– О чем задумалась, Русалочка? Коля
опознал Соню.
Потребовалась толика времени, чтобы мой мозг
переключился в рабочий режим.
– Коля-алкоголик узнал Софью? Ты показал
ее ему? Как тебе это удалось? Дочери Пронькиной еще не вернулись из Москвы, они
занимаются устройством похорон.
Максим почесал переносицу.
– Велика роль гламурных журналов в жизни
современного неандертальца. Я затащил нашего друга Николя? в местную лавку
с прессой, полистал всякие там ежемесячники, нашел фотосессию с
благотворительного вечера, и пьянчужка мигом ткнул грязным пальцем в чистый лик
Софьи Пронькиной. Интересное вытанцовывается па-де-де!
Я привалилась к стене около Максима и
рассказала ему о странном предложении, которое Лида сделала Светлане.
Максим присвистнул:
– Значит, действие разворачивается так:
Нина Олеговна рассказывает тебе об опасениях за свою жизнь. В тот же
вечер, совсем поздно, крепко спящую даму увозят на лужайку, убивают выстрелом в
лицо, снимают драгоценности и оставляют труп на земле.
Я кивнула.
– Зачем останки бросили на видном
месте? – не успокаивался Макс.
Я попыталась найти логичный ответ:
– Наверное, чтобы их побыстрей нашли,
больше ничего не приходит мне в голову.
Максим начал загибать пальцы:
– Коля видит, как от трупа вдовы убегает
Соня, и ситуация становится еще более странной. Почему дочь оставляет тело
матери, не плачет, не зовет на помощь? Насколько я понял, сестер связывают
близкие отношения, неужели Софья не поделилась страшным известием с Лидией?
И откуда у той появился гарнитур Нины Олеговны? Это трудно объяснить, не
находишь?
Я кивнула, потом сказала:
– Я очень устала, хочу лечь спать.
– Спокойной ночи, – пожелал мне
Максим, – давай доведу тебя до номера.
Без всяких происшествий мы дошли до двери моей
комнаты, Максим схватился за ручку.
– Послушай, у меня заболела
голова, – сказала я чистую правду, – так что не приставай, ничего у
тебя не получится.
Макс ухмыльнулся:
– Мой любимый анекдот повествует о том,
как кот и кошечка очутились вместе в спальне. Кисонька состроила котику глазки
и кокетливо промурлыкала: «Милый, предлагаю тебе поиграть в прятки. Если
найдешь меня – буду твоей, а если не сумеешь – имей в виду, я сижу в шкафу».
– И к чему эта притча? – возмутилась
я.
– Я и в мыслях не имел, как ты
выразилась, «приставать» к тебе, спасибо за предложение, высказанное в
завуалированной форме, но сегодня – нет. Извини, у меня скорбная дата.
Двадцать лет назад, именно этим августовским вечером я разбил свой любимый
«Запорожец». Теперь в знак траура держу на протяжении суток полнейший пост. Вот
завтра, если ты опять сделаешь мне сексуальный намек, я весь твой. Бай-бай, май
лав! Хочешь вкусную конфетку? На!
Только глубочайшим возмущением можно объяснить
совершенную мною глупость. Вместо того чтобы быстро войти в номер и более
никогда не общаться с хамом, который обвинил меня в сексуальном домогательстве,
я покорно засунула в рот небольшую, размером с таблетку анальгина, шоколадку и
стала жевать.
Максим почесал макушку.
– Ну как? Вкусно?
Ко мне вернулся дар речи, и я хотела высказать
наглецу в лицо свое мнение о его мерзкой сущности, но не смогла разжать зубы.
– Спой, киса, не стыдись, – попросил
Макс.
Мне удалось лишь промычать в ответ нечто
маловразумительное: неведомая сила не позволила моим челюстям разжаться.
Максим нежно обнял меня.
– Бедняжечка! Не волнуйся, эффект длится
считанные мгновения. Извини, это мера вынужденная, я не хотел, чтобы ты
перебудила весь корпус. Женщина, которую отвергли, обычно орет благим матом.
Прошу.
Склонившись в поклоне, нахал распахнул дверь и
втолкнул меня в номер. Я ринулась в ванную, схватила зубную щетку, но клей
отпустил челюсти только через пять минут. За это время мое возмущение улеглось,
а потом и вовсе вернулось хорошее настроение. Завтра я узнаю у Макса, где он
раздобыл шоколадку, съезжу в тот магазин и приобрету целый ящик. Мои домашние
порой слишком нервно реагируют на простые ситуации. Если угостить их этим
лакомством, можно купировать любой разгорающийся скандал.
Внезапно мне захотелось есть так сильно, что я
вышла в коридор и побежала в ресторан.
В зале никого не было, кроме Светланы.
– Что случилось? – попятилась она,
увидев на пороге нежданную посетительницу.
– Пока ничего, – успокоила я
девушку, – сегодня я не обедала и не ужинала, заснуть на голодный желудок
не получается.
– Повара ушли, – растерянно
объяснила Света, – уже поздно.
– Найди хоть что-нибудь, –
взмолилась я.
Официантка испарилась и спустя минуту
вернулась с тарелкой.
– Могу предложить баранью котлетку и
пюре. Но еда холодная, вы не станете это кушать, неразогретая баранина и
давленая картошка дико не-вкусные.
– В номере есть СВЧ-печка, –
обрадовалась я и поспешила в свой люкс.
Когда в Москве появились в продаже агрегаты, в
считанные секунды способные превратить кусок замороженной рыбы в горячий ужин,
я сочла, что проблема приготовления пищи решена навсегда, и приобрела новинку.
Понадобилось некоторое время, чтобы понять: при помощи то ли токов, то ли волн,
простите, я техническая кретинка, ничего путного не получится. Может, я так и
не научилась правильно пользоваться СВЧ-печью или не знаю нужных рецептов, но с
удивительным постоянством я ставила на поворачивающуюся подставку вкусную
заготовку и получала на выходе нечто кашеобразное, с металлическим привкусом.
В конце концов я стала использовать СВЧ-печку лишь для разогрева блюд, а
готовлю по-прежнему на газу.
В номере не было кухни, печку
вмонтировали в стену в самом неприметном углу, между шкафом и окном, ее
закрывала роскошная портьера. Согласитесь, немного странное место.
Я совершенно случайно наткнулась на это благо цивилизации. Помнится,
увидев затонированное стекло, кнопки, круглую ручку и две клавиши с надписями
«Ok» и «On-Off», я удивилась, зато теперь можно разогреть ужин.