Украденный Христос - читать онлайн книгу. Автор: Дж. Р. Лэнкфорд cтр.№ 57

Кел нервно расхохотался.

– Значит, пора собирать дары и седлать верблюдов?

Видя, что никто не смеется, он осекся, озадаченно глядя на собеседников.

– Это правда,– кивнула Мэгги.– Мы хотим вернуть Его в мир.

Кел схватился за голову.

– Неужели такое возможно? Не может быть!

– Может.

– Вы не имеете права. Это… это кощунство. Нельзя самовольно устроить Второе пришествие. Кто поручится, что плащаница – та самая? Уж не вы ли?

– Она подлинная,– возразил Феликс.– Я знаю.

– В нашем мире Господь может все, что пожелает,– произнесла Мэгги.– Что, если он решил вернуть Иисуса с нашей помощью?

Кел поднялся.

– А что же ваш Папа об этом думает? Разве плащаница – не собственность Ватикана?

– Я поддерживаю связь с одним туринским пастором, отцом Бартоло, но он не в курсе событий.

– Так я и думал, – отозвался священник. – Иначе у него бы нашлось что сказать, не сомневаюсь. Феликс, если ты меня разыгрываешь…

– Я не шучу. И в мыслях не было.

– Вы помолитесь за нас? – спросила Мэгги.– Пожалуйста, не откажите! – Она встала коленями на красный ковер и подняла сложенные ладони.– Прошу, благословите нас, Кел!

Тот не сводил с них оторопелого взгляда и молчал.

Феликс сел за орган и включил его. Инструмент ожил, втягивая трубами воздух. Феликс вытащил заглушку и взял аккорд из хоровой партитуры.

– Вы знаете меня с детства. Вам бы я не солгал.

– Следует ли понимать, что мне вас не переубедить?

И задержаться вы тоже не можете, чтобы мы все обговорили? Вы намерены сделать это именно сегодня, и ни днем позже?

Феликс сыграл вступление к «Аве Мария» и прошептал:

– Да.

Он согнулся над клавиатурой, легко прикасаясь к ней и вспоминая дни юности в роли служки. Когда он заиграл « Аве », его сердце наполнилось ликованием. «Славься, Мария!» Неудивительно, что на ум ему пришло именно это. Феликс наблюдал, как Кел подошел к Мэгги с неизъяснимой тревогой в глазах, видел, как он опустился с ней рядом и молитвенно сложил руки. Аве Мария. Славься, Мария.

Вместе со священником они прошли на лужайку, и утренний туман объял их, как та благодать, что разлилась по церкви, пока Кел и Мэгги молились. Феликс знал, что старый друг до конца не поверил ему, но на всякий случай просил у Господа милости.

Пожав ему руку, священник спросил:

– В котором часу вы намерены начать?

– В полдень. Если все пойдет хорошо, уже через полчаса у нас будет первый до-эмбрион.

Кел положил ладонь на плечо Феликсу.

– До тех пор я буду молиться за всех нас.

Вернувшись в дом, Мэгги и Франческа взялись вычистить смотровую до блеска, в то время как Феликс стерилизовал инструменты и убирал лабораторию. Франческа предприняла последнюю попытку их отговорить. Попытка не удалась.

Ближе к полудню Росси облачились в хирургические костюмы, Мэгги надела кипенно-белый халат. На всех троих были маски и шапочки, чтобы избежать инфекции. Феликс вымыл руки – сначала три минуты драил их специальной щеткой, потом столько же полоскал под струей, затем Франческа подала ему стерильный халат и натянула перчатки. В ногах родильной кровати установили поддон с инструментами. Мэгги легла, тревожно поглядывая на расширитель. Еще немного, и ее просьба будет исполнена.

Феликс был спокоен и собран.

– Мэгги, ты точно этого хочешь? Если нет, возьмем зеркало для девственниц…

– Точно. Долой ее, и весь сказ.

– Франческа, постоишь рядом?

Мэгги рассмеялась.

– Спасибо, Феликс, но, по-моему, довольно странно держаться в такую минуту за женщину. Без обид, хорошо?

Феликс был бы рад посмеяться, если бы не знал, что она почувствует боль и, скорее всего, не мгновенную. Он убрал инструмент на поднос.

– Позволь хотя бы сделать укол. Будет легче, поверь!

– Говорю же: ничего не надо. Как условились, раз – и все. Я готова. Давай.

Когда она схватилась за поручни, Феликс медленно выдохнул и ввел зеркало так глубоко, насколько было возможно. Как он и ожидал, Мэгги поморщилась.

– Теперь дыши интенсивнее. Сейчас я разведу лопасти расширителя. Сначала будет резкая боль и чувство, будто тебя распирает. Постарайся расслабиться. Если тебе это удастся, будет куда легче переносить…

– Да-да, к делу! – раздраженно подстегнула она, превозмогая страх.

Мэгги и не думала расслабляться, но времени больше не оставалось. Феликс проверил положение зеркала и надавил.

Ее стон был так жалобен, что доктор замер. Окажись Сэм поблизости – точно вломился бы и кого-нибудь пристрелил. Однако останавливаться было нельзя, чтобы не сделать еще хуже. Поэтому Феликс продвинул расширитель до предела и отпустил пружину, разводившую его лопасти.

Мэгги вскрикнула. Одно дело сделали.

– Благослови тебя Господи, – повторял Феликс шепотом, омывая ее изнутри, пока последние следы крови не смыло в поддон. Руки Мэгги на поручнях дрожали.

– Феликс, дай же ей что-нибудь! – не выдержала Франческа.

– Держись, Мэгги, держись! – сказал он.– Осталось немного.

Он набрал шприц и сделал ей укол анестетика. Потом взял вагинальный датчик с иглой в боковом желобе и ввел его. Отслеживая по монитору движение иглы, Феликс пронзил ею свод влагалища. Здесь ему снова пришлось стиснуть зубы – Мэгги опять простонала от боли. Конечно, она была права: с этим расширителем работалось куда легче. Вскоре два шприца, полных яйцеклетками, были бережно выложены на поднос.

– Готова, Мэгги? Вытаскиваю…– Феликс видел, как она крепче схватилась за поручни, и кивнул. Одним аккуратным движением он свел лопасти зеркала вместе и извлек его. В этот раз Мэгги только вздрогнула.

– Сейчас я дам тебе антибиотик,– пояснил доктор, набирая новый шприц. – Простая предосторожность на случай инфекции.

Мэгги прокашлялась.

– После такого любой укол нипочем.

Когда и с этим было покончено, Феликс взял ее руку и растроганно поцеловал. По щекам Мэгги струились слезы.

– Знаешь, ты удивительно стойкая.

– Неси шприцы в лабораторию, не теряй времени даром,– отозвалась она.

Все трое нервно рассмеялись.

– Франческа, придвинь ее ближе. Тогда вы сможете следить за мной по монитору.

Он вышел в лабораторию и за считанные – так им показалось – секунды отделил яйцеклетки от окружающей жидкости. Их было даже не пять и не десять, а почти две дюжины, что еще больше увеличивало шансы на успех,– зрелые, развитые яйцеклетки. Еще немного, и фолликулы лопнули бы, выпуская их в полость тела.