Кровные враги - читать онлайн книгу. Автор: Кэндис Робб cтр.№ 46

Выгнув тонкую бровь и улыбнувшись пухлыми губами, она спросила:

— Как вы объясняете возродившийся недавно интерес к Святой Деве?

Торсби не знал, как понять вопрос. Что это — заранее отрепетированная фраза с подачи короля или какой-то хитрый ход? Он решил прибегнуть к самому верному приему в разговоре — отдать вопрос обратно.

— Раз этот вопрос занимает все ваши мысли, думаю, будет гораздо интереснее услышать ваше мнение, — произнес он вежливо, с церемонным поклоном.

Король заулыбался и закивал, явно довольный тем, как повел себя Торсби.

Элис Перрерс села попрямее и уставилась на кубок в руке. Торсби заметил, как ее скулы и ключицы покрылись яркими пятнами. Неужели эта женщина сочла его ответ пренебрежительным? Если так, то в уме ей действительно не откажешь.

Под взглядом архиепископа Элис отставила бокал и смело взглянула в глаза собеседнику.

— Мое мнение, ваша светлость, не представляет интереса, я ведь не могу похвастаться ученостью. Но если оно хоть чего-то стоит, то могу сказать: я думаю, что людям не хватает заступника во времена невзгод, заступника перед Богом Отцом, заступника, который мог бы попросить Его за грешных детей и напомнить, что они хоть несовершенны, но стараются быть лучше. Мария, Богоматерь, идеально подходит на роль этого заступника.

Элис снова потупилась, но Торсби все-таки успел разглядеть вызов в ее глазах. Или браваду. Он не знал, действительно ли эта женщина обладает столь изощренным умом, или ему это только почудилось.

— А разве сейчас мы переживаем времена невзгод? — спросил Торсби.

Элис приняла удивленный вид.

— Прошу прощения, ваша светлость, но вы сами знаете, какое сейчас страшное время. Я родилась в годы чумы и всю жизнь прожила в страхе, что эта напасть вернется. Она действительно то и дело возвращается. Нам говорят, что это наказание за наши грехи. Два года назад был неурожай, в этом году тоже. А еще идет война, хотя, с Божьей милостью, наши войска сражаются во Франции, а не здесь.

— Миссис Элис высказалась вполне аргументированно, не правда ли? — со снисходительной улыбкой заметила королева Филиппа.

Король просиял.

Торсби понял, что с него хватит.

— Истинно так. И вполне подобающим образом для того, кто остался сиротой из-за страшной болезни.

Элис не пыталась скрыть свое изумление.

— Вы расспрашивали о моей жизни, ваша светлость?

— Не совсем так, миссис Элис. Просто о таких вещах становится известно. — Он одарил ее самой благосклонной улыбкой, на какую был способен. — Широко распространено мнение, что дети, родившиеся в чумные годы, отличаются отменным здоровьем и способностью выживать в трудных условиях, вы не знали этого? Некоторые утверждают, что Бог дает эту силу с тем, чтобы доказать: он не забыл о человечестве, смерть — это всего лишь предостережение.

— Как замечательно, — произнес король, поднимаясь из-за стола. — А теперь мы должны позволить нашим дамам отдохнуть, а сами тем временем займемся делом, Джон.

Торсби не сводил взгляда с Элис, которая грациозно покидала зал, держась прямо, с высоко поднятой головой и поддерживая королеву Филиппу одной рукой. Всем своим видом Элис Перрерс, по мнению Торсби, нарушала правила приличия. Она не знала своего места. Она играла в королеву, хотя не имела права подниматься до уровня королевы — брак с подобной простолюдинкой никоим образом не мог служить интересам государства. Но Элис Перрерс несла себя с королевской важностью и высокомерием. Опасная штучка.

Когда король и Торсби остались вдвоем, если не считать нескольких верных слуг, которые должны были разливать вино и поддерживать огонь, король обратился к канцлеру:

— Вы уже видели ребенка миссис Элис, Джон? Она выдающаяся женщина. Родила мальчика и ни на день не оставила службу у Филиппы. За такое внимание к своему долгу я бы хотел отписать ей в качестве рождественского подарка кое-какую недвижимость в Лондоне.

— Недвижимость в Лондоне? — Торсби подавил стон. — Но ведь у нее есть ежегодная рента, наряды, драгоценности, она пользуется привилегией жить при дворе — все это уже более чем щедро.

— А я намерен быть по отношению к ней более чем щедрым, Джон. Вам известно, что миссис Элис дорога мне, она вторая после Филиппы, моей любимой королевы. Родившийся ребенок мой, вы знаете. Надеюсь, вас это не шокирует. Он мой незаконнорожденный сын и ни в чем не должен нуждаться, хотя, разумеется, я никогда не смогу публично признать его своим.

Спасибо Всевышнему и за это, но все остальное очень удручало. Архиепископу хотелось встряхнуть короля, спросить у него, как он мог оскорбить королеву Филиппу, приблизив ко двору интриганку. Но канцлер сознавал границы, за которые не следовало переступать. Он, конечно, пользовался благосклонностью короля, но такой выпад мог иметь самые неприятные последствия.

— Меня не шокирует новое доказательство чрезвычайной плодовитости вашей светлости, — произнес Торсби, как ему казалось, любезно и в то же время иронично.

Эдуард откинулся назад и расхохотался.

Хвала Господу, Торсби до сих пор не утерял способности убедительно притворяться.

— Вы никогда не разочаровываете меня, Джон. — Король стал серьезным. — Миссис Элис уже назвала вам имя ребенка?

— Нет.

Лицо Эдуарда осветилось широкой улыбкой.

— Его окрестили Джоном. В вашу честь, за вашу дружбу.

Господи, только не это. Разумеется, мальчика назвали в честь сына Эдуарда, Джона Гонта, герцога Ланкастера. Торсби в этом не сомневался. Король хитрил, добиваясь, чтобы Торсби благосклонно отнесся к ребенку.

— Мне не нужна иная награда, кроме вашей дружбы, мой король. — Торсби поднял бокал. — Так выпьем же за юного Джона.

Эдуард просиял.

— Я знал, что вы останетесь довольны.

Торсби сделал большой глоток.

— Что касается лондонской недвижимости, то, если вы приняли твердое решение, я бы осмелился посоветовать сделать этот дар без огласки. — Торсби тщательно подбирал слова. — Вашу симпатию к миссис Элис уже заметили при дворе. Если привлечь еще большее внимание к ее особому положению, то это может создать для нее трудности. А через несколько лет вся тяжесть ляжет на ребенка.

Король хмуро уставился в свой бокал.

— Миссис Элис замечательная молодая женщина. Против чего, собственно, они тут могут возражать?

На этот вопрос Торсби не мог искренне ответить, как бы ему этого ни хотелось.

— Все было бы точно так же с любой другой. Ваши придворные ревнивы. Их делает такими величайшая любовь к вам.

Эдуард допил вино и отмахнулся от слуги, поспешившего вновь наполнить бокал.

— Уже поздно. Я устал. — Он долго вглядывался в лицо архиепископа. — Вы хороший друг, Джон, и я благодарен вам за это. Но не нужно мне льстить. Я знаю, что миссис Элис не всем нравится из-за своего острого ума и тонкого делового чутья. Моя королева обладает теми же качествами, но их смягчает врожденное благородство, потому люди и любят ее.