– Ты знаешь, что мы должны заехать к шерифу, чтобы
объясниться насчет Тайлера?
– Да. – Елена достала из холодильника апельсиновый сок и
налила его в стакан. – Но я могу сначала навестить Викки Беннетт? Я знаю, как
она расстроена, особенно когда ей далеко не все верят.
– А ты ей веришь, Елена?
– Да, – медленно кивнула Елена. – Да, я ей верю. И знаешь,
тетя Джудит, – добавила она, внезапно принимая решение, – со мной в церкви тоже
кое-что случилось. Мне показалось, что…
– Елена! – послышался из коридора голос Роберта. – Здесь
Бонни и Мередит. Они хотят тебя видеть.
Доверительная атмосфера развеялась без следа.
– Охх… впустите их, – крикнула Елена и глотнула
апельсинового сока. – Я потом вам обо всем расскажу, – пообещала она тете
Джудит, слыша шаги в коридоре.
Бонни и Мередит нерешительно остановились в дверях.
Чувствуя себя довольно неловко, Елена подождала, пока
тетушка выйдет из комнаты.
Она откашлялась, сосредоточив взгляд на истертом квадратике
паркета. Затем быстро подняла глаза и обнаружила, что Бонни и Мередит смотрят
на тот же самый квадратик.
Тогда Елена закатилась смехом, и подруги удивленно подняли
на нее глаза.
– Я слишком счастлива, чтобы держать оборону, – начала
Елена, протягивая к ним руки. – Знаю, мне должно быть совестно после
случившегося, но, к сожалению, я просто не могу раскаиваться. Я вела себя
ужасно и заслужила самую жестокую казнь, но… можем мы сделать вид, будто ничего
не произошло?
– Тебе действительно должно быть совестно после того, как ты
так беспардонно от нас сбежала, – укорила подругу Бонни, когда девушки радостно
обнялись.
– И с кем! С Тайлером Смоллвудом! – поддержала ее Мередит.
– Что ж, я извлекла из случившегося серьезный урок, –
сказала Елена, и на мгновение ее хорошее настроение испортилось.
Однако тут Бонни залилась звонким смехом:
– Зато ты подцепила самого крутого парня – Стефана
Сальваторе. Это к вопросу о театральных выходах. Когда ты появилась вместе с
ним в дверях, я подумала, что галлюцинирую. Как тебе это удалось?
– Никак. Он просто в нужное время появился – как кавалерия в
тех старых фильмах.
– И защитил твою честь, – заметила Бонни. – Что может быть
более волнующим?
– Вообще-то мне в голову приходит еще несколько вещей, –
вмешалась Мередит. – Но с другой стороны – может, у Елены и они схвачены?
– Я вам непременно все расскажу, – пообещала Елена, отпуская
подруг и отступая на пару шагов. – Но давайте сначала зайдем домой к Викки. Я
хочу с ней поговорить.
– Раз уж на то пошло, то нам ты можешь все рассказать, пока
одеваешься, а мы тебе все расскажем, пока ты чистишь зубы, – уперлась Бонни. –
И если ты упустишь хоть одну маленькую детальку, тебе придется предстать перед
испанской инквизицией!
– Ну вот, – лукаво заметила Мередит, – работа мистера
Таннера не пропала даром. Бонни теперь знает, что испанская инквизиция – это не
название рок-группы.
Елена смеялась от души, пока они вместе поднимались по
лестнице.
У миссис Беннетт был бледный и усталый вид, однако она
любезно пригласила их войти.
– Вообще-то Викки лучше отдохнуть; доктор велел ей
оставаться в постели, – со странно тревожной улыбкой объяснила хрупкая женщина,
провожая Елену, Бонни и Мередит по узкому коридору.
Миссис Беннетт легко постучала в дверь.
– Викки, деточка, к тебе тут девочки из школы пришли.
Пожалуйста, не задерживайтесь, – попросила она, открывая дверь.
– Не задержимся, – пообещала Елена, входя в прелестную
бело-голубую спальню.
Бонни и Мередит последовали за ней.
Викки лежала на кровати, приподнявшись на подушках. К самому
ее подбородку было подтянуто голубое ватное одеяло. На его фоне лицо девочки
казалось бледным как бумага, а взгляд ее глаз с опухшими веками был устремлен
куда-то вдаль.
– Точно так же она выглядела вчера ночью, – прошептала
Бонни.
Елена подошла к кровати.
– Послушай, Викки, – начала она. Викки продолжала глазеть
прямо перед собой, но Елене показалось, что задышала она как-то по-другому. –
Викки, ты меня слышишь? Я Елена Гилберт. – Она неуверенно взглянула на Бонни и
Мередит.
– Может, ей дали транквилизаторы? – предположила Мередит.
Но миссис Беннетт ни о каких лекарствах не упоминала.
Хмурясь, Елена снова повернулась к никак не реагирующей на все ее обращения
девочке:
– Викки, это я, Елена. Я просто хотела поговорить с тобой
про то, что случилось ночью. Я хочу, чтобы ты знала: я тебе верю. – Елена
проигнорировала острый взгляд, которым наградила ее Мередит, и продолжила: – Я
только хотела тебя спросить…
– Нет!
Резкий и пронзительный вопль вдруг вырвался из горла Викки.
Тело, неподвижное как у восковой куклы, лихорадочно задвигалось.
Светло-каштановые волосы Викки хлестали ей по щекам, пока она отчаянно мотала
толовой, молотя руками по воздуху.
– Нет! Нет! – визжала девочка.
– Сделайте же что-нибудь! – выдохнула Бонни. – Миссис
Беннетт! Миссис Беннетт!
Елена и Мередит пытались удерживать Викки в постели, а она
изо всех сил от них отбивалась. Дикие вопли не затихали ни на секунду, пока
рядом с ними вдруг не оказалась мама Викки. Отталкивая девочек, она попыталась
обнять дочь.
– Что вы с ней сделали? – воскликнула она.
Викки вцепилась в свою маму, понемногу успокаиваясь, но
затем ее припухшие глаза вдруг обратились на Елену.
– Это ты во всем виновата! Ты злая! – истерически завопила
она на Елену. – Держись от меня подальше!
Елена была просто ошарашена:
– Викки! Я только пришла спросить…
– Думаю, вам лучше уйти. Оставьте нас в покое, – резко
произнесла миссис Беннетт, сжимая дочь в объятиях, – Разве вы не видите, что вы
с ней сделали?
Ошарашенная, Елена молча вышла из комнаты. Бонни и Мередит
последовали за ней.
– Должно быть, это лекарства, – предположила Бонни, пока они
покидали дом. – Она была решительно не в себе.