Непогребенный - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Паллисер cтр.№ 66

– Нет, – потерянно возразил я.– Леофранк, по-моему, не менее убедителен.

– Звучит интригующе.– Доктор Локард презрительно сжал губы.– Итак, вы, доктор Куртин, изменили свое мнение и теперь утверждаете, что манускрипт не подлинный, не относится к оригиналу Гримбалдовой «Жизни», возрастом не превосходит Леофранка и не послужил ему источником?

– Я пока что не решил, – произнес я, стараясь вложить в свой ответ как можно больше достоинства.

Я пребывал в отчаянии. Манускрипт явно относился к более раннему периоду, чем леофранковский, содержал в себе близкие параллели последнему, и, особенно имея в виду его турчестерское происхождение, трудно было отрицать очевидное: именно на нем основал свой текст Леофранк.

– Посмотрим, что там дальше, – предложил доктор Локард.

Из-за этого трусливого поступка уважение к королю было подорвано. Племянник и прочие лорды решили передать его врагам в обмен на мученика и послать за казной. Уже рассвело. Осаждающее войско было выстроено, чтобы наблюдать сдачу короля, и когда солнце поднялось над горизонтом, все увидели мученика, все еще подвешенного над городскими воротами и, судя по всему, чуть живого. Тут король припомнил послание мученика и сказал племяннику и остальным лордам, что за такое неслыханное вероломство, как сдача его неприятелю, Господь покарает их, потушив солнце. Рассмеявшись, они приготовились вывести его вперед. В тот же миг на солнце начала наползать тень, тьма сгущалась и сгущалась, пока не сделалась непроглядной. Застывшим в страхе племяннику и лордам король сказал: если они его отпустят и вернут ему всю полноту власти, солнце вернется, и они тут же согласились на его условия. Тем временем вражеский предводитель, стоявший над главными воротами, вообразил, что это мученик при помощи своей магической силы заставил солнце исчезнуть. Поэтому он приказал обрезать державшие его веревки. Старик низринулся навстречу смерти как раз в ту минуту, когда тьма начала рассеиваться.Король ликовал: он был спасен и сохранил свою казну. Советники короля и лорды поверили, что король вначале заставил солнце исчезнуть, а потом вернул его. И потому, когда он приказал убить своего племянника, большинство его поддержало. Завязалась борьба, и племянник был убит. Язычники, видя, что их враги бьются между собой, внезапно пошли в отчаянное наступление и полностью разбили королевские войска. В обмен на уход неприятеля король был принужден отдать ему свою казну, но теперь ему это было не страшно, так как соперник погиб, всех остальных племянников он тоже убил, оспаривать права на трон было некому. Более того, он так мало уважал убитого епископа, что...

– И здесь текст внезапно обрывается. Ну что ж, вы сделали выдающееся открытие, доктор Куртин. Если это тот самый манускрипт, который вы искали, он действительно заставит заново переписать всю историю девятого века. А вы обратили внимание на то, что он подтверждает тезис Скаттарда: Альфред потерпел поражение от датчан, сдался им и платил дань?

Я кивнул, не решаясь открыть рот.

– Мне кажется весьма вероятным, что кто-то в альфредианский период – допустим на секундочку, что Гримбалд, – сочинил отчет о правлении короля, содержавший немало деталей, которые его порочили. Двумя веками позднее Леофранк превратил текст в панегирик королю – ради собственных интересов, которые состояли в том, чтобы привлечь к гробнице святого Вулфлака паломников со всей Европы. Разумная гипотеза, как вы считаете?

– Возможно, – согласился я с отчаянием в душе. Мне не хотелось выдавать свое разочарование. Неужели такова правда об Альфреде: он был убийца, трус и подлец? И мое великое открытие повлечет за собой фундаментальный пересмотр всех взглядов на альфредианский период (на что я, впрочем, надеялся, не предвидя, какие страдания это мне причинит)?

– Латынь, разумеется, испорченная, – продолжал доктор Локард.– Навязчиво повторяется один и тот же стилистический прием – никак не могу сообразить, что он мне напоминает. Может, потом додумаюсь.– Он встал.– Мне нужно найти ризничего и узнать, что сделали с телом Гамбрилла.

– Не Гамбрилла. – Я с радостью воспользовался случаем его поправить.– У трупа оба глаза на месте.

– В самом деле? – Он удивленно на меня уставился.– Это интересно.

– Как по-вашему, чье это может быть тело?

Он на мгновение задумался и снова сел.

– Выбор невелик. Той ночью умерли два человека.

– Бергойн? Но его тело было найдено.

– Так ли? Тело, найденное под рухнувшими лесами, было опознано только по одежде.

– Но если бы оно принадлежало Гамбриллу, его бы опознали по отсутствующему глазу.

– Не думаю: лицо ведь было изуродовано до неузнаваемости. Оба они были высокого роста, примерно одинакового возраста. Оставалось принять более очевидное предположение. Очевидное, но ошибочное, как часто бывает с очевидными предположениями. Этому меня научил мой опыт историка.

Его слова напомнили мне о мистере Стоунексе и породили череду мыслей, следовать которой у меня не было времени. Принудив себя сосредоточиться на предмете обсуждения, я спросил:

– В таком случае, кто убил Бергойна и Гамбрилла? И по какой причине?

– Убийца был не один. Гамбрилл убил Бергойна и решил ради шутки – мрачной, но вполне уместной – поместить тело в семейный мемориал, в это безобразное сооружение, из-за которого у них шли раздоры.

– Доктор Карпентер заверил нас, что тот человек был помещен в стену живым и умер от удушья.

Доктор Локард поднял одну бровь:

– Да уж, шутка поистине варварская. Но вот новый юмористический поворот: немедленно вслед за тем Гамбриллу подстраивают падение лесов, и он тоже гибнет.

– Кто подстраивает? Лимбрик? – предположил я.

– Безусловно, он. И между двумя убийствами существует связь. Гамбрилла мучила совесть за тайное преступление, им совершенное; вспомните, как он повел себя, когда решил, что Бергойн грозит его разоблачить.

– А его тайная вина заключалась в том, что он убил отца Лимбрика?

Доктор Локард удивленно взглянул на меня:

– Вам об этом известно?

– А как, по вашему мнению, Бергойн раскопал секрет Гамбрилла?

– Думаю, Гамбрилл сам ему признался, когда они были дружны. А когда они стали врагами, он испугался, что Бергойн его выдаст.

– И убил его, – кивнул я. – Но он не знал, что Лимбрик – противник еще более опасный. Как же это случилось?