Дьявол носит Прада - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Вайсбергер cтр.№ 94

– Ты слышала. Ехать я не могу. Врач звонил, готовы анализы крови. Мне три недели нельзя выходить из дому.

Три недели! Это шутка, не иначе. Мне было не до сочувствия – я уже несколько месяцев только и жила мечтой о том, что обе они – Эмили и Миранда – уедут и оставят меня в покое.

– Эм, да она убьет тебя – тебе придется ехать! Она вообще знает?

На другом конце провода воцарилось зловещее молчание. Потом прозвучал ответ:

– Да, она знает.

– Ты ей звонила?

– Да. То есть на самом деле ей звонил мой врач, потому что мне бы она не поверила. Он сказал, что я могу заразить ее и всех остальных, и, в общем… – Она помедлила; по ее тону можно было предположить самое худшее.

– Что «в общем»? – ляпнула я, забыв об осторожности.

– В общем, она хочет, чтобы с ней поехала ты.

– Она хочет, чтобы с ней поехала я? Надо же! Что именно она сказала? Она не угрожала тебя уволить?

– Андреа, я… – Эмили судорожно закашлялась, и на мгновение я подумала, что она запросто может умереть там, на другом конце провода. – Я не шучу… Не шучу. Она сказала, что ей там всегда в помощники дают таких тупиц, что даже ты справишься лучше, чем они.

– Ну если так, то я, конечно, не против! Нет ничего лучше старой доброй лести, чтобы заставить человека что-нибудь сделать. Нет, правда, ей не стоило так меня нахваливать. Я вся краснею! – Я не знала, что сейчас для меня важнее: что Миранда хочет, чтобы я ехала с ней в Париж, или что она хочет этого только потому, что я чуть менее безнадежная идиотка, чем изможденные французские секретарши.

– Да хватит тебе, – прохрипела она, надсадно кашляя, что теперь уже начало меня раздражать, – ты просто счастливица. Я два года – целых два года – ждала этой поездки, и вот я не еду. Ты хоть понимаешь, какая это несправедливость?

– Еще бы! Это всеобщий закон подлости: эта поездка – твоя мечта, а для меня она – несчастье, и вот еду я, а не ты. Весело, да? Мне так смешно, прямо до чертиков, – бубнила я, не ощущая никакой радости.

– Ну хорошо, я понимаю, что тебе это не очень приятно, но ты же все равно ничего не можешь поделать. Я уже позвонила Джеффи, чтобы он заказывал для тебя одежду. А тебе много чего понадобится – для показов, ужинов, приема, который Миранда дает в отеле «Костес», – каждый раз все новое. Элисон займется косметикой. Стеф – обувью, сумочками и украшениями. У тебя всего четыре дня, так что завтра прямо с этого и начни, ладно?

– Поверить не могу, что она собирается взять с собой меня.

– Придется поверить, она явно не шутила. Меня всю неделю не будет в офисе, поэтому тебе еще надо…

– Что? Ты не будешь ходить даже в офис?

У меня никогда не бывало больничных и прогулов, но то же самое можно было сказать и об Эмили. Единственный раз, когда она чуть было не опоздала – но не опоздала! – был, когда умер ее прадедушка. Она тогда как-то сумела слетать домой в Филадельфию, побывать на похоронах и вернуться на работу – минута в минуту. Так и только так здесь все и делалось. Точка. Единственным основанием для невыхода на работу могли быть скоропостижная смерть (кого-нибудь из самых близких членов семьи), паралич (ваш собственный) и ядерная война (но только если правительство Соединенных Штатов официально объявило, что она коснется непосредственно Манхэттена). Таково было священное и нерушимое правило Миранды Пристли.

– Андреа, у меня мононуклеоз. Это очень заразно. И очень опасно. Я не могу выйти даже за кофе, не то что на работу. Миранда это понимает, поэтому тебе придется все взять на себя. А дел очень много.

– Понимает, говоришь? Да брось! Ну-ка, ну-ка, что конкретно она сказала? – Я никак не могла поверить, что Миранда сочла такую прозаическую вещь, как мононуклеоз, достаточным основанием для того, чтобы оставить человека в покое. – Доставь мне это маленькое удовольствие. Ведь мне теперь не позавидуешь.

Эмили вздохнула и – я не сомневалась – закатила глаза.

– Ну, она не была в восторге. Сама я с ней не говорила, но доктор сказал, она то и дело спрашивала: что, мононуклеоз – это «настоящая» болезнь или нет? Но когда он заверил ее, что это очень опасно, она проявила понимание.

Я расхохоталась:

– Не сомневаюсь, Эм, не сомневаюсь. В общем, не волнуйся ни о чем. Поправляйся, а я обо всем позабочусь.

– Я пришлю тебе список. Просто чтоб ты ничего не забыла.

– Ничего не забуду. В этом году она была в Европе четыре раза, я все усвоила. Я сниму деньги со счета, пару тысяч поменяю на франки и еще пару тысяч – на дорожные чеки и трижды перепроверю все ее встречи с парикмахерами и визажистами. Что еще? Да, и удостоверюсь, что на этот раз «Ритц» дал ей нужный мобильник, и поговорю со всеми водителями, чтобы они знали, что ни в коем случае нельзя заставлять ее ждать. Я уже думаю, кому оставить экземпляр ее расписания – его я тоже напечатаю, нет проблем, – и прослежу, чтобы все прошло как по маслу. Да, и ей, конечно, понадобится подробное расписание для близняшек – когда они учатся, когда делают уроки, когда играют, – а также расписания рабочего дня всех ее домочадцев. Вот видишь! Тебе нечего волноваться, у меня все под контролем.

– И не забудь про бархат, – выдавила она и привычно добавила: – И про шарфы.

– Ну конечно, не забуду! Они уже у меня в списке.

Когда Миранда собиралась паковать вещи – точнее, конечно, не она, а ее экономка, – мы с Эмили закупали объемистые рулоны бархата и привозили его к ней на квартиру. Там мы вместе с экономкой резали бархат и аккуратно упаковывали в него все вещи (каждую по отдельности), которые она намеревалась взять с собой. Затем бархатные свертки бережно укладывались в бесчисленные чемоданы от Луи Вюиттона вместе со множеством дополнительных отрезов – ведь первую партию бархата она выкинет сразу же, как только откроет в Париже свои чемоданы. В довершение ко всему половина одного чемодана бывала занята несколькими десятками оранжевых коробочек – в них содержались белые шарфы, каждый из которых будет вскоре потерян, умышленно где-нибудь оставлен или попросту выброшен.

Изо всех сил стараясь изобразить сочувствие, я распрощалась с Эмили и пошла на поиски Лили. Та пластом лежала на диванчике, курила и потягивала из стакана для коктейлей прозрачную жидкость, которая явно не была водой.

– А я думала, мы решили не курить дома. – Я шлепнулась рядом с ней и тут же водрузила ноги на обшарпанный деревянный кофейный столик, который подарили нам мои родители. – Я, в общем, не против, но это было твое решение.