Летучий самозванец - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 69

– Тем не менее Леонид нас свел. Я сказал Зарецкому, что хочу устроить семейную поездку, дескать, в последнее время сотрудники жили на нервах, надо расслабиться. Лучше всего поплавать на теплоходе с любимыми людьми. А с Иваном Васильевичем был другой договор. Мы решили, что по дороге судно «сломается», пришвартуется в укромном месте, и там будет разыгран спектакль.

– Козловск подошел идеально, – снова не выдержала я. – На острове одни развалины, земля тут заросла, полное впечатление необитаемости, да еще Иван Васильевич изложил местную легенду, правда, наврал с три короба. Небольшую научную лабораторию превратил в целый завод, живописал страшную катастрофу, наболтал о «жителях, которые ходят на поиски «омолодителя». Люди любят подобные истории и в глубине души верят в них.

Василий повернулся к Юре:

– Твоя баба молчать умеет?

Шумаков обнял меня и прижал к себе. Хозяин кондитерского производства неожиданно улыбнулся:

– Впрочем, Виола права. Козловск – идеальная декорация. А теперь оцените хитрый психологический ход. Кто первым предложил искать «омолодитель», разве я?

– Манана, – мрачно ответила Аня. – Я еще подумала: бедная мать, может, еще и не так плохо, что я не имею детей, родится такая, как Тина, вот где горе-то!

Самойлов поднял указательный палец:

– Во! А кто принес «омолодитель»?

Никита повернулся к Алине:

– Блин! Ты тоже с ним заодно?

– Нет, – покачала головой диетолог. – Я видела ангела!

Василий Олегович засмеялся, а я вскочила на ноги.

– Поняла! Алина очень критична, постоянно поучает людей, делает всем замечания и не терпит возражений. Реакция, извините, как у подростка: вместо того чтобы не обратить внимание на поведение другого человека, она начинает обсуждать чужие ошибки. Бортникова считает себя истиной в последней инстанции, не упустит возможности высказаться. Василий Олегович расчудесно об этом знал и не ошибся в своих расчетах. Едва в воздухе повисло слово «омолодитель», как Бортникова кинулась в бой. Она в пух и прах разбивает одноклассника, смеется над его коллегами-дураками, готовыми поверить в чепуху. В конце концов, мы все же отправляемся на прогулку, и Василий Олегович предлагает разделиться на группы. Немного странная идея: бродя по незнакомому месту без проводника, лучше держаться вместе, но наш хозяин дробит компанию. Более того, он так умело строит разговор, что Алина обижается и уходит в глубь острова одна. Самойлов достигает своей цели: ему и нужно, чтобы Бортникова осталась без спутников.

– Зачем? – пискнула Аня.

– Ей предстояла встреча с ангелом, – пояснила я. – Вдумайтесь в ситуацию. Алина бредет по лесу, кругом тишина, остров «овеян легендами», тут обитают то ли мутанты, то ли бессмертные люди. Бортникова не верит в охотничьи истории, но даже самый храбрый человек испытает в Козловске небольшое смятение. Мы ведь все суеверны, просто одни честно признаются в своих страхах, а другие их тщательно скрывают. Алина наверняка ощутила легкую тревогу. Внезапно она натыкается на ангела. Устроитель спектакля решил не оригинальничать: херувим выглядит так, как его принято рисовать на картинках: белая одежда, крылья и нимб. Впрочем, я не уверена, положен ли ангелочку по статусу светящийся круг над головой, от кого-то я слышала, что этот знак отличает лишь святых, но Алина не церковный человек, поэтому и застывает в удивлении.

– Откуда нимб? – прошептала Бортникова. – Если все это подстроил Василий, то как он устроил свечение? Поверьте: я отлично рассмотрела посланца неба. Он был настоящим.

Мне стало почти до слез жаль Алину:

– Увы, никто не знает, как выглядит настоящий ангел. Вероятно, у него вовсе нет крыльев. Может, мы каждый день сталкиваемся со своими хранителями и не понимаем, кто они. Но существует, как я уже говорила, стереотип. Вы увидели человека. Вопрос о нимбе несущественный, предполагаю, это некая конструкция на прозрачном креплении, работает от батареек. В столице открыта сеть магазинов, торгующих маскарадными костюмами, если обойти их все, то в каком-нибудь опознают по фото Василия Олеговича.

– Умна не по годам, – издевательски заметил директор. – Юра, на сколько лет твоя любовница старше тебя?

Я не обратила внимания на этот выпад.

– Но главное у ангелочка – не одежда, а его слова про Дениса. Манана недавно говорила, что мать больного ребенка поверит любому шарлатану, обещающему помочь. А мать умершего мальчика? Поставьте себя на место Алины, которой в свое время пришлось принять ужасное решение. Денис был обречен. Продлить его бесполезные мучения или… Не дай бог никому оказаться перед таким выбором. И тут херувим! С таблетками! С сообщением от сына! Даже самый оголтелый атеист получит шок.

– Никто, ни одна душа не знала о том уколе, – прошептала Алина. – Это моя страшная тайна! Я сумела уговорить себя: Денис скончался сам, ушел без страданий и страха. Не было ничего, ни шприца, ни инъекции, ни моих переставших трястись рук. Вообще ничего! И вдруг – серафим, который знает все.

– «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился», – вдруг заявила Тина. – Простите, не уверена, что точно цитирую Пушкина. Хочу лишь сказать, что херувим, серафим и ангел – это разные существа!

– Лучше заткнись, – велел Никита.

– Поосторожней, я могу и ответить, – набычилась Тина.

– Вы вкололи Денису морфий, – вздохнула я. – Это строго учетное средство. Просто так его в аптеке не приобрести. Где вы взяли ампулу?

– Купила, – ощетинилась Алина, – у кого, не скажу! Человек мне помог, он не имеет отношения к наркодилерам.

– Нам не нужна фамилия, – пояснил Юра. – Но, если вы проследите цепочку, вспомните, кто посоветовал вам продавца, и поймете, где течь.

– Это я! – воскликнула Катя. – Алина пришла к нам в очень плохом состоянии, ее колотило, как под током. Василия не было дома, я налила Але сто граммов, она выпила и начала плакать, все повторяла: «Не могу видеть его мучения. Разве это жизнь? Врачи говорят – сыну осталась максимум неделя. Почему Денис должен так умирать?» Ну, я и дала ей телефон доктора, который людям помогает.

– Не помню, – прошептала Бортникова. – Ей-богу, позабыла. Утром очнулась дома, смотрю – в сумочке бумажка, на ней номер и слова «сильное обезболивающее». У меня тогда в голове туман клубился.