Интимный дневник гейши - читать онлайн книгу. Автор: Лора Джо Роулэнд cтр.№ 42

— Могу я спросить, что привело вас ко мне?

— Я пришла по поводу вашей дочери, — пояснила Рэйко.

Улыбка исчезла с лица женщины, губы стали еще тоньше.

— Моей дочери здесь нет. Она покинула этот дом много лет назад.

— Она ведь госпожа Глициния, проститутка? — спросила Рэйко, желая убедиться, что они говорят об одном и том же человеке.

Мадам Юэ отвела взгляд и кивнула.

— Вам известно, что она исчезла из Ёсивары в ту же ночь, когда был убит наследник сёгуна?

Мадам Юэ снова кивнула, сложив свои изящные руки на груди и нахмурившись.

— Моему мужу необходимо найти Глицинию, — сказала Рэйко. — Я надеюсь, что вы нам поможете.

— Я не видела ее и не знаю, куда она делась, — заговорила мадам Юэ обычным голосом, забыв об элегантности. — Хотя и не удивлена, что она попала в неприятную историю. Когда найдете ее, скажите, чтобы не ждала от меня никакой помощи.

Хотя Рэйко и огорчилась, что поездка не дала никаких результатов, отношение этой женщины к своей дочери заинтриговало ее.

— Возможно, если вы расскажете мне о Глицинии, это поможет мне узнать, где она.

Мадам Юэ скривилась, глаза беспокойно забегали. Ей явно хотелось избежать разговора о дочери, однако она боялась обидеть жену сёсакана-самы и покорно вздохнула.

— Как случилось, что Глициния стала проституткой? — спросила Рэйко.

— Такие вещи не часты в нашей семье, — выпалила мадам Юэ. — Но она это заслужила. Я рада, что продала ее в бордель!

Эта женщина сама толкнула свою дочь на путь унижения. Рэйко от ужаса лишилась дара речи.

— Когда она была маленькой девочкой, я очень ее любила, но она испортилась, — торопливо заговорила мадам Юэ, ее круглые глаза блестели от стыда, слез и желания оправдаться. — Я экономила на всем, чтобы покупать ей красивую одежду, а она отплатила мне злом за добро!

Женщина зло высморкалась и вытерла нос рукавом.

— Это началось, когда ей было тринадцать лет, после смерти ее отца. Он работал в лодочной мастерской, поранил там ногу, и рана гноилась, пока болезнь его не убила. Я не знала, как нам с Глицинией жить, потому, что не было ни денег, ни родных. Но потом хозяин лодочной мастерской предложил мне работать служанкой… у него в доме. Он позволил дочери жить вместе со мной и помогать в работе. Оказалось, он питал ко мне симпатию. На следующий год мы поженились. Я стала хозяйкой дома.

Она улыбнулась сквозь слезы, гордая за свой успех в обществе, но лицо ее вновь омрачилось.

— Я должна была заметить, как Глициния на него смотрит и как он смотрит на нее, покупает безделушки и уделяет внимания больше, чем мне. Но я так ничего и не заподозрила, пока однажды ночью меня не разбудил какой-то шум в доме. И доносился этот шум из комнаты, где спим мы с мужем. В тот вечер он должен был работать допоздна. Я подумала, что одна из служанок тайком встречается с мужчиной, поэтому встала и пошла, выгнать их вон. Но оказалось, что шум доносится из комнаты дочери. Я заглянула. И увидела их. Они были в кровати вместе — Глициния и мой муж! — Глаза мадам Юэ гневно сверкнули. — Я схватила его и стащила с Глицинии. Я стала его бить, крича: «Оставь мою дочь в покое, животное!».

Мадам Юэ, разгоряченная воспоминаниями, замахала кулаками в воздухе, и Рэйко съежилась, представив невинного ребенка, обиженного отчимом.

