Расемон - ворота смерти - читать онлайн книгу. Автор: И. Дж. Паркер cтр.№ 34

— Например, «бамбуковый мостик в беседку», — прошептала она, гладя Тору пальцем по подбородку и трепетно хлопая ресницами. — Или «цикада, прильнувшая к древесному стволу», или «мартышка, раскачивающаяся на ветке», или «качание младенца».

Тора вскинул брови в притворном изумлении.

— «Мартышка, раскачивающаяся на ветке»? Что же это за игра?

Мичико придвинулась ближе к нему.

— Вот глупенький! Неужто ничего не знаешь? Разве ты никогда не посещал девушек из веселого квартала?

Тора сгреб ее в охапку и повалил на циновку.

— Конечно, нет, моя озорница! — страстно проговорил он, нащупывая ее пояс. — Да и тебе таких вещей знать не следует.

Мичико захихикала, вертясь в его объятиях.

— Девушки рассказывают нам все про свою работу. Они очень хорошо зарабатывают, но я предпочитаю сама выбирать мужчин, которые мне нравятся.

— Как сейчас? Да? — Тора улыбался во весь рот, отбросив в сторону пояс и стягивая с ее плеч кимоно.

— Подожди! — воскликнула Мичико. — Дай мне сначала постелить!

Тора мысленно чертыхнулся, раздосадованный заминкой. Пока она доставала свернутую в рулон постель и расстилала ее на полу, он снимал с себя одежду.

В приспущенном платье Мичико казалась еще соблазнительнее. Тора видел стройные ноги, высокую грудь, крутые бедра и… Она скинула одежду и, аккуратно свернув, отложила ее в сторону. Задыхаясь от страсти, Тора начал разматывать набедренную повязку.

В мгновение ока Мичико оказалась рядом, чтобы помочь ему.

— О-о, какой большой! — изумилась она. — И впрямь настоящее дерево для мартышек! — Вытаращив в притворном ужасе глаза, Мичико крикнула: — Одна мартышка уже испугалась! — И с этими словами, хихикая, прыгнула под простыни.

Тора последовал ее примеру.

— Забудь о мартышках, — простонал он. — Это деревце нужно скорее посадить, иначе оно умрет.

Мичико была не только страстной любовницей, но и прекрасным учителем. В ту ночь Тора узнал от нее все о раскачивающихся на ветке мартышках и о других увлекательных забавах.

Был час Петуха [6] , и оставалось примерно два часа до заката, когда Акитада снова вошел в Весенний Сад. По случаю праздника ворота, охраняемые двумя пешими имперскими стражниками, были украшены яркими флагами и полотнищами. Акитада показал стражникам свое приглашение, и его пропустили. Впереди он увидел Нисиоку, шагавшего рядом со студентом Исикавой, но не стал догонять их.

Весь день Акитаду одолевали мрачные мысли. Они охватили его с новой силой теперь, когда он проходил мимо места, где было найдено тело мертвой девушки. Вскоре его взору открылся императорский павильон, заполненный сотнями празднично разодетых гостей, и от этого яркого пышного зрелища настроение Акитады лишь ухудшилось. Красные лакированные колонны и балюстрады, изумрудная черепица крыш, позолоченный орнамент, всех цветов и оттенков шелковые подушки и кричаще-праздничные одежды участников соревнования и гостей, разукрашенные суденышки на белом песке и сияющая золотом на предзакатном солнце гладь озера — все это на миг показалось Акитаде чем-то совершенно нереальным. Он чувствовал себя как никогда одиноким на этом многолюдном торжестве. В этом мире не было места для мертвой девушки и нищего старика, попытавшихся проникнуть в него и заплативших за это дорогой ценой.

Переполненный необъяснимым гневом к тем, кто, подобно богам, жил «над облаками», Акитада поднялся по ступенькам на трибуны, уже почти заполненные веселыми гостями. Они беспечно болтали и смеялись, и никого из них, подумал Акитада, не тронула бы смерть девушки, произошедшая в двух шагах отсюда, узнай они о ней.

Акитада подошел к судейскому возвышению, чтобы поклониться принцу Ацуакире и другим членам императорской семьи, а потом, увидев знакомые лица преподавателей на трибунах левее, нашел себе местечко в заднем ряду. Через мгновение рядом с ним появился Хирата. Он выглядел усталым, но улыбался.

— За целый день так домой и не заглянул, — сказал он, присаживаясь. — Как там дамы? Понравилась им процессия?

— Думаю, да. — Акитада через силу улыбнулся. — Матушка пригласила Тамако к нам отобедать. Мне пришлось оставить их — отлучился по делу убитой девушки, но Торе было велено проводить вашу дочь домой в наемном экипаже.

— Ты и твоя досточтимая матушка очень добры, — тепло отозвался Хирата. — Пожалуйста, передай ей мою глубокую благодарность за ту честь, которую она оказала столь скромной особе, как моя дочь.

Скромной особе? Честь? Доброта? Эти слова, всего лишь дань обычным условностям, заключали в себе столько же фальши, сколько помпезное зрелище, свидетелем которого он станет с минуты на минуту. Акитада кивнул и отвернулся, устремив взор на правые трибуны, где собирались важные сановные гости. Он вдруг заметил, что даже подушки, на которых сидели зрители, отличали их по рангу. Принцы восседали на пурпурной парче, высшая знать — на ярко-красном, зеленом или синем шелке, а ему, как всем преподавателям университета и студентам, достался лишь серый хлопок. Правильно! Не забывай свое место в общей иерархии!

Странно, почему эти подушки вчера в вечерних сумерках показались ему одинаковыми. Игра света и тени? Эта мысль не оставляла его, словно в ней крылся какой-то особый смысл. А между тем церемония началась.

Принц Ацуакира встал, выступил вперед на возвышении, и тотчас же все притихли. После его краткой вступительной речи взяли слово и другие; последним среди них был Оэ, не преминувший блеснуть ораторским талантом перед такой высокой аудиторией.

На этот раз он был в роскошном кимоно из синей парчи; благородная седина поблескивала из-под парадной черной шляпы. Приветствовав гостей от имени руководства университета, Оэ объяснил порядок и правила предстоящего мероприятия.

Акитада уже знал, что состязание состоит из четырех разделов — сочинение хвалебных песен и торжественных гимнов, походные песни, застольные песни и любовная лирика. Все эти части будут перемежаться интерлюдиями и танцевальными представлениями, после чего объявят победителя по каждому из видов состязаний.

Пока Оэ упражнялся в красноречии, Акитада засмотрелся на озеро. На его тихую гладь возле самого берега опустилась стая уток. Покачавшись немного на воде, птицы, явно удивленные таким огромным сборищем людей, вдруг разразились резким дружным кряканьем и, хлопая крыльями и вздымая мириады прозрачных брызг, взмыли в небо.

— Пусть этот прекрасный день подарит нам гения, тем самым еще раз утвердив величие и мудрость его величества! — провозгласил Оэ.