Итальянский секретарь - читать онлайн книгу. Автор: Калеб Карр cтр.№ 52

Но доктору Ватсону не под силу было бы раскрыть эту сторону характера Холмса. Понадобился бы человек, чей взгляд на мотивы преступления не ограничивается традиционным cui bonо . Нужен человек, понимающий, что иные преступления, особенно во времена самоактуализации, берущие начало в викторианской эпохе, к которой принадлежат и Холмс, и Крайцлер, совершаются преступником не ради благ или выгоды и обнажают такие бездны человеческой души, что люди типа Ватсона, который, как и многие другие викторианцы, верил в неизбежность прогресса для человечества, предпочли бы об этом не знать. Не случайно Шерлок Холмс никогда не занимался расследованием серийных преступлений, подобных делу Джека-потрошителя, относящемуся к 1888 году, – и доктор Конан Дойл, которого всегда интересовали преступления, совершающиеся в реальной жизни, никогда, похоже, не изучал и не обсуждал его. Есть вещи, о которых невозможно говорить иначе как в терминах психологии – которой Шерлок Холмс избегал бы всеми силами, так нестерпимо отвратительны были бы ему ее философские следствия.

И все же мы не можем просто так отмахнуться от желания столкнуть вместе два различных метода – Холмса и Крайцлера. Если мы хотим отдать должное обоим, то сами должны стать диалектиками. Где именно будет разворачиваться история их сотрудничества – в Лондоне или Нью-Йорке конца XIX века, – не так важно, ведь оба города могут послужить плодотворной почвой для дела, которое бросит вызов двум великим людям и заставит их вступить в союз, неприятный для обоих, но чрезвычайно интересный для читателя. Искры полетят во все стороны, и легко представить себе Ватсона и Мура, то и дело тихо удаляющихся в какой-нибудь клуб, чтобы посочувствовать друг другу. Искушение не умирает. Надеюсь, мистер Карр ему рано или поздно поддастся.

Я взялся за эту работу по приглашению и настоянию Джона Лелленберга, распорядителя литературного наследия сэра Артура Конан Дойла в США (среди множества прочего). В трудные времена я бы не обошелся без неизменной дружеской поддержки и советов Джона – в отношении этой книги и многих других проектов. Джон – «истинный американец» в самом лучшем смысле этого слова; Джефферсон Смит ему и в подметки не годится.

Я посвятил эту книгу Хилари Хейл, моему лондонскому редактору. Я хочу рассказать о том, как Хилари (вместе с покойным мужем, мудрым, бурно хохочущим Джеймсом Хейлом, которого нам всем так не хватает) приняла меня в свою жизнь и в свой дом, и сделала так, чтобы мне всегда было где укрыться, когда напряжение жизни в США становилось для меня невыносимым. Когда Хилари отправила меня в Шотландию в «книжный тур» и случай занес меня в королевский дворец Холируд, я не знал, что когда-нибудь из этого визита родится книга; но я знаю, что без Хилари, без ее усердной работы, бесконечного терпения и поддержки (и без помощи ее гениальных коллег из британского издательства «Литтл, Браун») эта поездка никогда не состоялась бы. Хилари – аномальное совершенство, как в жизни, так и в издательском деле.

Уилл Бэллиетт из «Кэрролл энд Граф Паблишерз» неустанно пропагандировал эту книгу, выступая попеременно, по необходимости, в роли издателя и редактора – всегда великодушный, учтивый и чуткий. Он обладает уникальным для американской издательской среды свойством – он настоящий редактор, готовый потеть над рукописью, а не только заключать контракты целыми днями. Мне очень повезло, что жизнь свела меня с ним, и я хотел бы поблагодарить его и всех его сотрудников за гостеприимство.

Еще я хочу поблагодарить своего агента Сюзанну Глак и ее незаменимую помощницу Эрин Мэлоун. Я также хотел бы заметить, что без усердной поддержки Джины Сентрелло эта книга никогда не вышла бы в свет.

Тим Халдеман опять взял на себя роль лабораторной морской свинки, и его замечания были уместны и ценны как никогда. Он в равной степени умный и душевный человек, и я хотел бы выразить ему свою искреннюю благодарность. Еще в качестве терпеливых подопытных читателей выступали Лидия, Сэм, Бен и Габриела Карры, и я хочу их еще раз поблагодарить – как и Мэрион Карр, чьи замечания, хоть и не так сильно смягченные, как замечания ее кузин и кузенов, все же были не менее ценны. Столь же ценна для меня была поддержка других моих родных и всех прочих обитателей Мизери-Маунтин.

Я глубоко благодарен Уильяму фон Харцу за еще одну честную фотографию и за годы честной дружбы.

Эллен Блэйн, Езекилю Виньяо, Орену Джакоби, Дженнифер Макуайр, Сильване Патерностро, Мелиссе и Скотту Стрикленду, Дебби Дьебль и Тому Пивински – за то, что они всегда, неустанно бдят, не давая мне забрести в лес и потеряться там навсегда.

Брюсу Яффи, Хизер Кэннинг, Дугласу Хейманну и Оукли Фросту – за то, что они отказываются спокойно смотреть, как я погружаюсь в пучину отчаяния и инерции хронической болезни. Они даже не знают, насколько я им благодарен – в очередной раз – и какой образец для подражания они собой являют (к несчастью, среди американских врачей мало кто достигает задаваемого ими уровня). Я также чрезвычайно благодарен Джиму Монахану и всем в «Торпе».

Во время работы над книгой я потерял лучшего друга и наставника, какого только можно пожелать, – Джеймса Чейса. Эта пустота еще болит; но мне и в голову не пришло бы опубликовать книгу и не упомянуть его имени, потому что без его помощи я бы вообще никогда ничего не напечатал. Джоан Бингэм, Дэвид Фромкин, Сара, Бека и Зоэ Чейс тоже скорбят по нему, как и его ученики и множество моих собственных студентов в Бард-Колледже. Хорошо, что у меня было с кем разделить мою боль и тем смягчить ее. Я хочу сказать спасибо за поддержку в Бард-Колледже Леону Ботстайну, Джонатану Бекеру, Марку Литлу, Уильяму Маллену и еще раз – моим студентам; кое-кто из последних заслуживает отдельного упоминания, но я не решаюсь на это ради их же блага. Но они знают, о ком я говорю.

И наконец, как сказал однажды Марк Твен: «Если скрестить человека с кошкой, это возвысит человека, но унизит кошку». Надеюсь, мой собственный домашний дух и спутник не унижен тем, что стал моей музой.