— Что ж, идемте. Думаю, это весьма впечатляющее зрелище.
— Я бы скорее назвал его кошмарным, сэр. Идемте же.
К моему удивлению, Крейк повел меня в церковь. Войдя внутрь, я едва не оглох от стоявшего там шума. Почти все стойла были заняты верховыми лошадьми. Конюхи сновали взад-вперед с охапками сена или же чистили животных. Запах навоза, казалось, насквозь пропитал все вокруг. В нескольких боковых капеллах я увидел кузнечные горны; кузнецы трудились не покладая рук, выковывая новые подковы взамен тех, что пришли в негодность за время путешествия.
«Сюда прибыло около пяти тысяч лошадей, — мысленно прикинул я. — Значит, им требуется двадцать тысяч подков».
Пол в нефе был сплошь покрыт грязной соломой и навозом. Дабы не испачкаться, мастер Крейк приподнял край своей мантии. В дальнем конце нефа я увидел массивную дверь, около которой стояли в карауле двое солдат. Они отдали честь Крейку.
— Есть здесь кто-нибудь? — осведомился Крейк.
— Нет, сэр, сейчас никого.
— Тогда идемте, сэр, — сказал Крейк, повернувшись ко мне. — Вы в состоянии подняться по лестнице?
— Надеюсь, что да, — ответил я.
На несколько мгновений мною овладело замешательство: я отнюдь не был уверен, что поступаю благоразумно, в одиночестве следуя за человеком, который, вполне возможно, покушался на мою жизнь. Но я отогнал сомнения прочь. Возвращаться в свое временное пристанище, к «любезным» и «приветливым» соседям, у меня не было ни малейшего желания.
Солдаты распахнули перед нами дверь, и мы начали подниматься по винтовой лестнице. Подъем длился долго, и оба мы изрядно запыхались. Наконец Крейк распахнул еще одну дверь, и мы оказались на бывшей колокольне, давно уже лишившейся колоколов, отправленных на переплавку. Весь неф был виден отсюда как на ладони. Далеко внизу горели кузнечные горны; багровое пламя, полыхавшее на фоне темных стен, производило довольно зловещее впечатление. Внезапно в памяти воскресла смертельная схватка, которую четыре года назад мне пришлось выдержать на другой колокольне, в монастыре Скарнси. Тогда я был на волосок от гибели. Пережитый ужас овладел мною, и я вздрогнул, когда мастер Крейк коснулся моей руки.
— Вам не слишком уютно на такой высоте, сэр? Должен признаться, у меня тоже поджилки трясутся. Но ради подобного зрелища можно пережить несколько неприятных минут.
Он указал рукой на окно.
— Взгляните только.
Я подошел к окну. Зрелище, открывшееся мне, было до такой степени необычным, что у меня глаза на лоб полезли. Поля, раскинувшиеся за монастырем, превратились в подобие гигантского бивуака. Огромные пространства были обнесены плетеными изгородями, сотни солдатских палаток возвышались вокруг костров, дым от которых устремлялся в синее предвечернее небо. В котлах невероятных размеров готовилась пища. За лагерем вплотную друг к другу громоздилось множество телег, охраняемых солдатами. Мощные тягловые лошади щипали траву на лугу за оградой. Мне показалось, что их никак не менее нескольких сотен. В некотором отдалении работники копали ямы для отхожих мест. Людей в лагере было столько, что их хватило бы на целый город. Некоторые развлекались игрой в футбол, другие сражались в кости или же просто сидели около палаток. На самодельной арене устроили петушиный бой, и зрители оглашали воздух хохотом и ободрительными возгласами.
— Господи боже, — только и мог пробормотать я.
— Как видите, место нашлось для всех, — с довольной улыбкой изрек Крейк. — Кстати, это я предложил устроить на колокольне наблюдательный пункт. Офицеры и чиновники в любой момент могут подняться сюда и посмотреть, что творится в лагере. Слава богу, в мои обязанности это не входит. Я несу ответственность лишь за размещение придворных и джентльменов.
— Мне никогда прежде не доводилось видеть такого огромного скопления людей, — заметил я. — То, что всех удалось устроить на постой, — настоящее чудо.
Крейк довольно кивнул; заходящее солнце осветило его круглое лицо, сделав особенно заметными бесчисленные морщины.
— Короли нередко совершают длительные путешествия, и потому среди вельмож есть люди, искушенные в подобных делах, — пояснил он. — К тому же разместить тысячу слуг ничуть не труднее, чем разместить армию во время военного похода. Но конечно, приготовления потребовали немалых усилий. Да и денег тоже, — добавил он, многозначительно вскинув бровь. — Вы представить себе не можете, сколько все это стоило.
Я окинул взглядом бесконечные ряды повозок.
— Сегодня утром я был поражен тем, что за королевским кортежем следует так много клади.
— А как же иначе? Они везут с собой шатры и палатки, ведь иногда, вдали от городов, даже членам Тайного совета приходится ночевать на бивуаке. Ну и пропасть всякой всячины — от съестных припасов и фуража до гончих собак короля. Ведь иногда при виде какого-нибудь дикого животного у него возникает желание поохотиться. Да, и еще у них с собой множество оружия, — сообщил Крейк, и взгляд его, устремленный на меня, неожиданно стал серьезным. — Ведь от северян всего можно ожидать. В случае непредвиденных осложнений возчики и носильщики превратятся в солдат.
Я указал на ряд разноцветных палаток, расположенных в некотором отдалении от всех прочих. Люди, толпившиеся вокруг них, образовали подобие очереди.
— А там что такое?
Крейк вспыхнул и смущенно откашлялся.
— Там… э-э… сопровождающие.
— Сопровождающие?
— Иными словами, проститутки.
— Понятно.
— Никто из тех, кто принимает участие в путешествии, не имеет возможности взять с собой жену, — пояснил Крейк. — За исключением короля, конечно. Мы не можем допустить, чтобы толпы ошалевших от вожделения мужчин осаждали города, которые встречаются им на пути. Так что шлюхи в обозе — это вынужденная необходимость. Кстати, их отбирали самым тщательным образом. Вовсе ни к чему, чтобы эти девки распространяли по всей Англии французскую болезнь и прочую заразу. Видите сами, скучать без дела им не приходится.
— Да, мужчины должны удовлетворять свои потребности.
— Разумеется. Но, скажу откровенно, прежде я и думать не думал, что королевские слуги — столь грубый, невежественный сброд. Видели бы вы, что они вытворяют по дороге. Напиваются до потери сознания, оскорбляют поселян, справляют нужду у самых палаток. А уж до чего они вороваты, это и представить невозможно. Если бы повозки с кладью не охраняли солдаты, их мигом обчистили бы! Что до наглости и дерзости, тут они вовсе не знают себе равных. На любое замечание отвечают откровенным хамством и даже в присутствии придворных не пытаются сдерживать свои грязные языки. Новое учение изрядно испортило простых людей, — покачав головой, изрек Крейк. — Оно вселило в них гордыню и надменность. Но может, вы придерживаетесь иного мнения? — спросил он, и в глазах его зажглись любопытные огоньки. — Я слышал, вы были убежденным приверженцем реформ.