Спартанец - читать онлайн книгу. Автор: Валерио Массимо Манфреди cтр.№ 77

Он повернулся, отворачиваясь от кровавой бойни, и приказал своим людям уходить. Эспланада храма снова погрузилась в великое безмолвие. Два факела, брошенные на землю, шипели и испускали неровное сияние.

В кровавом ореоле появилась черная фигура. Угасающее пламя осветило бородатое лицо, плотно сжатые челюсти, бычий лоб с глубокими морщинами. Ниже лба сверкал единственный глаз, бросая зловещие взгляды, подобные не совсем угасшим тлеющим красным уголькам.

В ту ночь в горах волки выли и выли, и люди Тайгета недоумевали, ведь время гона еще не пришло. Но старики просыпались от этого траурного хора, чувствуя, как их сердца превращаются в камень. Они знали, что на их народ обрушилась катастрофа, и в темноте вытирали горькие слезы.

Алес вернулся, совершенно опустошенный, чтобы предупредить своего хозяина о массовой резне, преступлении, совершенном спартанцами в Тенаре, но не мог его найти: Клейдемос уехал рано, еще до рассвета, направляясь в Мессению. Гнедой конь, тот, которого он привез с собой из Азии, исчез из конюшни.

К этому времени Клейдемос уже проехал через Селласию, пересек северные отроги горного кряжа Тайгет и спускался по западному склону горы, чтобы выехать на дорогу, ведущую в поселок Фурия.

Он ехал верхом целый день, то и дело спешиваясь, чтобы вытянуть ноги и немного согреться, пройдя пешком небольшое расстояние. Небо было хмурое. Ветер уносил огромные серые тучи к заливу Мессения.

Клейдемос проезжал по местности, разделенной холмистыми гребнями, иногда покрытых лесом, иногда просто в виде бесплодных скальных пород, на небольшие долины.

То и дело ему встречались пастухи, которых он расспрашивал о дороге, обмениваясь несколькими словами. Диалект, на котором они говорили, был очень похож на диалект илотов горы Тайгет.

Он присел в тень скалы, чтобы проглотить кусок хлеба и несколько сушеных фиг, пока его лошадь паслась на слегка пожелтевшей траве, затем снова отправился в путь в западном направлении.

Ближе к вечеру небо потемнело, угрожая дождем, он начал искать убежище на ночь.

В центре поляны, около небольшого ручья, он видел скромную, деревянную хижину с забором, явно жилище пастуха-илота. Он повернул лошадь в этом направлении.

При его приближении залаяла собака. Он спешился и ждал у края двора, уверенный в том, что кто-нибудь выйдет к нему. Дым колечками шел из трубы, — знак того, что хозяева вернулись после своей дневной работы.

Дверь открылась, появился пожилой, но крепкий, одетый в длинный серый шерстяной хитон мужчина, напряженно вглядывающийся в ночь.

Клейдемос вышел вперед со словами:

— Приветствую тебя, мой друг. Меня зовут Клейдемос. Я странник, ночь застала меня в пути в ваших краях. Боюсь, что может пойти дождь. Мне нужен ночлег для меня и укрытие и немного сена для моей лошади.

— Ты прав, — сказал мужчина. — Конечно, пойдет дождь, а может даже снег сегодня вечером. Входи, путник.

Клейдемос протянул руку и заметил, что глаза мужчины остановились на его копье.

— Откуда ты приехал? — спросил мужчина, провожая его в дом.

— Из Мегары. Я направляюсь в сторону Фурии, нужно купить немного шерсти.

Мужчина предложил ему сесть.

— Не могу предложить тебе многое, — сказал он, — но если ты согласишься отведать мой обед, мне будет приятно.

— Я с удовольствием пообедаю с тобой, — ответил Клейдемос. — Но в моем заплечном мешке тоже кое-что припасено, — сказал он, вынимая хлеб, оливки и сыр и выкладывая все на стол.

— Прекрасно, — сказал хозяин. — Устраивайся поудобнее и согрейся около огня. Пойду похлопочу о твоем коне, он, наверное, тоже устал и проголодался.

Клейдемос осмотрелся вокруг: убранство лачуги было убогое; из мебели — лишь стол, да пара скамеек. В углу разместились мотыга, грабли и мешок с ячменем. На деревянной тарелке на столе лежали какие-то корешки, заправленные уксусом и солью, пара яиц и глиняный кувшин воды. Хозяин дома, наверняка, был очень беден.

Было слышно, как он пошумел и посуетился немного на сеновале, затем дверь открылась, и он вошел, потирая руки.

— Я был прав, — сказал он. — Пошел снег. Лучше подброшу-ка я дровишек в огонь.

Он взял охапку веток и бросил их в очаг. Вспыхнувшее потрескивающее пламя стало немного согревать помещение. Лампы не было, очевидно, пастух не мог позволить себе жечь масло, если им не была даже приправлена еда.

Они приступили к трапезе; Клейдемос взял несколько корешков, чтобы отдать должное гостеприимству, и предложил свою еду, которую хозяин съел с большим удовольствием.

— Можно ли узнать, как тебя зовут? — спросил Клейдемос.

— Меня зовут Басиас, — ответил пастух. — Пожалуйста, прости меня за то, что я сразу ничего не сказал о себе. Понимаешь, по этой дороге вообще никто не ходит, поэтому я не привык принимать гостей.

— Ты не боишься жить здесь один? — спросил Клейдемос.

— Из-за чего? Грабителям нечего взять. Стадо принадлежит моему хозяину, он спартанец, а никто не решится воровать у спартанца. Расскажи мне о себе. У тебя конь и копье; ты должен быть богатым человеком.

— Разве тебе кажется странным, что торговец путешествует с копьем? Хорошо, позволь мне сказать тебе, что мое копье и конь давали мне возможность заработать на хлеб насущный в течение долгого времени. Очень долго я сражался в Азии, как наемник, пока однажды не ранил ногу, упал с седла. Я решил бросить службу и зарабатывать на жизнь, ведя небольшое дело.

— Не слишком ли неподходящее время года, — спросил Басиас — чтобы покупать шерсть? Овец не будут стричь еще пару месяцев, а может быть и три месяца, если сохранится такая же плохая погода.

— Это правда, — ответил Клейдемос, — но я думал, что, прибыв так рано, смогу договориться о лучшей цене. Есть и человек, с которым мне нужно увидеться… крестьянин, которого зовут Пелиас. Ты вообще-то его не знаешь?

Мужчина оторвал лицо от тарелки, глядя на гостя с явным удивлением.

— Пелиас? Я знаю крестьянина-илота, который живет на расстоянии приблизительно одного дня пути отсюда.

— Одного дня пути? — Повторил Клейдемос. — Это должен быть он. Если сохранится плохая погода, возможно, я смогу договориться с ним о ночлеге на завтра… Я могу заплатить.

— Да, — кивнув, одобрил Басиас, запуская пальцы в бороду и собирая крошки со стола, — я думаю, все будет в порядке. Ты увидишь его дом на этой же дороге завтра… я бы сказал после того, как наступят сумерки. По снегу лошадь не сможет идти быстрее. Если не заблудишься, то доберешься часа через два после заката. Передай ему, что тебя послал Басиас, пастух, что ты был моим гостем: он с радостью устроит тебя. Но дай ему что-нибудь, если можешь, он очень беден.

— Он живет один, как и ты?