Адская ширма - читать онлайн книгу. Автор: И. Дж. Паркер cтр.№ 25

Прошло больше недели без каких бы то ни было новостей. Мать Акитады немного оправилась после приступа и чувствовала себя чуть лучше следующие несколько дней, однако продолжала упорствовать в своем нежелании видеть сына. Но у Акитады было ощущение, будто гора свалилась с плеч. После посещения святилища он перестал ненавидеть мать, но в нынешнем состоянии отчуждения не имел ни малейшего желания лицезреть новую сцену. У него было чем заняться — нужно было подготовить отчет для советника-кампаку и навести порядок в счетах. Он наведался в монастырь, приславший монахов, чьи причитания продолжали оглашать дом, и пожаловал за их усердие несколько рулонов шелка. Там же он обсудил с помощником настоятеля условия похорон — этот вопрос последний встретил с откровенным неодобрением, мягко отчитав Акитаду и посоветовав ему укрепить свою веру в молитвы. Впрочем, это не помешало ему, как с сарказмом подметил Акитада, пуститься в разрешение денежных вопросов со всей основательностью.

Больше всего Акитада беспокоился из-за того, что нет писем от Тамако. Он знал, что сейчас они должны были находиться где-то на подступах к столице, и передать письмо с кем-нибудь из нарочных, ежечасно проезжавших по главным трактам, ведущим в Киото, не составляло труда. От сознания беспомощности тревога Акитады только возрастала.

Тосикагэ и Акико тоже не появлялись вот уже несколько дней. И хотя отсутствие новостей уже само по себе можно было считать хорошей новостью, Акитада никак не мог выкинуть из головы проблему Тосикагэ.

Но здесь по крайней мере он был в силах хоть что-то предпринять, поэтому послал коротенькое уведомление о своем предстоящем приходе. И вот одним стылым и промозглым утром, когда крыши домов и террасы посеребрил иней, он выбрался из дома, чтобы нанести визит своему зятю.

Дом Тосикагэ был хотя и меньше особняка семейства Сугавара, зато имел гораздо более свежий и внушительный вид. Он занимал четыре участка городской земли в одном из лучших жилых кварталов, сам дом и сторожка привратника были покрыты синей черепицей и обильно украшены резьбой на манер императорских дворцов, монастырских зданий и домов сановной знати.

Акитада залюбовался им с улицы, отметив, что его собственный дом хоть и располагался в более старом и престижном квартале, даже несмотря на внушительные размеры, казался старомодной ветхой развалюшкой по сравнению с жильем зятя. В свое время дед и отец распродали часть угодий, прилегавших к дому, отчего оставшиеся постройки теперь выглядели затерявшимися среди высоченных старых деревьев и жалких клочков запущенного сада. Убогое и захудалое зрелище не только по мнению Акитады, но и, несомненно, в глазах осуждавших ею соседей. Частичный ремонт строений не решил главной проблемы — кровли, которая давно облупилась и зияла прорехами. Ведь на дорогостоящую черепицу никаких денег не хватит, хотя по прочности и долговечности она ни в какое сравнение не идет с чернеющим и гниющим дощатым или тростниковым покрытием.

Мать Акитады, выбирая мужа для Акико, руководствовалась материальными соображениями. Ее привлекало состояние Тосикагэ, и теперь Акитада робко надеялся, что все это не будет конфисковано в погашение ущерба от кражи.

Через открытые ворота он вошел в просторный двор, где слуги разравнивали гравий. Один из них, низко склонившись перед гостем, тотчас же помчался вперед доложить о его приходе. В доме его встретил дворецкий и после многократных поклонов сообщил, что хозяин с кем-то беседует у себя и очень просит извиниться. Зато госпожа Тосикагэ готова была с радостью принять брата.

Акико занимала большую красивую комнату в северной части дома, где по традиции полагалось жить хозяйке. Покои сестры поразили Акитаду своей роскошью. Раздвижные двери, обтянутые вощеной бумагой, были сейчас закрыты из-за плохой погоды, но можно было догадаться, что за ними скрывается прекрасный вид на богатый, ухоженный сад. Одну из стен занимали полки и шкафы со всевозможными красивыми безделушками, вдоль противоположной стены стояли лакированные сундуки с одеждой и изящно разрисованная ширма. Посреди комнаты на глянцево-черном дощатом полу лежали четыре толстые соломенные циновки, огороженные парчовыми занавесками с бахромой.

Акико томно сидела, откинувшись назад, на одной из циновок посреди шелкового постельного белья, пока юная служанка расчесывала гребнем ее блестящие черные волосы.

— Неужто все еще в постели? — шутливо приветствовал ее Акитада.

Она заулыбалась в ответ:

— Да ладно тебе! Я уже полностью одета. Хотя только совсем недавно. Тосикагэ считает, я должна жить спокойно и не суетиться. — Она легонько похлопала себя по животу, выпирающему под шафраново-желтым шелковым кимоно, поверх которого был накинут еще коричневый жакетик китайского покроя.

— Выглядишь просто замечательно, — заметил Акитада, усаживаясь на полушку-дзабутон. — Какой симпатичный на тебе жакет. А волосы! Я и не знал, что они у тебя так выросли.

Акико была польщена.

— Да. Красивые, правда? По целому часу причесываю их каждое утро. — Она вдруг выпрямилась и, обращаясь к служанке, сказала: — Все, достаточно. Видишь, у меня гость? Пойди-ка принеси вина.

— Да рано еще для вина-то, — запротестовал Акитада. — А чай у вас, наверное, не подают [10] .

— Вот еще! Конечно, подают. Тосикагэ добудет для меня все, что угодно. Ну вот что, Сачи, приготовь-ка тогда чаю и принеси каких-нибудь сладостей.

Когда они остались одни, Акико встала.

— Ну и как тебе моя комната?

Акитада огляделся по сторонам. В чистой и просторной комнате, куда свет проникал сквозь обтянутые прозрачной бумагой двери, было уютно и тепло — благодаря расставленным повсюду жаровням-хибати, в которых тлели раскаленные докрасна угольки.

Акико подошла к двери и немного приоткрыла ее.

— Мой личный садик! — с гордостью сказала она.

Акитада тоже подошел и выглянул на улицу. За красными лакированными перильцами открытой веранды начинался настоящий пейзаж. Опрятный ручеек струился меж мшистых берегов. После горбатого красного мостика он вливался в небольшой прудик и оттуда вытекал на улицу прямо под высоченными штукатуреными стенами. Его холмистые берега покрывали высаженные талантливой рукой кустики и карликовые деревца, напоминавшие настоящий лес. Среди валунов возвышалась крохотная пагода, до мельчайших деталей — и позолоченными колокольчиками на карнизах, и золоченым шпилем на верхушке — походившая на настоящую, а за мостиком каменный фонарь искусной резной работы так и манил, словно обещая открыть новую сказочную картину.

— А вон тот изображает гору Фудзи. — Акико указала на самый большой из рукотворных холмиков. — Похож?

— Прямо один к одному, — соврал Акитада и с нежностью посмотрел на сестру. — Я рад, что ты счастлива и что Тосикагэ гак заботится о тебе.