О чем рассказали мертвые - читать онлайн книгу. Автор: Ариана Франклин cтр.№ 61

Через некоторое время мы увидели стервятников, которые кружили над барханами. Мы подъехали ближе и увидели скрюченное голое тельце мальчика. — Сборщик податей закрыл глаза и замолчал. Потом взял себя в руки и продолжил: — То, что эта тварь сделала с ребенком, ни видеть, ни описывать не должен никто на свете…

«Я видела и описывала, — подумала Аделия. — Тогда, в ските Святой Верберты, осматривая детские трупы, я сердилась, что вы такой брезгливый трус и не хотите смотреть на них. Я заставила вас слушать и записывать мои слова. Простите, я не ведала, что творю. Только теперь понимаю, какое страшное это было испытание».

Но озвучить мысли врачевательница не решилась.

— Во время путешествия мы играли с Джаафаром в шахматы, — сказал сэр Роули. — Он был смышленый мальчик и в четырех партиях из пяти ставил мне мат.

Они завернули тело в плащ Пико и отвезли во дворец Хакима. Ребенка погребли в тот же вечер под вопли и стенания скорбящих женщин.

И началась лютая охота за преступником. Хотя, по сути, это было диковинное предприятие: в стране, где крест воевал с полумесяцем, оно объединило исламского военачальника и христианского рыцаря.

— В пустыне, казалось, дьявол разыгрался! — сказал сэр Роули. — Он напустил на нас песчаные бури и уничтожил все следы. Места, где можно было остановиться в пути, были опустошены или крестоносцами, или самими маврами. Многие колодцы отравлены. Но никакие препятствия и трудности не могли нас остановить. Ярость и обеты, данные Богу и Аллаху, вели вперед. В итоге мы настигли негодяев. Убаид оказался прав: банда состояла из того сброда, который примазался к святому делу в расчете на поживу. В основном это были дезертиры, беглые крестьяне и преступники, которым папа огульно заранее простил все грехи. Наш убийца был их главарем. Но после налета на оазис он бросил своих приспешников на произвол судьбы: прихватил мальчика и драгоценности и был таков. Бандиты не прикончили его только потому, что среди них он был единственным толковым человеком, хорошо знал местные условия и пути отступления. Это была действительно отвратительная шушера. Когда мы нагрянули, они не оказали никакого сопротивления. Разбежались в разные стороны, но мы их быстро переловили. Каждому перед смертью был учинен допрос: «Куда пропал ваш главарь? Кто он такой? Как выглядел? Откуда? Куда мог отправиться?» Ни на один вопрос мы не получили внятного ответа. Мне показалось, что они и впрямь ничего не знали. Бандиты друг другу не представляются и про прежнюю жизнь не докладывают. Все в один голос говорили: злой как сатана. Слова поперек не терпит. В плен никого не берет. Убить человека — что чихнуть. И везет ему немыслимо. На этот раз посчастливилось удрать. Эта безродная шваль не могла подсказать даже того, из какой он страны. Франк. А что значит «франк»? Нынче так зовут кого не попадя — от Шотландии до Балтики. Как выглядит? Особых примет нет, только очень высокий. Не толстый и не тонкий. Не блондин и не чернявый. А нос? Кривой, большой. Маленький, прямой. С горбинкой. Продавленный. Они описывали разных людей… Один рассказал, что видел у него под волосами рога.

— Но хоть имя его вы узнали? — спросила Аделия.

— Увы. Они звали его просто Ракшас. Это имя демона, которым на Востоке пугают непослушных детей. Если верить Хакиму, во время одной из битв с маврами индийцы напустили на них своих демонов, и с тех пор ракшасы поселились в арабском мире и терзают людей по ночам.

Аделия сорвала стебелек лаванды у своих ног и вертела его в руках, слушая рассказ сборщика податей.

— Он умный, этот Ракшас, — сказал Пико и тут же поправился: — Точнее, у него звериный инстинкт. Носом чует опасность. Как крыса. Он знал, что мы идем по его следу. В этом я не сомневаюсь. Двинься Ракшас в верховье Нила, он бы от нас не ушел: Хаким послал людей предупредить тамошние фатимировские племена. Однако Ракшас неожиданно повернул на северо-восток, обратно в Палестину.

