Могила Колумба - читать онлайн книгу. Автор: Мигель Руис Монтаньес cтр.№ 25

— Ты прав, — согласился Габриэль Редондо. — Но важно то, чего мы не говорим.

— А важнее всего, что наша стратегия работает, — добавила донья Мерседес с уверенностью. — Завтра они отбывают в Геную, как мне сообщила моя девочка.

Все трое задумались. Ситуация продолжала быть под контролем.

И я велю сыну моему, Диего, или же особе, которая унаследует упомянутый майорат, чтобы он держал и содержал в городе Генуя одного человека из нашего рода, кто обзаведется там домом и женой, и назначил ему ренту, на которую тот мог бы жить достойно, как наш кровный родственник, и укоренился в названном городе…

Христофор Колумб. Акт об учреждении майората. 22 февраля 1498 года

Жара следовала за путешественниками по пятам. Сухой зной Мадрида сменился более влажным климатом Генуи. Город, где предположительно родился адмирал, встретил детективов чистым безоблачным небом и благословенным морским бризом. В пути Эдвин не оставлял попыток примирить враждующие стороны: между испанцем и доминиканкой сохранялись натянутые отношения, и конца этому не было видно. Гостиница находилась поблизости от площади Акваверде, являвшейся первым пунктом итальянского маршрута.

Подгоняемые нетерпением, молодые люди отправились смотреть памятник Колумбу, даже не забросив чемоданы в гостиницу. Такси дожидалось их, пока они производили первый беглый осмотр.

Памятник как памятник, никаких намеков на то, что много лет назад он стал объектом варварского ограбления. Не исключено, что давным-давно в его недрах хранились важные документы, которые теперь очень пригодились бы следствию. Но тайник в настоящий момент скорее всего пустовал.

Компаньоны несколько раз обошли вокруг примечательного монумента, но никто из них не нашел слов, чтобы выразить свои мысли. Цоколь, как и колонна, служившая пьедесталом великому мореплавателю, имел более скромные размеры, чем у памятника в Мадриде. Но изваяние хотя бы отличалось некоторой оригинальностью: героя украшали длинные волосы, слегка развевающиеся на ветру.

На четырех опорах, выраставших по углам солидного постамента, покоились скульптурные аллегории мудрости, постоянства, благоразумия и милосердия. Пространство между скульптурами заполняли барельефы, изображавшие сцены из жизни Колумба: Колумб на заседании совета Саламанкского университета, [29] Колумб устанавливает крест на вновь открытых землях, Колумб на аудиенции у Католических королей в Барселоне после первого путешествия, Колумб возвращается в Испанию в оковах после третьего плавания.

— Не мешало бы скопировать надписи, — прервал наконец молчание Эдвин. Его спутники словно воды в рот набрали.

Читая вслух надписи на фронтальной части постамента, Эдвин сделал пометку в блокноте:

A CRISTOFORO COLOMBO, LA PATRIA.

С правой стороны значилось:

MDCCCLXII DEDICATO IL MONUMENTO.

Надпись слева гласила:

MDCCCXLVI POSTE LE FONDAMENTA.

— Посмотрим теперь, что сзади, — суетился Эдвин. К немалой его досаде, коллеги по-прежнему упорно молчали.

DIVINATO UN MONDO, LO AVVINSE DI PERENNI BENEFIZI ALL’ANTICO.

— Кто-нибудь что-нибудь понимает? — спросил доминиканец.

— Если нужно, я поясню, — апатично отозвался испанец и бесцветным голосом перевел: — «Христофору Колумбу, отчизна. Сей монумент освящен в 1862 году. Основание заложено в 1846 году. Предвосхитив мир, он нашел его ради вечного благоденствия мира прежнего».

Эдвин кивнул и вскарабкался на массивное основание монумента, пытаясь понять, какая именно его часть пострадала от рук злоумышленников. Вскоре ему пришлось признать: за истекший век время стерло все следы ограбления. Отказавшись от мысли обнаружить зацепки, которые могли бы навести их на след, детективы вернулись в гостиницу.

Получив ходатайство испанской полиции расследовать обстоятельства инцидента на площади Акваверде, случившегося столетие назад, дежурный агент итальянского отделения Интерпола Бруно Верди удивился неожиданной просьбе: не иначе испанские коллеги решили над ним подшутить.

Оливер встретился с ним в условленное время в вестибюле гостиницы. Итальянский инспектор был облачен в кремовое. Костюм его, слегка облегая фигуру, намекал на превосходную физическую форму обладателя. Светлые, до плеч, волосы придавали полицейскому сходство с каким-то персонажем из американского телесериала, во всяком случае, так показалось испанцу. Под мышкой итальянец держал пухлую картонную папку с подшивкой пожелтевших и пропыленных бумаг, явно насчитывавших не один десяток лет.

— Странное же дело вам понадобилось! — протянул Верди, разглядывая испанского детектива.

— Мы расследуем кражу останков Колумба в Доминиканской республике и в Испании, — объяснил Оливер. — Любые соображения по поводу происшествия на площади Акваверде сто лет назад могут сослужить нам службу.

— Не понимаю, каким образом. Что за след привел вас в Геную? — Итальянец продолжал внимательно изучать визави, пытаясь понять, с кем он имеет дело.

— Воры в Санто-Доминго и в Севилье изобразили на гробницах подпись адмирала, повторив ее в мельчайших деталях. Мы прочитали в вырезках их итальянских газет, что монумент на Акваверде после ограбления тоже разукрасили живописью, как и у нас.

Итальянец, открыв папку, начал доставать из нее бумаги. Оливер заметил, что большую их часть составляли отчеты. Через пару минут инспектор наткнулся на несколько рисунков. Они изображали место преступления.

— Вот вам зарисовки, сделанные по горячим следам очевидцами, жителями квартала. Но имейте в виду: изобилия фотокамер в ту пору не наблюдалось! — Верди усмехнулся.

Перед испанцем лежал не рисунок, скорее схема. На ней хорошо было видно: грабители сняли четвертую мемориальную плиту. Как раз ту, на которой текст чуть более сложный, подумал Оливер.

— «Divinato un mondo, lo avvinse di perenni benefizi all’antico», — прочитал по-итальянски Верди. — Эту плиту они разбили, чтобы проникнуть внутрь. Никто и не подозревал, что в цоколе такая глубокая полость.

— А известно, что было в нише?

— Да. Не меньше трех свидетелей наблюдали, как грабители, убегая, тащили охапку связок бумаг. Но у нас нет информации о содержании.

— А откуда явствует, что речь шла именно о текстах, а не, допустим, рисунках или чем-то подобном? — спросил заинтригованный Оливер.

— Вообще-то не знаю, — неохотно признался Верди.

Слегка раздраженный, он повернулся на стуле и закурил, заполнив пространство меж ними дымом.

— Очень прошу, если узнаете что-нибудь еще, сообщите нам, — серьезно проговорил Оливер. — Мое правительство придает большое значение этому делу. Если нужно, я обращусь к испанскому послу.