Вампир Арман - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 59

– Все на свете преходяще, – говорил он, – кроме тебя самого. Ты обязан прислушаться к моим словами, потому что мои уроки – прежде всего уроки выживания. Детали узнаешь позже.

Первым уроком было то, что мы убиваем только «злодеев». Когда-то, в туманные древние века, такой была торжественная клятва тех, кто пьет кровь. Во времена античности и язычества существовала даже некая религия. Вампиров боготворили как вершителей правосудия над теми, кто был повинен в преступлении.

– Никогда больше мы не позволим окружить себя и загадку нашей силы подобными суевериями, – говорил Мастер. – Мы не безупречны. Мы не получали полномочий от Бога. Мы бродим по свету, как гигантские кошки в необъятных джунглях, и имеем не больше прав на тех, кого убиваем, чем любое существо, стремящееся тем или иным способом выжить.

Но главный принцип остается неизменным: убийство невинных способно свести с ума. Поверь мне, что для твоего же душевного спокойствия ты должен пить кровь исключительно злодеев, должен научиться любить их во всей их мерзости и низости, должен питаться видениями злодеев, которые неизбежно наполнят твое сердце и душу в момент убийства.

Начни убивать невинных – и рано или поздно ты станешь испытывать чувство вины, а с ним придет бессилие, а вслед за бессилием – отчаяние. Тебе может казаться, что для этого ты слишком холоден и безжалостен. Ты можешь чувствовать себя выше людей и оправдывать свою хищную невоздержанность тем, что твоя жажда крови обусловлена необходимостью поддерживать собственную жизнь. Но в конечном счете это не сработает.

В конечном счете ты поймешь, что ты не столько монстр, сколько человек, что все, что есть в тебе благородного, проистекает от твоих человеческих корней, а усугубление твоей природы способно только дать тебе возможность в еще большей мере оценить все человеческое. Ты начнешь жалеть тех, кого убиваешь, даже тех, для кого нет искупления, и начнешь любить людей так отчаянно, что наступят ночи, когда голод покажется тебе намного предпочтительнее, чем кровавая трапеза.

Все это я воспринимал всем сердцем и не замедлил устремиться вместе с Мастером в мрачное чрево Венеции, в дикий мир таверн и порока, который я, будучи таинственным, облаченным в бархат учеником Мариуса Римского, никогда прежде не видел в истинном свете. Конечно, я знал места, где можно напиться, я знал модных куртизанок, таких как наша любимая Бьянка, но я не знал венецианских воров и убийц. А они-то и стали моей основной, точнее, единственной пищей.

Очень скоро я понял, что имел в виду мой господин, говоря, что я должен приобрести вкус к злодеям и сохранить его. Грезы моих жертв с каждым убийством становились все явственнее. Убивая, я начал видеть ослепительные краски. Иногда я даже мог увидеть эти краски, еще не приблизившись к жертве. Некоторых людей окружали красноватые тени, а другие излучали ярко-оранжевый свет. Ярость моих подлейших и самых отвратительных жертв часто бывала блестяще-желтой, ослепляя меня и обжигая как в те мгновения, когда я совершал нападение, так и в те минуты, пока я выпивал из жертвы всю кровь.

Изначально я был ужасно жестоким и импульсивным убийцей. Как только Мариус приводил меня в гнездо убийц, я с неловким неистовством приступал к делу: выманивал добычу из таверны или из ночлежки, загонял ее в угол на набережной и раздирал ей горло, как дикий пес. Я жадно пил и часто вырывал сердце жертвы. Однако вскоре понял, что так делать не следует, ибо, как только сердце умирает, кровь перекачивать уже нечему.

Но мой господин, невзирая на свои возвышенные речи о людских добродетелях и твердом убеждении в том, что мы тоже несем определенную ответственность, тем не менее учил меня убивать искусно.

– Пей медленно, – наставлял он.

Мы бродили по немногочисленным, но все же существовавшим кое-где в Венеции узким берегам каналов. Мы плавали в гондоле и благодаря сверхъестественному дару подслушивали разговоры, предназначенные, как нам казалось, лично для нас.

– В половине случаев не нужно даже входить в дом, чтобы вытащить жертву, – говорил Мастер. – Встань неподалеку, прочти его мысли, безмолвно подбрось ему приманку. Если ты прочел его мысли, то почти наверняка сможешь передать ему послание. Можно выманить его, не говоря ни слова. Можно оказать неодолимое давление. Когда он к тебе выйдет, тогда и убивай.

Никогда не нужно заставлять их страдать или же проливать кровь в буквальном смысле. Обнимай свою жертву с любовью, если сможешь. Медленно ласкай ее и осторожно вонзай зубы. Потом пей, пей как можно медленнее. Таким образом его сердце верно послужит тебе до последнего мгновения.

Что касается видений и этих красок, о которых ты говоришь, стремись воспользоваться ими для получения новых знаний. Пусть умирающая жертва расскажет тебе все, что может. Если перед тобой проходят картины чьей-либо долгой жизни, наблюдай за ними, смакуй их. Да, смакуй. Поглощай их медленно, как кровь. Что касается красок, пропитайся ими. Пусть тебя наводнят ощущения. Иными словами, будь одновременно и крайне активен, и совершенно пассивен. Занимайся с жертвой любовью. И всегда прислушивайся к тому моменту, когда сердце окончательно перестанет биться. В это мгновение ты, безусловно, испытаешь высшие ощущения, но его можно упустить.

После этого избавься от тела или же убедись, что на горле жертвы не осталось следов укуса – зализывай раны. Одна капля твоей крови на кончике языка поможет тебе этого добиться. В Венеции трупы – обычная вещь. Не обязательно прилагать особые усилия. Но когда мы будем охотиться в прилегающих к ней деревнях, тебе часто придется хоронить останки.

Я слушал эти уроки с готовностью и восхищением. Совместная охота была для меня величайшим удовольствием. Я достаточно быстро осознал, что те убийства, свидетелем которых я стал перед превращением, Мариус намеренно совершил столь неловко. Надеюсь, я в своем рассказе сумел объяснить достаточно ясно, что он хотел заставить меня почувствовать жалость к тем жертвам; он хотел, чтобы я пришел в ужас. Он хотел, чтобы я рассматривал смерть как чудовищное явление. Однако в силу своей молодости, преданности Мастеру и из-за обилия сцен жестокости и насилия, увиденных за мою короткую жизнь, я отреагировал не так, как он рассчитывал.

Так или иначе, но в действительности он был удивительно искусным убийцей. Часто мы выбирали одну жертву и вместе убивали ее: я пил из горла, а он – из запястья. Иногда он наслаждался тем, что крепко держал жертву, пока я выпивал всю кровь.

Будучи молодым вампиром, я испытывал жажду каждую ночь. Да, я мог прожить без свежей крови три ночи, а быть может, и дольше – иногда так и случалось. Однако к пятой ночи голодания – это тоже было проверено – я становился слишком слаб, чтобы подняться из гроба. Таким образом, это означало, что, если мне когда-нибудь вдруг придется остаться одному, я должен убивать по меньшей мере каждую четвертую ночь.