Сэр Роули и Хаким хоть и с опозданием, но вышли на его след: в Газе узнали, что он отплыл из Теды на Кипр.

— Как вам удалось? — спросила Аделия. — Это все равно что найти иголку в стоге сена!

— Камушки помогли, — сказал сэр Роули. — Ракшас украл почти все драгоценности Жискара. И теперь он распродавал их. Но покупали арабы, а у них своя «почта», и весточка быстро доходила до Хакима. Он заранее предупредил кого мог: мол, ищу мужчину высокого роста, который будет продавать то-то и то-то. Было много ошибочных сообщений. Но в итоге мы нашли именно того, кого искали.

В Газе сэру Роули пришлось расстаться со своими товарищами.

— Де Вриес хотел остаться в Святой земле, — пояснил он. — В отличие от меня де Вриеса никакой обет не связывал. Джаафар не был его заложником, и не он принял решение, приведшее к гибели мальчика. Что касается Хакима… добрый старик хотел ехать в Европу и вместе со мной преследовать убийцу дальше, но я отговорил его: он стар для таких приключений, а на христианском Кипре будет только путаться у меня под ногами и мозолить всем глаза, словно индус в толпе христианских монахов. Разумеется, сказано это было в других выражениях, но смысл был тот же. На прощание я при нем встал на колени и еще раз поклялся Христу и его матери, Пресвятой Деве Марии, что найду детоубийцу Ракшаса. Если понадобится, буду преследовать до конца своей жизни. Это правда. С Божьей помощью, я не отступлюсь!

Сборщик податей неожиданно соскользнул со скамейки, опустился на колени и стал жарко креститься.

Растроганная Аделия тайком смахнула слезу. История, которую поведал Пико, тронула ее до глубины души. И рассказчик нравился ей все больше и больше. Чувство неизбывного одиночества, навалившееся после смерти Симона, мало-помалу проходило. Но сэр Роули не был вторым Симоном. Он человек другого склада. Скажем, сэр Роули невозмутимо присутствовал при допросе грабителей, под которым подразумевалась скорее всего пытка до смерти. Чувствительного Симона один вид приготовлений к истязанию обратил бы в бегство. Сейчас сэр Роули на коленях молился всепрощающему Христу, синониму милосердия, чтобы тот помог ему… отомстить.

Но, глядя, как из глаз сэра Роули катятся слезы, Аделия подумала: нет, между ними больше общего, чем кажется. Так же как и Симон, этот человек способен испытывать боль за ребенка другой расы и веры…

Сборщик податей встал и, медленно прохаживаясь вокруг скамьи, досказал историю до конца.

Из Газы он отправился на Кипр. С Кипра на Родос… Там, не задержи его морская буря, он бы, несомненно, настиг Ракшаса, который уплыл за несколько часов до его прибытия. Примерно то же повторилось на Крите. Затем Сиракузы, Апулия, Салерно…

— О, вы были на моей родине! — воскликнула Аделия.

— Да. И вы, наверное, были в городе…

— И мы могли бы встретиться!..

— Вряд ли. Я там, считай, ничего и никого вокруг себя не видел. Был всецело поглощен преследованием. Ну, затем Неаполь, Марсель и дальше, через Францию…

По словам сэра Роули, это было странное путешествие. Он, человек небедный и образованный и вдобавок рыцарь, двигался по христианской земле, но общался или с городским отребьем, или с арабами и евреями, то есть местными изгоями или полуизгоями. Расчет был простой: те городские кварталы, которые «приличные люди» обходили стороной, по делам посылая туда слуг, были наилучшим местом, где мог укрыться преступник в бегах и прирожденный убийца. Ювелиры, которым можно было продавать украденные драгоценные камни, имели лавочки опять-таки именно в гетто. И действительно, бродя по самым темным и опасным переулкам очередного города, сэр Роули рано или поздно выходил на след Ракшаса.