Квинканкс. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Паллисер cтр.№ 108

Она умолкла и, увидев страдальческое выражение ее лица, Генриетта сказала:

— Бабушка, прошу тебя, не продолжай, коли тебе тяжело.

Старая леди улыбнулась и сжала руку девушки.

— Нет, моя дорогая. Я должна рассказать свою историю, иначе унесу ее с собой в могилу.

— И вы уверены, что они обвенчались? — спросил я.

— Совершенно уверена.

— Тогда где состоялось бракосочетание? Никаких записей так и не было обнаружено.

— Куда еще мы могли бежать, если не в Хафем?

— Но там же нет церкви, — возразил я. — Мелторпская церковь обслуживает весь приход, куда входит и Хафем.

Мисс Лидия улыбнулась.

— Это верно лишь отчасти. Уверяю тебя, Джеймс и Элайза действительно обвенчались. Позволь мне досказать мою историю. Мы получили две брачные лицензии и тронулись в путь. Мы боялись погони, ибо еще до отъезда из города узнали, что Джеффри раскрыл наши планы, и опасались, что он послал за нами какого-нибудь своего подручного с наказом сорвать оба бракосочетания. Однако поздно ночью мы благополучно достигли часовни. Мы вошли в нее очень тихо, чтобы не потревожить Фортисквинсов, которые в ту пору жили в другом крыле Старого Холла. Джеймс предложил Джону бросить монету, чтобы решить, какая пара будет венчаться первой. Джон не одобрил такое легкомыслие, но согласился на предложение. Нам с ним не повезло. Та монетка решила мою судьбу. — Она на мгновение умолкла, а потом улыбнулась мне. — Так что видишь, я точно знаю, что Джеймс женился на Элайзе, ибо присутствовала при обряде бракосочетания. На самом деле я была свидетельницей.

Тут меня осенило: запись может находиться в древнем сундуке, который показывал мне мистер Эдваусон и который, как он сказал, был перевезен из часовни! Представится ли мне когда-нибудь возможность заглянуть в него?

Мисс Лидия промокнула глаза платочком, а потом продолжала дрожащим голосом:

— Когда церемония подходила к концу, мы услышали приближающийся топот копыт. Джон… Джон вышел посмотреть, кто там. Вероятно, то был человек, посланный Джеффри.

— Они дрались на саблях? — спросил я, вспомнив рассказ миссис Белфлауэр, неожиданно получивший подтверждение.

— Сейчас все расскажу. Я выглянула в окно часовни и увидела, как Джон выбегает из двери, а потом останавливается посреди группы деревьев, находившейся между Старым Холлом и возвышенностью.

— Знаю! — вскричал я. — Там четыре вяза, посаженные по углам воображаемого квадрата.

— Нет, пять, — поправила меня мисс Лидия. — Много лет назад Джеффри посадил деревья таким манером, чтобы они образовывали квинканкс. Перед каждым из них стоит статуя. И это дубы.

— Мы наверняка говорим об одном и том же месте, — настойчиво сказал я. — Прямо под Пантеоном!

— Пантеоном? Ты имеешь в виду здание в греческом стиле, расположенное на холме напротив Старого Холла?

— Где мы с вами встретились в тот день, Джон, — сказала Генриетта.

— Я знаю, о чем ты говоришь, — сказала старая леди, но следующие ее слова снова заставили меня усомниться в том, что мы ведем речь об одном и том же месте. — Только это мавзолей. Его построил Джеффри с целью украсить вид из окон Старого Холла, прежде чем решил вообще покинуть старый дом и построить новый. Он похоронен там.

— Так вот почему на мелторпском кладбище нет его могилы! — воскликнул я.

— Рассказывай дальше, бабушка, — настойчиво попросила Генриетта.

— Я не сразу поняла, что Джон делает. Казалось, он смотрел на статую, стоявшую перед центральным деревом. Следует заметить, что статуи были превосходные, ибо хотя изваял их местный рабочий — очень одаренный каменотес по имени Фиверфью, — они, по единодушному мнению, не уступали лучшим образцам итальянской скульптуры. Потом я различила за статуей еще одну фигуру. Складывалось впечатление, будто статуй не пять, а шесть, что нарушало общую композицию. Потом, к великому моему изумлению, фигура пошевелилась, и я поняла, что это человек. Я отчетливо разглядела лицо мужчины в лунном свете, но оно оказалось незнакомым. Я уверена, что узнала бы его, если бы хоть раз видела прежде. Такие необычные черты: крупный нос картошкой и глубоко посаженные глаза. Но главным образом меня поразило выражение. Я навсегда его запомнила: столь ужасная маска страдания на столь молодом лице.

Она умолкла, а я заметил:

— Думаю, эта самая статуя теперь лежит в саду за домом моей матери в Мелторпе, ибо она говорила мне, что мать Мартина Фортисквинса привезла ее с собой, когда переехала туда после того, как овдовела.

— Она не овдовела, — сказала мисс Лидия. — Они с мужем разошлись через несколько месяцев после Событий, о которых я веду речь, и именно тогда она перебралась в Мелторп. Подозревали, что она знала этого незнакомца. Ну, в общем… И она считала, что статуя спасла ему жизнь. Впрочем, неважно. Она умерла родами несколько месяцев спустя, и новорожденный младенец, Мартин, вернулся к своему отцу — добрейшему, благороднейшему человеку, — который вырастил его в Старом Холле.

Наступила пауза. Как все запутано! Услышанное навело меня на новые предположения, и я задался вопросом, узнаю ли я когда-нибудь правду. Каждый раз, когда я подступал к ней совсем близко, она опять ускользала от меня.

— Но я прервал ваш рассказ, — сказал я. — Что случилось, когда незнакомец выступил вперед?

— Он извлек из ножен свою саблю, — дрожащим голосом продолжила старая леди. — Джон сделал то же самое, и они начали биться. Внезапно из другой двери Старого Холла выбежала женщина. В длинном белом платье. Я до сих пор помню, как оно сияло в лунном свете. Потом я поняла, что это моя тетя, бедная безумная Анна. Я уже много лет не виделась с ней, и мне не говорили, что она живет здесь, на попечении мистера и миссис Фортисквинс. Она подбежала сзади к другому мужчине, и они оба обернулись к ней, поскольку она прокричала несколько слов. Чрезвычайно странных. А потом крикнула: «Осторожнее, сзади!» По-видимому, Джон решил, что она предупреждает его о другом нападающем, ибо он повернулся спиной к своему противнику. И я увидела, как мужчина… он шагнул вперед и… пронзил Джона саблей.

Мисс Лидия осеклась, борясь с подступившими слезами. Какие же такие слова прокричала сумасшедшая? Я чувствовал: здесь кроется что-то важное. Что-то такое, что мне необходимо знать и что от меня скрывали.

— Что она прокричала? — спросил я, но Генриетта положила ладонь мне на руку и легко покачала головой.

Однако старая леди подняла глаза и промолвила с невыразимой печалью:

— Она прокричала: «Сын мой! Сын мой!» Должно быть, приняла Джона за своего потерянного сына.

— Конечно, — подхватил я, — в своем умопомрачении она забыла о смерти ребенка.

При этих моих словах мисс Лидия, казалось, разом превратилась в дряхлую, до смерти перепуганную старуху.

— Что случилось потом? — быстро спросила Генриетта, бросая на меня укоризненный взгляд.