— Он упал на пол, — продолжала мадам Юэ. — Я бросилась к дочери и спросила: «Ты в порядке?» И тут от ее вида у меня оборвалось сердце. Я ожидала, что она испугана и плачет. А она стояла совершенно голая, с высоко поднятой головой. — Мадам Юэ встала, как воплощение жестокого торжества. — Она сказала: «Я люблю его, мать. И он любит меня, а не тебя. Он женился на тебе, только чтобы заполучить меня, я единственное, что ему было нужно. И теперь, когда я стала достаточно взрослой, он собирается на мне жениться». Я не могла поверить. Стояла как громом пораженная и глядела на нее, открыв рот и качая головой. — Поза женщины соответствовала словам. — Затем Глициния обратилась к моему мужу: «Скажите ей, что это правда. Скажите, что намерены развестись с ней, как обещали, чтобы мы могли пожениться».

Рэйко была ошеломлена рассказом, а мадам Юэ продолжала:

— Я повернулась к мужу. «Она лжет, — сказала я ему. — Скажи мне, что она лжет». Но он только опустил голову, сидя на полу. И я поняла, что это Глициния его соблазнила, кинулась к ней и закричала: «Грязная шлюха! Как ты посмела украсть моего мужа?» Я била ее по лицу. Таскала за волосы. Я швырнула ее на пол и принялась топтать. Она просила моего мужа спасти ее. Но тот даже не пошевелился, даже не смотрел на нас. Глициния зарыдала. Я проклинала и била ее, пока не лишилась сил. Мы молча просидели в комнате остаток ночи.

Мадам Юэ опустилась на колени, на лице ее застыла беспощадность. Рэйко представила виноватого мужчину, беснующуюся жену и плачущую девушку персонажами театральной трагедии.

— Вот почему я должна была избавиться от дочери. — Мадам Юэ вызывающе посмотрела на Рэйко. — На самом деле муж не собирался жениться на ней и выгонять меня вон, но если бы она осталась, то заставила бы его сделать это. — От горечи голос женщины зазвучал хрипло. — Я не могла просто выставить ее из дому, потому, что она бы вернулась и убедила мужа опять принять ее. К тому же она заслуживала наказания.

Когда наступило утро, я сказала им, что именно собираюсь сделать. Глициния умоляла меня о прощении, но я не обращала на нее внимания. Муж отвез нас на пароме вверх по реке, в Ёсивару. Мы подошли к воротам, и я сказала стражнику: «Я хочу продать дочь». Он привел владельцев борделей. Они чуть не подрались из-за Глицинии, так она была красива. Я продала ее тому, кто предложил наибольшую сумму. Подумала, достаточно того, что она будет навсегда заперта в Ёсиваре. Когда хозяин повел ее в квартал, она стала просить мужа не оставлять ее. Проклинала меня и кричала, что я пожалею об этом, но я просто повернулась и ушла. Муж пошел за мной. Мы вернулись домой.

Рэйко была ошеломлена. Мадам Юэ поступила хуже бедных крестьян, которые продавали детей, потому что не могли их содержать. Те отказывались от дочерей, чтобы их кормили и одевали в борделях, а мадам Юэ намеренно приговорила Глицинию к пожизненной проституции. Рэйко взглянула на О-хана, и та самодовольно кивнула, словно говоря: «Я же сказала, что ложь звучит лучше, чем правда». Должно быть, Глициния придумала себе новую биографию, скрывая, что сама навлекла на себя позор и ее мать победила в борьбе за мужчину, которого они обе хотели. Рэйко задумалась, как ложь проститутки может быть связана с делом об убийстве. По крайней мере, она свидетельствует, что Глициния более сложная личность, чем они с Сано думали.

Мужчина, одетый в темное добротное кимоно из хлопчатобумажной материи, какие носили преуспевающие торговцы, заглянул в дверь гостиной. Мадам Юэ увидела его, и в ее взгляде мелькнула едва прикрытая досада.

— Досточтимый муж! Вы сегодня рано вернулись с работы. — И суетливо представила его Рэйко.