чума - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Иволгина cтр.№ 60

Сергей замолчал. Затем наклонился к ливонцу и коснулся его шеи. Пульс молчал. Старый воин ушел к своим, и на его тонких губах осталась улыбка.

* * *

Известие Лавра о том, что некто в Новгороде затевает против него заговор, Флор встретил с полным доверием. Для начала он открыл ворота и впустил своего брата. Наталья, как всегда в таких случаях, стояла у окна своей горницы и смотрела на происходящее.

Больше всего она боялась за детей. Она испытывала смертельный ужас, от которого у нее немели руки, при одной только мысли о том, что может потерять ребенка. Кто угодно, только не она! Чей угодно малыш, только не ее! Гвэрлум даже не подозревала прежде о том, что материнские чувства могут оказаться такими сильными.

Ей представлялись весьма нелепыми те мамаши, которые вечно трясутся над своими драгоценными отпрысками.

Впрочем, неухоженные дети тоже выглядели в ее глазах ужасно. Бывают такие несчастные «тусовочные младенцы», которых зачинают по чистой случайности и производят на свет потому, что не было времени или денег сделать аборт. Ползает бедное дитя в грязной, заношенной одежке, диатез цветет на его щеках всеми цветами радуги, слюни тянутся до пола. Липкие ручки существа хватают все подряд, рвут фенечки, лазают в общую тарелку, поставленную тоже на пол — за неимением мебели. Время от времени мамаша вспоминает о своем недоразвитом потомстве и говорит, вынув изо рта папиросу: «Черт! Забыла ублюдка покормить!» — а все смеются.

Наталья обнаружила, что принадлежит к первому типу матерей. К тем, что дрожат от ужаса, если ребеночек выпустит из ноздри соплю. К тем, кто несется на зов по первому же вяку бесценного комочка плоти, по первому же взмаху крохотной ручки.

— Знаешь, Наташка, — сказал ей Вадим, опытный отец двух дочерей, — я тоже поначалу как-то стеснялся с ними нежничать. Мне все чудился голос моей бабушки. «Скушай конфетку, не соси пальчик, закутай горлышко»… А потом махнул на все рукой. Они же такие лапочки, такие забавные, ласковые…

С мальчиком Наталья еще как-то крепилась. Называла его «Иоанном», вообще играла в строгость, балуя как бы втайне от себя самой.

С дочкой она поистине «сорвалась с цепи». Сюсюкала над малышкой, давала ей ласковые прозвища, щекотала ее круглый животик, гладила пальцем щечки. Катерина радостно улыбалась беззубым ртом и с готовностью дрыгала конечностями. Это вызывало у Натальи волнообразные приступы восторга.

И из-за чумы потерять — это? Никогда! Наталья была готова зубами разорвать любого, кто чихнет в ее присутствии.

Вот когда она поняла — до самых печенок поняла! — откуда взялось обыкновение благословлять друг друга при чихании: «Будь здоров!» Конечно — будь! Ведь некоторые формы чумы (легочные, ecтественно) начинаются именно с чихания. Как тут не призвать благословение на голову чихающего, не помолиться за него — чтобы он все-таки оказался здоров…

Лавр, по счастью, не чихал. Вообще хоть и выглядел он озабоченным, но, кажется, известие принес неложное: болезнь отступает.

Флор повернулся в сторону окна и сделал Наталье жест — чтобы она присоединялась к братьям. Гвэрлум покачала головой, но Флор настаивал, и она подчинилась.

— Что? — спросила Наталья деверя, когда тот с улыбкой приветствовал ее. — Зачем вы меня вызвали? Хотите детей заразить?

— Я хочу, — сказал Флор, поскольку Лавр продолжал молчать, — чтобы ты забрала детей и ушла к Вадиму.

— Я не ослышалась?

— Ты должна находиться в доме Вершкова, у Настасьи, — повторил Флор. — И сделай это как можно быстрее, Наташа.

— Что происходит?

Флор вздохнул. Это было одним из неудобств жития с такой женщиной, как Наталья. По счастью, некогда у Флора не нашлось «доброжелателей», которые растолковали бы рисковому новгородцу: если взять за себя женщину, привыкшую к независимости и самостоятельности (к тому, что в натальином мире называлось «эмансипацией» и «равенством полов»), то хлопот потом не оберешься. Ей все придется объяснять и растолковывать, с ней даже придется спорить.

Впрочем, «забитые» и «бессловесные» женщины шестнадцатого столетия тоже были горазды проедать плешь своим мужчинам. Такая вполне могла загнать в гроб одним только нытьем.

Но все же замученный попреками муж мог такую супругу побить и принудить к молчанию.

А вот Наталью — только пальцем тронь! Останешься — без пальца и без Натальи. Уйдет ведь. Куда глаза глядят. И пропадет. Укоряй потом себя — да поздно будет.

В общем, Флор вздохнул и объяснил ей все как есть — подбирать более мягкие выражения было некогда:

— Соледад никуда из Новгорода не уходила. Она затаилась где-то здесь, выждала время и распустила слух о том, что в чуме повинен я.

— Как такое может быть? — изумилась Наталья. Она даже не удивилась известию о близком присутствии Соледад.

От этой испанской ведьмы можно ожидать чего угодно. Но как ей удалось свалить вину на Флора? Разве он — чернокнижник? Разве чуму можно «наслать»?

— Думаю, это она сбросила в колодец труп первого умершего от болезни, а от той воды заразились уже остальные… — сказал Лавр. — Распустить слухи о том, что это — работа Флора, ей ничего не стоило. У Флора имеются завистники.

— И поверили!.. — Наталья побледнела от негодования. — Как они могли? Флор все это время кормил голодающих, разорил все наши запасы — как зиму переживем, не знаю… — Она начала голосить на манер здешних женщин. Это искусство Наталья усвоила. Хорошо бы ей научиться тихости древнерусской красавицы… Но до идеала, как всегда далеко.

— Наташенька, — примирительно произнес Флор, — ну какая нам с тобой разница, почему люди так подумали. Их уже не убедить. Человек так устроен — ему необходимы виноватые. Выбрали на сей раз меня. Такова данность.

— «Данность»! Выражения какие усвоил! — фыркнула Наталья.

Флор взял ее за руку.

— Даже ты готова меня обвинять…

Она сердито выдернула руку.

— Не шути так! Я тебя ни в чем не обвиняю.

— Наталья, некогда разговаривать. Забирай детей и уходи, а мы будем готовиться отразить штурм.

— Знаешь, Флор, — сказала Наталья, — я просто ушам не верю! Неужели это действительно происходит? Не сон? Не ролевая игра? Ваше величество, вельми понеже убедите меня в том, что в словах ваших более есть правды, нежели заблуждений, дабы мгла моих сомнений чрезвычайным способом развеялась… э-э…

Витиеватая «ролевая» фраза, которую на ходу конструировала Наталья, заставила Флора невесело улыбнуться.

— Милая, торопись, — сказал он и отошел с Лавром в сторону, чтобы еще раз осмотреть ворота.

Гвэрлум вздохнула и ушла в комнаты — собрать необходимое и забрать детей.

Вершков встретил ее так, словно ждал.

— Жаль, телефонов сейчас нет, — сказала Наталья, входя к нему в дом и затворяя за собой дверь, — а то я сперва бы позвонила и предупредила, что приду.