Далекие берега. Навстречу судьбе - читать онлайн книгу. Автор: Ромэн Сарду cтр.№ 76

Ломб протянул Оглеторпу короткую заметку, напечатанную в одном из лондонских изданий в 1724 году.

— Ее автор — Жан-Пьер Пюрри, швейцарский авантюрист из Нёвшателя. Он представил доказательства, что на юге Каролины белая шелковица растет в диком виде! Если Англия начнет разводить в этих краях шелкопряда в промышленных масштабах, она ежегодно будет экономить полмиллиона фунтов. Добавлю, что, если шелк-сырец Каролины будет поступать в Англию, я увеличу количество моих крутильных машин и создам новые рабочие места, которые потребуются для производства этой ценной материи. Я вам гарантирую, что на нашей земле появятся тысячи новых рабочих мест! Вы не знаете что делать с десятью тысячами освобожденных должников? Их будет недостаточно, чтобы удовлетворить потребности в рабочей силе для производства английского шелка!

Предложение Ломба соответствовало замыслам Оглеторпа, однако это была лишь половина дела. Проект Пюрри предусматривал не только расширение производства шелка, но и создание новой колонии. Может, стоило заселить ее несчастными должниками?

Когда Оглеторпу пришла в голову эта мысль, он всю ночь, до самого рассвета, ходил по спальне из угла в угол, но утром не выглядел уставшим: он сиял от счастья!

Оглеторп раздобыл все работы по этой тематике, написанные на рубеже веков Томасом Нейрном, Робертом Монтгомери, Джоном Барнвеллом, и даже подробную схему, составленную его врагом Августусом Муиром, которая включала в себя маркграфство Монтгомери, военные форты Барнвелла и шелковые плантации Пюрри.

— Надо получить либо от правительства, либо посредством дарения или покупки несколько акров земли на юге Каролины, чтобы поселить там сотню наших безработных несостоятельных должников, — сказал Оглеторп своему другу Персивалю тринадцатого февраля 1730 года, находясь у себя в имении. — Они станут пионерами будущей крупной колонии. Она примет всех тех, кого мы освободили из долговых тюрем!

— Понимаю. Я уже интересовался обширными дикими территориями Каролины. На какие средства вы собираетесь осуществить этот сногсшибательный проект?

— Эта колония не будет иметь ничего общего с тем, что до сих пор практиковалось в Америке. Речь идет о том, чтобы помочь становлению филантропической колонии!

Мы будем взывать к милосердию! Золотой век колоний миновал. Вот уже полвека, как корона не издавала никаких хартий. Кто в наши дни мечтает об основании новых городов? Вы хоть осознаете размах этого начинания? Без поддержки короля и парламента мы ничего не добьемся.

— Но как вы рассчитываете убедить их?

Оглеторп решил опробовать надежность своих аргументов на Персивале.

— Я подсчитал, во что обходится нашей стране бедный труженик вместе с семьей. Поскольку такой человек не может существовать без общественной благотворительности, он обходится государству в двадцать фунтов в год, в то время как отдает ему лишь десять фунтов. Учитывая плодородие земель, включенных в схемы Монтгомери и Пюрри, я полагаю, что тот же самый человек, поселившийся на берегах Саванны, не только ничего не будет стоить государственной казне, но и станет приносить короне в десять раз больше, чем на родине-матери! В моих рассуждениях нет никакого изъяна. Англия, увезя своих бедняков в Америку, прославится и обогатится!

Персиваль улыбнулся:

— Если память мне не изменяет, мы договорились добиваться смягчения наказаний должникам Флит. И вот, год спустя, о чем мы говорим?

— О создании в Америке тринадцатой колонии!

Персиваль, по-прежнему улыбаясь, добродушно добавил:

— Ну что ж, попытаемся…

Их проект создания колонии, призванной стать «делом милосердия и человечности», вызвал удивление, но был встречен благосклонно. Филантропическая направленность не имела ничего общего с предыдущими экспериментами и возродила интерес англичан к далеким впадениям в Америке.

«Будущие управляющие колонии во благо человечества отказались от богатства и праздности, на которые им давало право их состояние, а также от обычаев, повсеместно распространенных на родине-матери», — писал Оглеторп. Это кредо сделало проект еще более удивительным в глазах общественного мнения. Впервые в истории английских колоний этой колонией будут управлять люди, которые поклялись не извлекать никакой прибыли из своей затеи! В столетие меркантилизма основатели колонии дали обещание работать на общественных началах.

О них сочинили поэму и песни.

Пожертвования лились рекой, деньги поступали и от мелкого ремесленника, буквально оторвавшего от себя несколько пенни, и от влиятельных аристократов, таких как Уильям Пенн, который, услышав о проекте на берегах Делавэра, выделил на его осуществление сто фунтов.

Всемогущий премьер-министр сэр Роберт Валпол был доволен тем, что появился проект, который не будет стоить его правительству ни пенни. Августус Муир, узнав о предполагаемых условиях создания колонии, пожаловался премьер-министру:

— Оглеторп позаимствовал мой проект, переписал его слово в слово. У меня есть на него как моральное право, так и право иметь финансовую выгоду.

Но сэр Роберт Валпол больше не намеревался поддерживать Муира:

— Ваша попытка провалилась, бесполезно пытаться предпринимать ее вновь. Тогда я вам сказал, что вашей военной и торговой колонии не хватает одной вещи. На самом деле ей не хватало двух вещей. В первую очередь необходимости. А сейчас нам необходимо решить проблему с наплывом несостоятельных должников и других безработных. Во-вторых, доброты общества. Кто бы мог подумать?

Когда Августус Муир стал настаивать на том, чтобы его торговые корабли перевозили переселенцев в Америку, а затем стали основным транспортом для отправки шелка-сырца в Англию, Оглеторп резко возразил. Он не забыл, что на процессах по делам Бэмбриджа и Хаггинсов Муир, сюринтендант тюрем, сумел добиться вынесения оправдательных приговоров!

Филипп и Ребекка как зачарованные следили за потрясающей деятельностью Оглеторпа. Все говорили о «колонии обездоленных». Даже пасторы в своих проповедях призывали паству делать пожертвования.

Стремясь снискать поддержку Георга II, будущие управляющие подхватили идею Пюрри и Муира, назвав новую провинцию именем короля.

Вскоре была изготовлена официальная печать. На ней были изображены три стадии жизненного цикла шелкопряда на листе белой шелковицы и выбит девиз колонии: Non Sibi Sed Aliis. [12]

Придя однажды вечером в «Красный мундир», Филипп и Ребекка застали Кена и Марсию Гудрич в слезах радости: в статье, написанной Оглеторпом, говорилось, что первый контингент поселенцев обоснуется на южном берегу Саванны.

— Благородная мечта постепенно становится реальностью! — ликовал Гудрич. — Я даже не думал, что при жизни увижу такой всплеск щедрости. Либо я ошибаюсь, либо восемнадцатое столетие на самом деле многообещающее!