Ночные сумасбродства - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Брукс cтр.№ 3

Мелоди глубоко вздохнула, и тут первая снежная звездочка пролетела мимо нее.

— Чтобы сохранить брак, нужны двое, Зик. Ты не можешь удержать меня силой.

— Я не верю, что слышу все это от тебя.

— Верь. Я говорю серьезно. Теперь все изменилось.

Было ясно, что Зика возмутило ее заявление, однако его гнев не поколебал Мелоди. Он смотрел на нее в упор. Происходящая в нем внутренняя борьба отражалась на лице.

— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?

Она отвела взгляд от впившихся в нее сверкающих углей, позволила волосам упасть на лицо и прошептала:

— Именно так. Я больше тебя не люблю. Ты удовлетворен?

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него:

— Повтори это, глядя мне в глаза. Скажи, что хочешь стереть все, что было между нами. Словно двух лет просто не было.

— Конечно, они были, и я всегда буду благодарна тебе за них, но жизнь идет дальше. Люди меняются.

— Я не изменился! — Зик тряхнул головой. — Я не изменился, — повторил он тише, нежнее. — И я не верю, что изменилась ты.

— О, я изменилась, — произнесла Мелоди с такой горечью, что он невольно поверил ей.

Зик женился на молодой здоровой женщине. Теперь она не выглядела молодой и уж конечно не была здоровой. Мелоди была сломана и физически, и эмоционально. А в мире Зика нет места инвалидам.

— Ты имеешь в виду несчастный случай? Твои ноги? — Он говорил так тихо, что она с трудом слышала его. — Для меня это не имеет значения. Ты — по-прежнему ты…

— Нет. — В ее голосе появились металлические нотки. — Я уже не я, Зик. Ты не можешь взмахнуть волшебной палочкой и вернуть прежнюю Мелоди. Как не можешь делать вид, что я здорова. Я никогда больше не смогу танцевать. Не буду ходить не хромая. Мне предстоят месяцы интенсивной терапии. Кстати, меня предупредили, что вероятность развития артрита очень велика. Я вполне могу оказаться в инвалидном кресле.

— Все это я знаю. Я постоянно советовался со специалистом, и мы разработали для тебя программу реабилитации. — Зик опять взял ее руку и добавил: — Начинается снегопад, тебе становится холодно. Сядь в машину, по крайней мере.

— Я же сказала, что возьму такси.

Мелоди заметила, что обычно коротко остриженные черные волосы падают Зику на шею. Что это? Перемена стиля или он забыл подстричься? От этой мысли она почему-то почувствовала слабость и, чтобы побороть ее, добавила неоправданно резко:

— И я не хочу, чтобы ты общался с моим физиотерапевтом, ясно? И тем более решал, как я должна лечиться. Я могу сама позаботиться о себе. Мы больше не вместе, Зик. Прими это как факт.

До встречи с Зиком Мелоди сама заботилась о себе многие годы. Бабушка рассказала ей, что отец ушел от ее матери еще до рождения дочки. Мать умерла, когда Мелоди была еще младенцем, и ее растила бабушка.

Так что у нее было несколько необычное детство, особенно если учесть, что бабушка не поощряла дружбу внучки с другими детьми. Мелоди жила исключительно уроками танцев, которые посещала дважды в неделю. Когда ей было шестнадцать лет, ее приняли в хореографическое училище. Она едва успела окончить училище, когда бабушка умерла, оставив Мелоди небольшое наследство. Она перебралась из родного городка на западе Англии в Лондон, нашла дешевое жилье и стала искать работу. Вскоре деньги кончились, и ей между выступлениями на сцене пришлось подрабатывать в разных местах. А потом она получила главную партию, встретила Зика, и ее жизнь изменилась навсегда.

— Ты ведешь себя как ребенок, Мелоди, — сказал Зик тоном, которым полагается говорить с капризным младенцем. — Позволь, по крайней мере, отвезти тебя туда, куда ты хочешь. Или ты думаешь, что я украду тебя? — Ответ на его вопрос был написан на ее лице. Зик в отчаянии прищелкнул языком. — Даю тебе слово. Идет? Но ты же понимаешь, что нам надо поговорить. Когда мы общались в прошлый раз, ты закатила истерику, и персонал больницы обвинил меня в том, что я мешаю твоему выздоровлению. Я так и не понял тогда, что сделал не так. Мне необходимо добраться до сути.

— Я написала тебе на прошлой неделе, — смущенно ответила Мелоди, признавая, что он в чем-то прав. Но как объяснить Зику то, что она сама не вполне понимала? Зато твердо знала, что оставаться вместе невозможно. — Я ничего больше не могу добавить.

— Ну да, миленькую маленькую записочку, — усмехнулся Зик. — Объяснила в нескольких строчках, что хочешь развестись, что не будешь требовать от меня содержания и что в благодарность за это я должен отпустить тебя. Так вот знай, я ни за что на свете не отпущу тебя. Ты — моя жена. Когда я давал обеты у алтаря, я давал их навсегда. Это не был мелкий эпизод, который можно забыть в любую минуту.

Мелоди вздернула подбородок:

— Я не твоя собственность, Зик, как «феррари» или вилла на Мадейре. Я могу чувствовать и думать.

— Не передергивай мои слова, — ответил он с холодным спокойствием. — А теперь позволь отвезти тебя туда, куда ты хочешь, или я буду вынужден перебросить тебя через плечо и отнести в машину. Выбор за тобой.

Она не сделала такой ошибки, не сказала: «Ты не посмеешь». Потому что он посмеет. Собрав остатки гордости, Мелоди смерила Зика ледяным взглядом и позволила ему повести ее к машине.

К тому времени, как он помог ей сесть в автомобиль, на улице бушевал настоящий буран.

Мелоди с болью в сердце наблюдала, как Зик идет к своей дверце. Именно такой стычки она стремилась избежать. Но, с другой стороны, вряд ли, зная Зика, можно было надеяться, что он сдастся без боя.

Зик постоянно был окружен сливками индустрии развлечений, и ему подносили себя на тарелочке не только искательницы ангажементов. Он притягивал к себе женщин, как магнит. В нем было что-то, стоившее целого состояния. Но это что-то не имело ничего общего с материальным богатством. Мелоди частенько поддразнивала мужа, утверждая, что из него получился бы идеальный жиголо, если бы он не избрал другую карьеру. Но тогда она была уверена в себе и своем прекрасно вылепленном теле. А теперь…

Зик не сразу завел мотор. Опустившись на роскошное кожаное сиденье, он повернулся к Мелоди.

— Я скучал по тебе, — сказал он тихо, и его угольные глаза стали мягкими, как бархат. — Каждую минуту, каждую секунду.

«Не надо, пожалуйста». Она могла справиться с его злостью, с раздражением: это был Зик, которого знал весь мир, — решительный, беспощадный. Но с женой он был иным. А когда большой мужественный человек открывает нежную глубину своей души, это непреодолимо соблазнительно. Тем более Мелоди знала историю его жизни.

Зик жил в приюте с восьмилетнего возраста, с тех пор, как его мать, которая и так не обращала на него внимания, исчезла неизвестно куда. Он откровенно признавал, что был трудным ребенком и еще более трудным подростком. Когда очередное его деяние выплыло на поверхность, один из учителей предсказал, что к тридцати годам Зик станет или бандитом, или миллионером. Возможно, и тем и другим.