Александр Македонский. Пределы мира - читать онлайн книгу. Автор: Валерио Массимо Манфреди cтр.№ 22

Александр кивнул племяннику своего учителя, а потом вернулся к разговору с Гефестионом:

— Сколько погибло?

— Много. По меньшей мере, две тысячи, если не больше, но и персы понесли большие потери. Тысячи трупов разбросаны по равнине, других добивает наша конница, бросившаяся вдогонку.

— А что Дарий?

— Бежал вместе с Бессом. Вероятно, в Сузы или Персеполь, не знаю. Но мы захватили Мазея.

Александр на мгновение задумался.

— Есть известия об Артабазе?

— Кажется, среди знатных персидских пленников я видел и его. Он должен быть с Мазеем, если не ошибаюсь.

— Отведи меня к нему.

— Но, Александр, солдаты ждут тебя, чтобы воздать тебе почести и выслушать твое поздравление. Они сражались, как львы.

— Отведи меня к нему, Гефестион, и распорядись, чтобы кто-нибудь позаботился о них, — сказал царь, указывая на тела Барсины и Этеокла, которого носильщики укладывали рядом с матерью. Потом повернулся к Фраату: — Идем, мальчик.

Персидских начальников, сатрапов, полководцев и родственников Великого Царя привели к Евмену, находившемуся поодаль от поля боя, и поместили в большой шатер, где проводились военные советы. Секретарь также распорядился, чтобы войсковые врачи обязательно оказали им первую помощь. Хирурги были невероятно заняты: им приходилось заниматься сотнями раненых, взывавших о помощи с поля боя.

Когда вошел Александр, все склонили головы. Некоторые подходили к нему и склонялись так, что лбом касались земли, а правую руку подносили к губам, посылая ему поцелуи.

— Что это? — спросил Александр у Евмена.

— Персидский обычай — поцелуй для владыки. По-гречески мы называем это «проскинезис». Он означает, что все эти люди признают тебя своим законным монархом, Великим Царем, Царем Царей.

Александр ни на мгновение не отпускал руку мальчика, и все выискивал среди присутствующих одно лицо, а потом сказал:

— Этого мальчика зовут Фраат, он сын Мемнона Родосского и Барсины. Он потерял обоих родителей и своего брата Этеокла. — Произнеся эти слова, Александр увидел, как глаза одного пожилого знатного перса, державшегося в глубине шатра, наполнились слезами, и понял, что это и есть тот самый человек, которого он искал. — Надеюсь, — снова заговорил Александр, — что среди вас находится его дед, сатрап Артабаз, последний из оставшихся у него членов семьи, который может позаботиться о нем.

Старик вышел вперед и сказал по-персидски:

— Я — дед этого мальчика. Можешь отдать его мне, если ты мне веришь.

Не успел толмач перевести эти слова, как Александр наклонился к Фраату, который вытирал слезы рукавом хитона:

— Смотри, это твой дед. Ступай к нему.

Мальчик поглядел на царя блестящими от слез глазами, выделявшимися на чумазом лице, и сказал:

— Спасибо.

А потом бросился к старику, который упал на колени и прижал его к себе. Присутствующие онемели и расступились, освобождая проход. Какое-то время слышались лишь всхлипы мальчика и приглушенные рыдания старого сатрапа. Даже Александром овладело волнение, и он обернулся к Евмену:

— Пусть они изольют свою боль, а потом устрой похороны Барсины, как пожелает ее отец, и скажи ему, что он может вернуться к своим обязанностям правителя Памфилии. Он сохраняет все свои привилегии и собственность и может воспитывать мальчика так, как сочтет нужным.

Тут его внимание привлек другой персонаж — немолодой воин, все еще в боевых доспехах и со следами битвы на теле.

— Это Мазей, — шепнул царю на ухо Евмен. Александр тоже что-то шепнул в ответ и вышел.

Он вернулся в лагерь, где все войско, построившееся в три ряда, и командиры, кто пеший, а кто верхом, встретили его овациями. Парменион, тоже раненный, скомандовал салют, и гетайры разом подняли копья, а педзетеры вскинули вверх огромные сариссы, которые столкнулись в воздухе с сухим стуком. Здесь же, выпятив грудь, стояли и товарищи царя. Кратер и Пердикка щеголяли полученными на поле боя ранами.

Царь направил Букефала на небольшой пригорок и с этой природной сцены обратился к солдатам со словами благодарности и поздравлением.

— Воины! — крикнул он, и тут же установилась полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием последних пожаров. — Воины, еще лишь наступает вечер, а мы, как я и обещал, победили!

С одного конца лагеря до другого пронесся рев, и ритмические выкрики все громче и громче понеслись к самому небу:

Александрос! Александрос! Александрос!

— Я хочу поблагодарить наших друзей фессалийцев и тех македонских конников, которые подоспели с другого берега моря как раз вовремя, чтобы принять участие в сегодняшнем сражении и решить его исход. Мы ждали вас с нетерпением, воины!

Фессалийцы и македоняне из новых отрядов ответили овацией.

— Я также хочу поблагодарить наших союзников греков, которые выдержали удар справа. Я знаю, что это было нелегко!

Греки начали неистово колотить мечами в щиты.

— И теперь, — продолжил Александр, — вся Азия со всеми ее сокровищами и чудесами — наша. Нет предприятия, которое было бы нам не по плечу, нет чуда, которое мы не могли бы совершить, нет пределов, которых мы не сумели бы достичь. Я поведу вас на край света. Вы готовы следовать за мной, воины?

— Готовы, государь! — закричали они, потрясая копьями.

— Тогда выслушайте меня! Сейчас мы пойдем в Вавилон, чтобы увидеть самый великий и прекрасный город в мире. Там мы насладимся отдыхом после тяжких трудов. А потом… потом мы пойдем дальше и не остановимся, пока не доберемся до последнего Океана.

Налетел ветер. Всё усиливаясь, он поднял легкую пыль и волной пробежал по оперению шлемов. Казалось, этот ветер прилетел издалека и принес еле слышные, почти забытые голоса. Царь уловил ностальгию, охватившую его солдат в этот вечерний час, почуял он и тревогу, которую сам возбудил в них своими словами, и потому Александр добавил:

— Я понимаю вас. Я знаю, что вы покинули своих жен и детей и вам хочется повидать их, но Великий Царь побежден еще не полностью — он отступил в отдаленные края своей державы, возможно думая, что там мы не сумеем его настичь. Но он ошибается! Если кто-то из вас захочет вернуться домой, я не упрекну его, но если вы предпочитаете идти дальше, таких воинов я бесстрашно поведу до края земли. До завтра Евмен раздаст каждому по три тысячи серебряных драхм. Будет еще много других денег, когда мы захватим остальные столицы, набитые бесчисленными сокровищами. Мы пробудем в Вавилоне тридцать дней, и у вас будет время подумать. Потом Евмен устроит перекличку, чтобы мы могли узнать, кто вернется домой, а кто отправится со мной в новый поход. А сейчас можете разойтись, солдаты, и приготовиться к завтрашнему маршу.

Войско разразилось бурным продолжительным ликованием, а Александр пятками ударил Букефала и снова проскакал мимо строя. Он подал знак товарищам, и они поскакали вместе с ним к персидскому лагерю в сопровождении охраны из воинов «Острия» и штурмовиков-агриан.