Год гиен - читать онлайн книгу. Автор: Брэд Гигли cтр.№ 50

— А тот, второй? Который из благородных?

— Да, его я знаю, — ответил Ненри, глядя на свои руки. Его лицо снова начало подергиваться. — И ты тоже знаешь.

— Heт.

— Нет, знаешь, Кетти. Это муж Найи, Накхт.

Он не помнил, как очутился на улице. Прокладывая путь через забитые людьми улицы, Семеркет не обращал внимания на попытки Ненри его остановить. Вскоре он очутился в конце мола, рядом с глубокой гаванью, и сел на сваю, глядя на дымящийся Нил и тяжело дыша.

Наконец, Ненри его догнал.

— Кетти…

Семеркет бросил на брата полный ненависти взгляд.

— Не вини меня, — сказал Ненри, стоя рядом. — Это ведь ты их выслеживал, а не я.

Гнев младшего брата прошел.

— Ты не понимаешь, — проговорил он со вздохом. — Я-то думал, что, в конце концов, начинаю ее забывать. Один раз прошел целый день, а она даже ни разу мне не вспомнилась. Но при виде Накхта…

Он замолчал. С ближайшего склада веяло запахами перца и корицы, а стоящий неподалеку на якоре недавно закончивший погрузку корабль источал кислые запахи пшеницы и кукурузы. Ко всему этому прибавлялась вонь застоявшейся воды, и Ненри слегка затошнило. Он посмотрел на нахмурившегося брата. Писец всегда считал своим долгом подбадривать людей, поэтому стал размышлять — как бы вывести Семеркета из мрачного настроения.

— Так что, ты хочешь узнать, что я обнаружил на базарах? — спросил он. — Разве не для этого ты искал со мной встречи?

Семеркет вздохнул.

— Допустим.

— Я сделал все, как ты сказал. Вообрази меня в плаще вавилонского торговца! Я даже завязал глаз драгоценной повязкой, можешь себе представить? И говорил с этим их тягучим акцептом. «Драгоценности, — сказал я. — Царские драгоценности для моих жен, оставшихся в Вавилоне».

Ненри пристально посмотрел на брата, который все еще хранил мрачный вид, а потом заговорил еще более оживленно:

— Я подмигивал, чтобы они поняли, что именно я имею в виду. Но они вытаскивали какую-то ерунду, в которой даже я мог опознать подделку. «Нет, нет, нет! — говорил я. — Вы хотите оклеветать моих жен, предлагая им мусор, достойный шлюх?» Я так настаивал, что мне велели вернуться на следующий день. Ну, что мне еще оставалось делать, как не вернуться?! Хотя моя жена всячески возражала…

Последние слова привлекли внимание Семеркета.

— Почему? — спросил он слегка резко. — Какое ей дело до того, куда ты идешь?

— Ну, честно говоря, она думает, что все, имеющее к тебе отношение, приносит несчастье. И я не очень ее виню — это действительно так.

Семеркет фыркнул, не в силах возразить против такого довода, и снова начал смотреть на реку.

Брат его продолжил рассказ:

— Итак, на следующий день я вернулся к палаткам торговцев. Но что ты думаешь? Купцы сказали, что я должен уйти, что у них нет того, что мне нужно. Еще днем раньше мне там оказывали совсем другой прием, осмелюсь сказать. Что заставило их запеть на другой лад, как ты думаешь?

Семеркет продолжал смотреть на воду.

— Кто-то намекнул им, что ты знаешь об ограблениях гробниц, — тупо сказал он.

Губы Ненри начали спазматически шевелиться, лицо превратилось в дрожащую зыбь тиков и подергиваний.

— Об ограблениях могил?! — эти слова прозвучали почти взвизгом.

Семеркет протянул руку и зажал брату рот.

— Успокойся. Хочешь, чтобы кто-нибудь услышал?

Ненри отодвинулся.

— Ты расскажешь мне все, Кетти! Если бы я знал, что драгоценности связаны с таким делом, я бы ни за что в это не впутался, ты же знаешь! Ограбление гробниц!

И Семеркет поведал Ненри обо всем, что ему удалось узнать с тех пор, как он начал расследование — о том, как он нашел заброшенный лагерь в Великом Месте и древнюю серьгу-кольцо, закопанную в песок; о своих подозрениях насчет строителей гробниц и их странной, бесчувственной реакции на смерть Хетефры; о том, что он боится есть деревенскую еду из страха, что она напичкана снотворными снадобьями — или даже чем-нибудь похуже. Он рассказал о женщине Ханро, о том, как она намекала на темные дела, творящиеся в деревне. Чиновник сообщил о вражде между Панебом и Неферхотепом, которые, тем не менее, продолжали работать вместе, рассказал о том, как они ускользнули из деревни в Восточные Фивы, хотя им запрещено было так поступать; о том дне, когда он столкнулся с нищими у деревенского храма. А вот теперь, этим вечером, безносый показался в «Бивне слона»… А с какой целью — неизвестно.

А еще Семеркет рассказал брату (у которого к тому времени слегка отвисла челюсть) о том, как меджаи нашли окровавленный парик Хетефры в Великом Месте, и о своих подозрениях насчет того, что строители гробниц заручились поддержкой царевича Пентаура, чтобы запутать и, по возможности, вовсе остановить дознание. Младший брат поведал о том, как нашел в доме десятника печень преступной царицы и выяснил, кто такой загадочный торговец по имени Аменмес, предположительно, продавший реликвию Панебу. И, наконец, рассказал, как тень убиенной жрицы преследовала деревню строителей гробниц.

— Я иду по улице со множеством дверей, Ненри, — заключил Семеркет, опустив голову на руки. — Я обыскиваю дом за домом, открываю все двери. А когда мне кажется, что я знаю все, что следует узнать, то подхожу к последней двери, открываю ее — и нахожу новую длинную улицу с новыми дверями. Чем больше я узнаю, тем меньше знаю. А теперь, нынешним вечером, открылись две новые двери — дверь в дом градоправителя Пасера и дверь в дом Найи, — Семеркет удрученно вздохнул. — Боги играют со мной в кости, Ненри. Это заговор.

Старший брат почувствовал внезапный прилив огромного страха за свое собственное положение.

— Как градоправитель Пасер может быть с этим связан? С какой целью?

Семеркет встал и зашагал к главной улице.

— Не знаю, — устало ответил он.

У брата всегда всплывал один и тот же вопрос — как ситуация повлияет на его карьеру и положение в Фивах?

— Куда ты, Кетти? — спросил Ненри, когда они добрались до главной улицы.

— Туда, куда ты не должен со мной идти. Ступай домой, брат.

Этой почью Семеркет собирался войти в еще одну дверь, в ту, которая вообще-то открылась еще недели назад, когда он нарвался у деревенского храма на безносого и его дружков. Теперь он должен был пройти через эту дверь, какой бы страшной она ни оказалась.

Оставшись в одиночестве, Семеркет пошел по улицам, которые привели его в иноземные кварталы Фив. Тут жили торговцы, купцы, беглецы из далеких земель, назвавшие Египет своим домом. Многие из них были ссыльными, изгнанными за преступления, совершенные в разных местах. Другие — просто путешественниками, решившими, что страна слишком привлекательна, чтобы ее покинуть.