Квинканкс. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Паллисер cтр.№ 92

— Как вы меня узнали? — спросил я.

— Я знала, что рано или поздно вы появитесь. В конце концов, мы же поклялись друг другу в верности, разве нет?

Несколько ярдов мы прошли в молчании, поскольку я не знал, как начать разговор.

— Я всегда помнила вас, — сказала Генриетта. — Вы были единственным посторонним человеком, кроме мисс Квиллиам, который отнесся ко мне хорошо. — Она снова обернулась. — Разве я не красива? Вы должны сказать, что красива.

— Вы просто прекрасны, — пришлось сказать мне. — Хотя не думаю, что я вправе говорить такое юной леди — я, ничтожнейшее и презреннейшее существо из обитающих под лестницей.

— Вы смело можете говорить такое мне — ничтожнейшему и презреннейшему существу из обитающих наверху.

Мы уже достигли середины Парка, и поблизости никого не было видно — поэтому я поравнялся с Генриеттой.

— Сначала расскажите, что происходило с вами, — настойчиво попросил я.

— О, мой рассказ не займет много времени. Меня отправили в Брюссель, где я была положительно несчастна. После моего возвращения ко мне приставили мисс Филлери в качестве гувернантки. Я ее ненавижу. И все же она не хуже и не лучше всех прочих. Единственной гувернанткой, которую я любила, была мисс Квиллиам. Порой я задаюсь вопросом, почему же ее уволили, ибо я так и не узнала причины.

Потом Генриетта потребовала, чтобы я рассказал о себе, и добавила:

— Наверное, вы удивитесь, если я скажу, что уже знаю часть вашей истории, поскольку сэр Персевал и леди Момпессон часто вас поминали. Вам известно, что они отчаянно вас разыскивали?

Я кивнул и начал свое повествование. Я решил ничего не говорить про попытку ограбления и про свое намерение вернуть завещание, поскольку после истории с Эммой я не мог быть вполне уверен, что она не предаст меня. Но самое главное, я опасался, что она не найдет оправдания моим действиям, коли я не объясню все исчерпывающим образом. И даже тогда у нее могут возникнуть возражения.

И вот, пока мы шли рядом по пустынной, усыпанной гравием вязовой аллее, я поведал о событиях, случившихся за пять-шесть лет, минувших со времени нашей последней встречи. Я рассказал, как нас с матерью обманом обобрали мистер Барбеллион с мистером Сансью и предала Биссетт; как мы бежали в Лондон, отдали последнее бейлифам, напущенным на нас мистером Барбеллионом, и впали в крайнюю нищету. Я не упомянул ни про Избистеров, ни про мисс Квиллиам и сгладил многие эпизоды своей истории. Я объяснил, что моя мать владела документом, который жаждали заполучить наши враги. Каким-то образом подручные этих людей выследили нас и попытались силой отнять у нас документ. Хотя в тот раз нам с матерью удалось спастись, ряд недоразумений л предательств вынудил нас в конце концов отдать бумагу в руки наших врагов. Я очень коротко рассказал, как меня отослали на ферму Квигга, и что мне пришлось пережить там, а потом поведал о своем побеге и возвращении в Лондон.

— Я нашел свою мать в еще более бедственном положении, чем опасался, — продолжал я. — Вдобавок она была изнурена чахоткой и… Одним словом, она умерла через несколько часов после нашей встречи.

Генриетта казалась глубоко взволнованной последними моими словами и отвернула лицо, словно не желая показывать мне свои слезы.

Мы подошли к берегу Серпентин-ривер, которая тогда представляла собой зловонный отстойник. Это было унылое место, особенно сейчас, когда сгущавшийся туман заволакивал деревья по берегам и серое мутное небо низко нависало над нами подобием тяжелого полога.

— Мне здесь нравится, — сказала Генриетта. — Мисс Филлери не терпит ходить сюда.

— Знаете, это не река в обычном смысле слова. Это сточный канал, который пролегает по руслу старой Уэстборн-ривер.

— Откуда вам столько известно?

Я покраснел.

— Потом расскажу, а сейчас нам пора возвращаться.

В сгущающейся темноте, видные сквозь голые кроны далеких деревьев, начинали зажигаться огни, напомнившие мне, что нам надо поспешить домой, иначе мы рискуем привлечь к себе внимание. Генриетта согласилась, и на обратном пути я коротко рассказал заключительную часть своей истории: о случайной встрече с Барни Дигвидом и его шайкой в недостроенном доме, о прочитанном мной жизнеописании матери, открывшем мне глаза на природу преступления, с малых лет омрачавшего мою жизнь, о коварстве своих родственников Клоудиров, взявших меня под стражу и притащивших в канцлерский суд, и о последующем заключении в сумасшедший дом. Я рассказал, кого я там встретил и как узнал новые подробности той ночи, когда был убит мой дед. Потом я поведал о том, как Дигвиды спасли меня, и объяснил, что с тех пор я жил с ними и зарабатывал на жизнь под землей.

— Вы явились в дом моих опекунов, чтобы спасти меня? — спросила Генриетта.

Я пытался сообразить, как ответить, когда вдруг заметил, что она закусила губу и с тревогой смотрит вперед. Я проследил направление ее взгляда и, к немалому своему смятению, увидел в нескольких ярдах от нас джентльмена, идущего навстречу. Туман позволил ему подойти столь близко незамеченным. Он уже приподнимал шляпу в знак приветствия и смотрел на нас обоих с живым любопытством. Я мгновенно отстал от Генриетты на несколько шагов, но мне казалось, он никак не мог не заметить, что она вела оживленную беседу со своим прислужником.

— Ба, мисс Генриетта! — воскликнул джентльмен. — Вот уж не ожидал встретить вас на прогулке в первый день Рождества — одну, да еще в такую погоду!

Он стоял, насмешливо улыбаясь: привлекательный мужчина сорока с небольшим лет, в великолепном сером рединготе из мериносовой шерсти и гессенских сапогах. Он скользнул взглядом по моему лицу, когда я почтительно дотронулся пальцами до лба.

— Добрый день, сэр Томас, — зардевшись, ответила Генриетта. — Мне захотелось подышать свежим воздухом.

— В такой вечер? Моросит дождь и туман сгущается!

— Действительно, потому я и собралась уже обратно.

— Надеюсь, ибо ваша гувернантка наверняка уже беспокоится, хотя она не столь заботлива — да и не столь очаровательна, — как восхитительная мисс Квиллиам. Позвольте мне проводить вас до Брук-стрит. Ваш слуга может пойти вперед.

Генриетта согласилась, и я отдал мужчине зонтик и, быстро поклонившись пару раз, поспешил к дому.

Множество вопросов теснилось в моем уме, и потому, достигнув Парк-лейн, я решил пойти помедленнее, чтобы получить время хорошенько обо всем поразмыслить. Могу ли я доверять Генриетте? Отважусь ли рассказать ей, что замышляю поступок, который разорит и лишит положения в обществе ее опекунов? Мне впервые пришло в голову, что мой замысел может показаться низким и постыдным человеку, не знающему того, что известно мне. Одновременно я задавался вопросом, кто такой этот джентльмен, повстречавшийся нам, и слышал ли он наш разговор.

Я прошел в дом через конюшню и задний двор и вернулся в судомойню. При моем появлении Бесси, чистившая очередную кастрюлю, обернулась и дернула головой: