Лунный лик Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Элис Клер cтр.№ 59

К тому же Алиенора неустанно работала на благо своего сына. Говорили, что последние несколько недель у нее не было ни дня отдыха – настолько она старалась всеми возможными способами заставить Англию радостно встретить нового короля. Разве не было, по меньшей мере, неожиданным ее отсутствие в тот самый момент, когда ее сын надевает корону?

Но, какими бы ни были истинные причины, Алиеноры там не было.

Оглядывая собравшуюся толпу, Жосс с растущим изумлением отметил, что здесь вообще не было ни одной женщины.

На коронации Ричарда присутствовали только мужчины.

Что ж, думал он, вновь стараясь мыслить здраво, это мужчины, которые обладают в государстве определенной властью, так почему же Ричарду не пригласить их без жен? А возможно, король думает, что если его родная мать не склонна присутствовать на коронации, то и ни одной другой женщине в королевстве не следует даровать такую привилегию.

Жосса очень интересовало – а что аббатиса Элевайз из Хокенли сказала бы обо всем этом?

Примерно через неделю после коронации – столько времени потребовалось, чтобы справиться с похмельем; в пользу короля Ричарда можно было сказать, по меньшей мере, то, что он умел закатывать пиры, – Жосс отправился домой в Аквин.

По возвращении в сельское захолустье после столь разнообразных приключений он неизбежно должно был ощутить спад душевных сил; Жосс предвидел это и заранее приготовился. Или думал, что приготовился. Хотя, когда он переправился через реку А и поскакал по аллее, ведущей к дому, он действительно стремился к тишине и покою.

Вдали показались длинные низкие крыши огромного внутреннего двора, крытые шифером верхушки часовых башен на двух внешних углах, которые блестели в лучах заходящего солнца. На пастбищах по берегам реки паслись тучные коровы, в полном спокойствии шумно жующие свою жвачку. Крестьяне, бредущие домой в тяжелых башмаках, кивали ему; некоторые, узнав Жосса, почтительно дергали за клок волос. Родной дом.

Жосс пришпорил коня, и он с неохотой пошел рысью. Жосс проехал через деревушку, раскинувшуюся возле огромного поместья. Миновал церковь, проехал по дороге, ведущей к воротам, и… вот он дома!

Ворота были закрыты. Вполне естественно, ведь уже почта наступили сумерки, и никто не знал, что Жосс едет домой, тем не менее он ощутил легкое раздражение.

Жосс наклонился и постучал кулаком по массивным дверям с железным засовом.

– Откройте! Откройте, это я, Жосс Аквинский!

После довольно продолжительного стука маленькое окошко рядом с воротами открылось, и он увидел рассерженное лицо старшего эконома.

– Что вам надо? – буркнул он. Затем, увидев, кто перед ним, залился краской, пробормотал извинения и закрыл окошко; очень скоро главные ворота распахнулись. Между этими двумя действиями Жосс слышал, как дворецкий кричал, отнюдь не таким радостным голосом, как Жосс мог бы ожидать:

– Это сэр Жосс! Хозяин приехал домой!

Его братья, жены его братьев, его племянники и племянницы встретили Жосса достаточно тепло. Дети, по крайней мере те из них, которые уже достаточно подросли, радостно поздоровались с ним, а вот грудные малютки, конечно же, не обратили на него ни малейшего внимания. В доме не было наготове жирного теленка, поэтому Жосса накормили вкусной курятиной и дичью, а брат Ив раскупорил бочонок вина, припасенный, по его словам, именно для такого особенного случая.

Домочадцы вежливо слушали, как Жосс рассказывал им о жизни с Ричардом Плантагенетом, в подходящие моменты издавая «ох!», «ах!» и «надо же!» Они должным образом ужаснулись, внимая рассказу об убийствах в аббатстве, и были дипломатично сдержанны, когда зашел разговор о намерении нового короля выкачать из королевства все – и даже больше, – чтобы как можно скорее ринуться в Святую землю и выдворить неверных.

Но в тот самый момент, когда Жосс закончил свой волнующий рассказ об одном из ярких событий, он понял, что здесь все иначе. Он был бы счастлив, если бы ему задали хоть один вопрос, касающийся его жизни, прежде чем беседа перешла на другие темы. Об урожае. О поле в низине реки, которое всегда затопляется во время ливней. О слабом теленке пятнистой коровы. О намерениях хорошо поохотиться осенью. О сломанной лодыжке младшего брата, о сумасшедшей матери самой старшей невестки и – помилуй их, Господи! – о геморрое священника и нерегулярном стуле одного из младенцев.

А две последние темы за ужином!

Я забыл, уныло думал Жосс, ложась в постель на третью ночь своего пребывания дома, я забыл, какая здесь, в деревне, тихая жизнь и какие у всех мелкие заботы.

Но затем, справедливости ради, он поправил себя. Может быть, и мелкие, однако не лишенные значения. Аквин был большим поместьем, и Жосс хорошо знал, что успешное ведение хозяйства требовало добросовестной работы всех его четверых братьев и было жизненно необходимо не только для благополучия и обогащения непосредственных владельцев поместья, но и для огромного числа крестьянских семей, зависевших от них.

В конце концов, подумал Жосс, это я решил уехать. Никто не выгонял меня, это был мой собственный выбор – испытать судьбу при дворе Плантагенетов. И едва ли мою бедную семью можно винить в том, что жизнь здесь, в Аквине, не может сравниться с жизнью, полной разнообразия и приключений.

Когда в ту спокойную ночь он наконец смог заснуть, Жоссу приснилось, что Ричард Плантагенет прислал ему огромный крест, украшенный рубинами, и приказал сопровождать королеву Алиенору в Фонтевро, где она сошла со своей лошади, надела белый головной убор и черное покрывало и превратилась в аббатису Элевайз. В ужасе от того, что ему придется сообщить Ричарду о превращении его матери в кого-то еще, Жосс погнал своего коня вниз по холму так быстро, что у коня выросли крылья, он сбросил Жосса, превратился в огромную летучую мышь и, замахав крыльями, улетел прочь.

Жосс проснулся мокрым от пота. Его била сильная дрожь. И в этот момент в его голове начал рождаться новый замысел…

Несколько месяцев он не приступал к его осуществлению. Оправдывая промедление, Жосс убеждал себя, что, если уж он нарушил спокойствие домочадцев своим возвращением, то было бы справедливо пожить здесь подольше и отблагодарить их за хлопоты. Дабы уменьшить чувство вины за то, что он оказался непрошеным гостем в собственном доме – хотя окружающие всеми силами старались уверить Жосса в обратном, – он брался за все, что, по его мнению, могло им помочь. Однако вскоре стало ясно, что его братья и их слуги гораздо лучше справлялись с задачами, которые требовала жизнь в большом загородном поместье.

А то, что он владел мечом лучше, чем все они вместе взятые, едва ли могло принести существенную пользу.

Впрочем, охота на кабана удалась на славу. И еще была хорошенькая вдова – свояченица одного из братьев, мужа которой оспа унесла слишком много лет назад, чтобы это могло по-прежнему причинять ей сильную боль, – и как-то ноябрьским вечером, когда занавеси колыхались от сквозняков и все потеснее уселись вокруг большого пылающего очага, она была очень даже не прочь кокетливо поболтать с Жоссом…