Интеллидженсер - читать онлайн книгу. Автор: Лесли Силберт cтр.№ 14

— Это Хамид Азади. Очень высокопоставленный типчик в ВЭВАИ, — сказал Макс, имея в виду иранское министерство разведки и безопасности — Везарат-е Эттела-ат ва Амниат-е Кешвар. — Предположительно шеф их контрразведки.

Кивнув на экран, Кейт спросила:

— Съемки Агентства?

— Ага. Снято две недели назад в Дубае. Но без аудио. В ресторане стоял шум, и они сидели слишком далеко от окна.

— А второй?

— Лука де Толомеи. Миллиардер, торговец предметами искусства. Слышала о нем?

— Угу, — ответила Кейт, вглядываясь в профиль де Толомеи — длинный прямой нос, острый подбородок и волосы стальной седины по плечи. — По слухам, он иногда заключает сделки на черном рынке.

— Именно. До сих пор в том, что касается нас, он казался безопасным.

— До…

— …того дня, когда одиннадцатимиллионный трансфер от де Толомеи был прослежен до банковского счета Азади в Лихтенштейне. И Агентство забило тревогу.

— Одиннадцать миллионов, — повторила Кейт.

— Я просмотрел путь, — сказал Макс. — Никогда еще не видел, чтобы деньги отмывались столько раз. Будто круиз по островам. Кипр, Антигуа, остров Мэн…

— Вопрос, следовательно, в том, что де Толомеи купил у Азади и зачем?

— В точку. Если Азади хотел доставить террористам что-нибудь посквернее, личность вроде де Толомеи заметно облегчила бы задачу. Богатый католический торговец предметами искусства? Идеально.

— Но Иран все время бесплатно снабжает оружием Хезболла и Хамас вдобавок к сотням миллионов долларов в год. Счетов они им не предъявляют.

— Если только это нечто незаурядное и Азади действует самостоятельно, сторговавшись с шайкой, которую Иран не поддерживает. Он мог без труда припасти какой-нибудь нервно-паралитический газ, и где найдется чиновник, который откажется получить подковерные наличные?

— Возможно, но я как-то не могу представить себе, чтобы плохой мальчик в сферах «Сотбис» якшался с террористами, — сказала Кейт. — Я думаю, что Толомеи покупает на черном рынке персидские раритеты. Такие сделки могут обходиться в десятки миллионов. Кто-то чуть было не выложил больше сорока за первую найденную персидскую мумию.

— Чуть было?

— Подделка. Персы мумификацией не занимались. Возможно, Азади связан с контрабандистами, специализирующимися на персидских древностях. Или — еще лучше — с их фальсификаторами.

— Очень даже может быть, — сказал Слейд, входя, — но нам надо знать точно.

Он поставил на стол поднос с кружками капучино. Идеально закрученные колпачки пены, чуть припорошенные имбирем, горделиво вздымались из каждой кружки.

Кейт взяла кружку и отхлебнула.

Слейд поднял бровь.

Она на секунду прижала ладони к животу, будто сдерживая спазмы, потом улыбнулась.

— Шеф, вы превзошли себя!

Он сел, откинулся на спинку кресла и расплылся в окруженной ямочками улыбке.

Кейт снова обернулась к компьютерному экрану Макса.

— Что еще у нас есть на де Толомеи, кроме его дружбы с Азади?

— Почему ты сформулировала это так? — спросил Слейд. — Их вместе никогда прежде не видели.

Кейт перегнулась к клавиатуре Макса, нажала на клавишу, и сцена в ресторане начала повторяться. Секунду спустя она показала на первый многозначительный жест.

— А вот, — сказала она. — Де Толомеи придвигает пепельницу Азади, прежде чем тот достает сигарету. — Она помолчала, следя за видео. — И заметьте, де Толомеи перестает есть, оглядывается, и Азади что-то говорит официанту, прежде чем де Толомеи успел открыть рот. — Новая пауза. — Видите? Официант принес перец. Азади не попросил соли, он знал, что нужно де Толомеи. Для прежде незнакомых людей они слишком уж хорошо осведомлены о привычках друг друга.

Слейд обернулся к Максу.

— Расскажи ей, что ты накопал за прошлый час.

— Не слишком много, — сказал Макс, когда на экране возникло несколько изображений де Толомеи. — Медленнее обычного, потому что он… ну, вроде той персидской мумии. Подделка. Я покопал, и оказалось, что некий Лука де Толомеи умер в частной психушке почти двадцать лет назад. Его родители тщательно скрывали, что он сидел там — делали вид, будто он где-то за границей, — а теперь умерли и они. Похоже, что фальшивчик обзавелся этой личностью около девяносто первого года. — Поглядев на Кейт, Макс добавил: — Отличный выбор для легенды.

Она кивнула. Лучший способ обзавестись новой личностью или «легендой» было позаимствовать ее у реального человека, который либо умер незаметно, либо исчез из родного дома, не оставив следов.

— У него есть палаццо в Риме, — продолжал Макс, — и реставрированный средневековый замок на Капри.

— Ты меня разыгрываешь! Злодей, живущий на Капри? — поразилась Кейт. — Вот и не верьте в совпадения.

— О чем ты?

Слейд прокашлялся.

Кейт знала этот звук. Он означал, что ее шеф был настроен откупорить что-то из своего классического запаса.

— Тацит, — начал Слейд, ссылаясь на римского историка второго века нашей эры, — описывает Капри как место, где император Тиберий коротал время, предаваясь тайным оргиям или обдумывая зловещие замыслы. Говорили, что по всей империи разыскивали юношей и девушек, опытных в противоестественных соитиях, чтобы они показывали свое искусство перед ним на полянах и в гротах.

— Прямо как Хеф, [4] — сказал Макс. — Впечатляет.

— Кроме того, он занимался младенцами. В роли, так сказать, кормилицы. Но не грудью.

Макс сморщил нос.

— Ну, это уж дерьмее дерьма.

— А изменников приказывал сбрасывать с обрыва, и если они не разбивались о камни внизу, их по его приказу добивали баграми.

— Назрела перестановка, — взвешивающе сказал Макс. — Этот способ дебютирует как… номер четвертый.

Он вел список наихудших человеческих смертей. Номер первый, помнила Кейт, сохранял свое место несколько месяцев. Как-то в воскресенье за бокалом «Кровавой Мэри» она рассказала ему, что во время царствования тезки коктейля, английской королевы Марии, прозванной Кровавой, предшественницы Елизаветы I, протестантских еретиков сжигали на кострах порой до того медленно из-за недотеп-палачей, которые пускали на костры сырые поленья и зеленый камыш, что одна женщина успела родить и видела, как ее младенец сгорел, перед тем, как умерла сама.

— Последние века, — заключил Слейд, — прекрасный остров оставался запятнанным поведением, которое заставило бы покраснеть жителей Содома и Гоморры.

— Следовательно, — сказала Кейт, переходя к делу, — мы имеем миллиардера, покупающего контрабанду чуть ли не у самого главного зачинщика мировых беспорядков, и нам неизвестно, кто он на самом деле?