Печаль без конца - читать онлайн книгу. Автор: Присцилла Ройал cтр.№ 12

Он содрогнулся, стряхивая прочь эти мысли, и снова оглядел толпу, которая не убывала. Теперь его внимание привлекли два сравнительно хорошо одетых мужчины, со старшим из которых разговаривал брат Биорн. Младший стоял безучастно, опустив голову, сложив на груди руки. Его капюшон был откинут, несмотря на непогоду. Волосы у него, приметил Томас, были почти белые, выгоревшие на солнце. Так могли они выгореть только на солнце пустыни. Однако отличительного знака крестоносца юноша не носил.

Внезапно он поднял взгляд на Томаса, оглядел его с головы до ног, и монах почувствовал, как все его лицо обдало жаром.

Это длилось какую-то секунду, молодой мужчина отвернулся, Томас пришел в себя и постарался вглядеться в него получше.

Без сомнения, когда-то он был весьма красив, однако широкий багровый шрам, идущий наискосок ото лба через нос к левому углу челюсти, выглядел как насмешка Всевышнего над человеческой плотью. Как мог этот юноша выжить после такого удара, рассекшего голову почти надвое? Невероятно, подумал Томас.

Он перевел глаза на того, кто старше. Продолжая беседовать с братом Биорном, тот беспокойно озирался, следя за окружавшими их людьми и словно отыскивая спрятавшегося среди них врага. Лицо у него было темнее, чем у его спутника, с глубокими складками на лбу и возле рта. Он был ниже ростом, в волосах поглядывала седина, и когда он в очередной раз повернул голову, Томас и обратил внимание, что одного глаза у него нет.

И то, и другое ранение, подумал Томас, выглядели не совсем обычно для людей, не принимавших участия в крестовых походах. Во всяком случае, судя по всему, они наверняка побывали за морем: такой загар, как у старшего, и выцветшие волосы младшего можно приобрести только там, под варварским солнцем Палестины. Но почему же они тогда сорвали со своей одежды кресты? Чего стыдятся? Что скрывают? Насколько Томас знал, даже самые закоренелые грешники, кому совсем нечем было гордиться за время этих походов, не снимали кресты, приносившие им, видимо, хоть какое-то утешение и дававшие лишний повод для тщеславия.

В ожидании, пока брат Биорн освободится, Томас продолжал наблюдать за этими двумя, и ему пришло в голову, что они в чем-то похожи друг на друга. Внешне. У них разного цвета волосы, различный рост, телосложение, возраст, но черты лица определенно в чем-то схожи. Может, они братья, рожденные от разных матерей? Почему нет? У отца Томаса было две жены, и одна из них, служанка, дала жизнь самому Томасу. Может, и тут произошло что-нибудь вроде этого?

В общем, что бы там ни было, пришел он к выводу, они не из очень простых и в отношениях у них тоже не все просто. Я сам непростой человек, усмехнулся он про себя, и глаз у меня наметан. Впрочем, какая разница? Что меня так зацепило?..

Как раз в это время, закончив разговор с братом Биорном, старший из мужчин повернулся к молодому и притронулся к его руке с таким вниманием и нежностью, что у Томаса дрогнуло сердце. Юноша обратил на спутника свой страшноватый немигающий взгляд, тот обхватил его за плечи — как отец сына — и повел ко входу в лазарет.

Как печально все в нашем мире, подумал Томас, не сводя с них глаз: разве должны старики так опекать более молодых? Разве не должно быть все наоборот? Неужели так было всегда и везде, или просто сейчас пришли такие времена к нам в Англию?

Однако долго он не задержался на решении всех этих вопросов, а продолжил поиски сестры Анны.

И наконец увидел ее.

Вернее, она его увидела, радостно вскрикнула, выронила корзинку с травами, которую держала в руках, и бросилась к нему с явным намерением обнять, но вовремя поняла несоответствие столь искреннего порыва своему рангу и остановилась, беспомощно свесив руки и опустив глаза, из которых еще не исчезло сияние.

— С возвращением домой, — проговорила она, и в ее ликующем тоне так не хватало смирения, требуемого правилами монастырской жизни. — Мы так соскучились!

Улыбнувшись, Томас наклонился, чтобы собрать рассыпавшиеся пучки травы, сложил их в корзинку и отдал в чуть дрожащие руки смущенной Анны.

— Я очень скучал по Тиндалу, — сказал он и в отличие от Анны не был вполне искренен, произнося эти слова.

Потому что, если бы не ее присутствие в монастыре, доброжелательные беседы с ним, работа, к которой она его постепенно приучила и которая его увлекла, — если бы не все перечисленное, то он, этот, в сущности, мрачноватый человек с неясным для всех прошлым, ощущал бы себя в Тиндале не лучше, чем в темнице. Однако с ее помощью, благодаря ее доброте и в немалой степени красоте, душевной и внешней, он сумел почувствовать себя тут почти как в родном доме, перебороть угрюмость и даже полюбить Анну… Как сестру — не только по вере, но и по крови.

Они направились к больничным палатам.

— Вы ничего не сообщали нам, — сказала она ему с легким упреком, — с тех пор, как покинули Тиндал. Как поживает ваш брат? Он…

Она замолчала, боясь услышать горькую правду. Но услышала добрую неправду о том, что брат Томаса выздоровел, хотя лгать сестре Анне было для него мучительно — труднее, чем исповеднику, чем настоятельнице Элинор. Но он не мог, не смел никому, даже ей, выдать церковные тайны. Чужие тайны.

Он отвечал, запинаясь, боясь, что она догадается о его обмане или, что не лучше, примет некоторую бессвязность его речи за волнение, вызванное состоянием брата.

— Время и Божье благоволение требуется для излечения любых недугов, — так закончил он свой ответ и утешил себя хотя бы тем, что в последней фразе не было ни капли лжи.

— Да будет так, — отвечала она. — Я молилась об этом.

Голос ее, как обычно, при произнесении подобных слов звучал бесстрастно-доброжелательно, однако красивые глаза слегка сузились, в них мелькнула еще какая-то мысль. Сомнение? Или ему показалось?

Она, склонив голову, умолкла, и он больше не видел ее выражения, но, как и в некоторых других случаях раньше, когда отвечал на ее вопросы о своей прежней жизни, ему почудилось, что Анна не вполне верит ему и потому отводит глаза и молчит, чтобы скрыть неловкость и не причинять неудобства ему.

— Расскажите, — попросил он, — что происходило тут, в Тиндале, за время моего отсутствия…

Они уже вошли в большую палату, и Анна, не отвечая прямо на его вопрос, начала рассказывать о некоторых из больных — об их самочувствии и какое лечение, как ей кажется, им требуется. Остановившись у постели беспокойно спящего старика, она легко прикоснулась к его впалой щеке и сокрушенно покачала головой.

— Вот так же выглядел перед смертью настоятель Теобальд, — сказала она. — Все наши молитвы о его спасении оказались напрасными.

— Пусть Господь упокоит его душу, — отозвался Томас и удивился, что сумел сейчас искренне пожалеть об этом человеке, к которому не питал никакой симпатии.

Как благотворно все-таки действует на него присутствие Анны!

— Настоятель слег еще до моего ухода, — снова заговорил Томас. — Он долго страдал?