Вампир Арман - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 93

Убивая, я научился окутывать своих жертв чарами, и хотя выбирал для себя самых красивых, самых одаренных, самых дерзких и блистательных, я тем не менее мысленно передавал им фантастические видения, чтобы притупить их страх и страдания. Я был как помешанный. Отрекшись от мест света, от утешительного посещения самой маленькой церкви, неуклонно следуя Темным Обычаям, я запыленным духом бродил по мрачнейшим переулкам Парижа. Затыкая уши благочестием и фанатизмом, я превращал в глухой звон самую замечательную поэзию и музыку. Слепец, я не видел величия соборов и дворцов.

Всю мою любовь поглотило общество, а все мое время – болтовня о том, как нам лучше всего исполнять обязанности Детей Сатаны или стоит ли предложить дерзкой и прекрасной отравительнице пополнить наши ряды.

Но иногда я переходил от приемлемого безумия к состоянию, опасность которого знал только я. В земляной келье в потайных катакомбах под огромным парижским кладбищем Невинных, где мы устроили свое логово, мне ночь за ночью приходила в голову одна-единственная странная, бессмысленная мысль: что стало с маленьким прекрасным сокровищем, подаренным мне моей смертной матерью? Что стало с тем старинным памятным сувениром с Подола, который она взяла из красного угла нашего дома и вложила мне в руки, – с крашеным яйцом малинового цвета, с искусно нарисованной звездой? Где оно сейчас? Ведь я оставил его, плотно завернутое в мех, в золотом гробу, который служил мне убежищем. Неужели все это было на самом деле – та жизнь, которую я смутно вспоминал? Неужели мне не приснилась жизнь в городе с блестящими белокаменными дворцами и сверкающими каналами, с необъятным и прекрасным морем, полным быстрых изящных судов, легко скользивших по серой воде, в то время как гребцы усердно взмахивали в унисон длинными веслами? Нет, так не бывает! Подумать только! Золотая комната, золотой гроб, а в нем – ни на что не похожее сокровище, хрупкая, прелестная вещица: крашеное яйцо – законченное творение, под расписанной узорами скорлупой которого скрывался таинственный концентрат живых жидкостей... Что за странные фантазии! Но что с ним случилось? Кто его нашел?

Кто-то нашел...

А если нет, значит, оно до сих пор там, спрятано глубоко под палаццо в водонепроницаемом подземелье, вырытом в глубине сочащегося влагой земляного пласта под водами лагуны. Нет, никогда. Только не там! Не думай об этом. Не думай, что оно попало в руки нечестивца. А ведь ты знаешь, ты, лживая предательская душонка, что так и не нашел в себе мужества вернуться в тот город с невысокими домами и залитыми ледяной водой улицами, где твой отец, несомненно существо мифическое, испил из твоих рук вино и простил тебя за то, что ты ушел и превратился в черную птицу с сильными крыльями, птицу ночи, воспарившую даже выше владимирских куполов, – словно кто-то разбил яйцо, то тщательно, изумительно разрисованное яйцо, которым так дорожила твоя мать, передавая его тебе, злобно разбил его, раздавил большим пальцем, и из прогнившей зловонной жидкости родился ты, ночная птица, перелетевшая через коптящие трубы Подола, через владимирские купола, поднимаясь все выше, удаляясь от диких степей, от всего мира, пока не залетела в темный лес, в густой, черный, безграничный лес, из которого никогда не выбраться, в холодное, унылое дикое царство голодного волка, чавкающей крысы, ползучего червя и кричащей жертвы.

Ко мне приходила Алессандра.

– Проснись, Арман. Проснись. Тебе снятся грустные сны, сны, предшествующие безумию, ты не оставишь меня, дитя мое, не оставишь, я боюсь смерти еще больше, чем этого, но я не останусь одна, ты не уйдешь в огонь, ты не уйдешь, не оставишь меня здесь.

Нет. Не уйду. На такой шаг у меня не хватило бы мужества. Я ни на что не надеялся, пусть даже на протяжении десятилетий от римского общества не поступало никаких вестей.

Но моим долгим векам служения сатане пришел конец.

О его приближении возвестило появление юноши, облаченного в красный бархат, так любимый моим прежним господином, королем из сна, – Мариусом. Этот молодой наглец с важным видом прохаживался по освещенным улицам Парижа, словно его создал сам Бог.

Но его, как и меня, создал вампир. Это было истинное дитя восемнадцатого столетия, по подсчетом тех времен, – нахальный, неуклюжий, веселый и дразнящий кровопийца, рядящийся в красивые одежды и выдающий себя за смертного молодого человека. Он пришел, чтобы окончательно растоптать тот священный огонь, что все еще тлел в разъеденной шрамами ткани моей души, и развеять по ветру пепел.

Это был Вампир Лестат. Он не виноват. Если бы кто-то из нас смог сразить его, разрубить на части его же разукрашенным мечом и поджечь, нам, возможно, досталось бы еще несколько десятилетий жалких заблуждений.

Но это никому не удалось. Для нас он, проклятый, оказался слишком силен. Созданный могущественным древним ренегатом, легендарным вампиром по имени Магнус, этот Лестат, двадцати смертных лет от роду, странствующий деревенский аристократ без гроша за душой, приехавший в Париж из диких земель Оверни, отказавшийся от принятых обычаев, респектабельности и надежд на статус придворного, которых у него в любом случае не было, поскольку он даже не умел читать и писать и к тому же обладал слишком гордым и непокорным нравом, чтобы прислуживать какому-то королю или королеве, ставший необузданной золотоволосой знаменитостью низкопробных бульварных спектаклей, любимый как мужчинами, так и женщинами, веселый, безалаберный, до слепоты амбициозный, самовлюбленный гений, этот Лестат, этот голубоглазый и бесконечно самоуверенный Лестат остался сиротой в ночь своего создания по воле древнего монстра, превратившего его в вампира, вверившего ему состояние, спрятанное в тайнике рассыпающейся на куски средневековой башни и ушедшего во всепоглощающее пламя, чтобы обрести вечное утешение и покой.