Алмазная скрижаль - читать онлайн книгу. Автор: Арина Веста cтр.№ 21

«Неужели все убийства – результат эксперимента, злой воли хозяина? – думал Вадим. – И Валька – действующая часть этого эксперимента?»

– А кто хозяин?

– Я и сам толком не знаю… – Голос Валентина звучал вполне искренне. – Видишь ли, он оказался в режиме автономного существования. Короче, сбежал, вернее, улетел, но не далеко. Программа убивать – единственное, что заложено в его непробиваемую голову. Обрати внимание на его жертвы…

В памяти Вадима всплыл мертвый зрак включенного экрана. «Что смотрели все эти люди перед смертью? Старики интересовались кровавой мистикой. Худенький веснушчатый паренек играл в убийство. Телевизионный экран, монитор компьютера работали как генераторы зла, мертвенное „око Нави“, и биоробот настраивался, как приемник, на кодовую волну. Он врывался туда, где ребенок расстреливал солдат, где на экране взрывались дома и машины, лилась бутафорская кровь, где сатанинские щупальца жгли, мучили, расстреливали, рвали на части человеческую плоть… Значит, все погибшие были полноправными соучастниками бойни, их мозг содрогался от сладострастия, генерировал злобу, страх, жажду крови. Чудовище шло на бой с химерами и крушило живых кукол. Академики вскормили собственную смерть…»

– …Суммарное биополе города перегружено низкими разрушающими частотами – агрессия, похоть, страх, жадность… Он хорошо реагировал на импульсы, это уже своего рода достижение… – с вежливой грустью завершил лекцию Кобылка.

Они вновь поднялись в кабинет. Валентин задумчиво взялся за вспотевшую бутыль. Пока они осматривали Щелкунчика, невидимки успели накрыть стол, расставили блюда в ресторанных прозрачных судках. Пахло сытной, дорогой снедью. Вадим сглотнул слюну, но не смог есть в присутствии человека, которому больше не доверял. Он решительно остановил руку Валентина, энергично встряхивающего бутыль:

– Спасибо, но я теперь не пью.

– Напрасно, Медвежья лапа, напрасно! – чуть натянуто рассмеялся Валентин. – Ну, не бычься. Чтобы немного расширить кредит доверия, давай расскажу тебе сказку для взрослых. Помнишь девяносто первый, волны убийств, прокатившиеся по высшим партийным этажам, прости, оговорился, это были самоубийства. Так вот, наш герой, что чуть не сыграл в отходняк в твоих могучих карающих дланях, был отнюдь не статистом в этой почти античной трагедии…

«Где он научился так болтать? Или ему тоже немного промыли мозги по доктору Хаббарду?» – вяло подумал Вадим.

– Извини, Валентин, все это, конечно, интересно… А как же Муравьев?

– Какой Муравьев? – снова почти искренне удивился Кобылка.

– Убийство жены Муравьева тоже совершено этим вашим Щелкунчиком. Муравьев не виновен.

Валентин дожевал бутерброд, запил минералкой.

– Конечно не виновен… Мы следили за этим делом… Но он уже не вполне вменяем и вряд ли когда-нибудь сможет жить без медицинского надзора… Потеря жены, пожар в типографии, где набирали книгу, а копии и файлы были изъяты и пропали… Кто бы вынес такое?

– Вот так, был человек и нет человека… Значит, Щелкунчика на него просто натравили…

Валентин молчал, увлеченно дожевывая закуску.

* * *

– Садись, я довезу тебя. – Широким жестом песенного коробейника Валька распахнул дверцы огромной приземистой машины, а прощаясь, снял с руки крупные, тяжелые часы с черно-золотым циферблатом и протянул их Вадиму: – Поменяемся, то есть побратаемся часами? Бери, «Ролекс-сигма». На память о далеком друге.

Вадим отстегнул потертый ремешок и протянул Валентину свой «Полет», подарок гарнизона. Новые часы были непоправимо, бесчеловечно хороши.

– Не передумаешь? – Валентин потряс в воздухе своим нищенским трофеем.

Машина бесшумно снялась с места и исчезла. Сверкающее чужое чудо…

В ванной Вадим встал под теплый душ, хотя обычно истязал себя ледяным, но сегодня он заслужил такую поблажку. Тяжелая грусть не отступала. Радость удачи, священного риска, мужских игр на свежем воздухе где-то потерялась, отстала в пути, не поспевая за лаковым катафалком последней модели.

В тот же вечер, едва отлежавшись после «ночного», Костобоков заторопился на Староконюшенный к старику профессору. Этот немощный старик был единственной ниточкой, связующей его с миром загадочным и странным, где на оленьих упряжках подъезжали к Златоверхому Уру северные волшебники и вилами на воде писали письмена с заветами Бога. Но главное – только профессор мог помочь ему отыскать Гликерию.

Звонок неистовствовал, но тяжелая старинная дверь оставалась недвижной. Вадим забеспокоился и приник ухом к замочной скважине. До его слуха донеслись громовые симфонические раскаты и звуки литавр. Вадим забарабанил кулаком по медной табличке, изобличающей научную степень владельца квартиры. Вскоре дверь отворилась. Профессор был разгорячен и взволнован. Редкие взмокшие волосенки дыбились вокруг буроватого черепа, как осенний туман у вершины Эльбруса.

– О, северный орел пожаловал! Чем обязан? А впрочем, потом… Слушайте, слушайте же, вот оно, священное состояние души, победившей страх. Высокое и горькое звучание, от коросты отмывающее человеческое сердце. Вот трубы запели о торжестве, о последнем дерзновенном порыве к горнему… Это окончательная победа над зовом животной жизни! Это же Вагнер, молодой человек! – бормотал старик, помогая Вадиму высвободиться из объятий плаща. – Пум-пурум-пум-пум! Запели небесные трубы, их звуки летят из обителей, где нет земных печалей и горе оставлено у порога вместе с одеждами земного тела. Вот снова звучит зов небес и все грознее и ближе полет Девы Валькирии. Ну, я готов вас слушать, прошу в гостиную. Скорее чайку горяченького с дороги…

Профессор посеменил на крохотную захламленную кухню. Вадима успокаивала стариковская суета. Он вообще любил старых. Этот возраст иногда бывал столь же трепетен и чист, как самое раннее детство. Вадим с наслаждением уселся в старое скрипучее кресло.

– Ну-с, рассказывайте, как движется расследование?

– Стоит, как лед на Двине, Викентий Иванович… Даже жалею, что ввязался в это дело. А вдруг никакого камня нет? Один мираж, фата-моргана…

– Это малодушие, молодой человек! Вдумайтесь: все темные культы последних тысячелетий, все игры вольных каменщиков, все магические ритуалы от христианской древности до средневековой алхимии буквально пронизаны мистерией камня! Даже слово «литургия» происходит от древнего названия камня Алтаря! – Бескровные губы профессора в пятнах старческого пигмента обиженно тряслись. – Все, все замыкалось таинственным именем кристалла Сил, философского камня! Издревле в обычае европейских монархов – наследников арийских царей было символическое владение камнем. Слово «скипетр» – это, буквально, «держащий камень», а не фаллический символ, как принято считать с подачи некоторых историков. Магический круг Стоунхенджа – Летающего камня, камень, находящийся под правой лапой египетского Сфинкса, – все это отголоски магии Алтаря. Борьба за право владеть сакральной точкой планеты, таинственной святыней, будь то Алтарь, Святой Грааль, Гроб Господень или копье Лонгина, – это скрытая подноготная большинства войн последних тысячелетий…