– Токи и Райт наблюдали за нами с самого первого дня, с того самого момента, как мы отправились к Гриствудам. Наверняка они сообщили своему нанимателю, что я занялся расследованием. К тому же…
– Что?
– Я уже говорил вам, Барак, наш неизвестный противник все время нас опережает. Словно кто-то сообщает ему о каждом нашем шаге. Но кто этот таинственный осведомитель?
– Ваша экономка Джоан Вуд? – с невеселой усмешкой предположил Барак.
– Вряд ли.
– Но кто еще с самого начал знал обо всех наших действиях? – нахмурился Барак. – Только Джозеф.
– Его, как и Джоан, трудно представить в роли пособника злоумышленников. К тому же Джозеф – убежденный сторонник Кромвеля.
– А граф наверняка никому не рассказывал о ходе нашего расследования. Разве что Грею. Но эта старая крыса служит графу дольше, чем Джоан служит вам. И, сами знаете, такого убежденного реформатора, как он, днем с огнем не отыскать. – Возможно, все это – лишь мои домыслы, – покачал я головой и вытер пот со лба: влажный воздух, казалось, лип к коже. – Сегодня я обязательно должен нанести визит Уэнтвортам. Надо сообщить этому благородному семейству о наших жутких находках. Вы пойдете со мной, Барак? Уж конечно, беседа будет не слишком приятной. А может, и опасной.
– Разумеется, пойду, – без промедления откликнулся Барак. – Если только время позволит.
– Я очень признателен вам за вашу помощь, – сказал я, подавив вздох облегчения.
Барак неловко кивнул: моя похвала или благодарность всякий раз приводила его в смущение.
– Если мы найдем Рича, постарайтесь, чтобы он не догадался, что вас интересует именно склад, — перевел он разговор на другую тему.
– Постараюсь. Я ведь не случайно попросил Скелли добавить в список два других дела. Это нужно, чтобы сбить Рича с толку. Спрошу у него, каких именно дел я лишился по его милости, и посмотрю, как он на это отреагирует.
– Рич хитер, как лис. Вряд ли он себя выдаст.
– Я знаю. По части хитрости и изворотливости он даст сто очков вперед любому законнику. Но при этом Рич слишком груб и всякого, кто встанет у него на пути, готов прихлопнуть, как муху.
Я прикусил губу. Для того чтобы вступить в столкновение с Ричардом Ричем, тайным советником короля и, возможно, беспощадным убийцей, требовалось немало смелости.
– А если он убедит вас в том, что не имеет к складу никакого отношения и дело у вас забрали вовсе не по его просьбе?
– Значит, мы будем искать того, кто имеет к этому складу отношение. Так или иначе, сегодня мы тщательно осмотрим это укромное местечко.
«А как мне поступить, если мы обнаружим там греческий огонь и Барак пожелает без промедления доставить его Кромвелю?» – мысленно спросил я себя.
Мы оказались в тени собора. Огромный его шпиль прорезал небо.
– Давайте оставим лошадей в ближайшей харчевне, – предложил я.
Спешившись, мы вошли за ограду собора. Я ожидал увидеть толпу около креста Святого Павла, там, где обычно стояли проповедники. Однако мощенный булыжником двор был пуст. Лишь несколько человек ожидали своей очереди у лестницы, ведущей на крышу, да у дверей собора стояла пара торговцев цветами. Жидкие их букетики, на которые не находилось покупателей, поникли от жары.
– Похоже, мы пришли слишком рано, – обернулся я к Бараку.
– Нет, уже почти двенадцать.
– Скажите, разве архиепископ Кранмер не будет сегодня читать здесь проповедь? – обратился я к проходившему мимо человеку.
– Он проповедует внутри собора, – сообщил прохожий. – Это из-за сегодняшней казни.
И он кивнул на стену за моей спиной. Обернувшись, я увидал на ней временную виселицу. Иногда преступников, запятнавших себя особенно богопротивными пороками, предавали казни в церковных дворах.
– Здесь вздернули грязного содомита, – сказал мой собеседник. – И конечно, архиепископ не должен осквернять свой взор столь пакостным зрелищем.
С этими словами он отошел и присоединился к очереди желающих подняться на крышу. Я бросил взгляд на фигуру, болтавшуюся в петле, и торопливо отвел глаза. То был бедно одетый юноша; никто не снизошел до того, чтобы потянуть его за ноги, и он умирал медленно и мучительно. Побагровевшее лицо его искажала жуткая гримаса. В какой-то момент я ощутил ле-дяное прикосновение смерти, потом, глубоко вздохнув, последовал за Бараком, который уже вошел в двери собора.
Огромный центральный неф с высокими сводчатыми потолками по праву считался одним из величайших чудес Лондона. Обычно здесь было полно деревенских жителей, с изумлением взирающих на подобное великолепие. Карманные воришки и проститутки, притаившись за колоннами, выжидали случая облапошить какого-нибудь простака. Но сегодня неф был почти пуст, лишь в глубине собора, вокруг кафедры, собралась довольно большая толпа. Там, под красочной фреской, изображавшей Страшный суд, которую Кромвель еще не успел уничтожить, стоял человек в белоснежном епископском облачении и черной епитрахили. Барак, взгромоздившись на стул, принялся бесцеремонно рассматривать собравшихся, которые метали в него неодобрительные взгляды.
– Видите Рича? – вполголоса спросил я.
– Пока нет. Попробуй найди кого-нибудь в такой толчее. Скорее всего, он поблизости от кафедры. Идем.
И Барак, не обращая внимания на осуждающий ропот, начал работать локтями, прокладывая себе путь сквозь толпу. Я следовал за ним. Несколько сотен человек явились послушать великого архиепископа, который вместе со своим другом Кромвелем способствовал разрыву Англии с Римом и решительным переменам в церковной жизни королевства.
Наконец мы оказались в первых рядах, среди пышно разодетых купцов и вельмож, которые, вскинув головы, благоговейно внимали проповеднику. Расталкивать столь почтенных людей не решился даже Барак. Поднявшись на цыпочки, он принялся высматривать Рича. Я тем временем с интересом разглядывал архиепископа Кранмера, которого никогда прежде не видел. К немалому своему удивлению, я обнаружил, что архиепископ отнюдь не обладает внушительной наружностью. То был невысокий приземистый человек с удлиненным овальным лицом. Большие карие глаза его, как мне показалось, светились печалью, а вовсе не силой и уверенностью. Перед ним на аналое лежала Библия на английском языке, которую он то и дело любовно поглаживал.
– Божье Слово даровано всем нам, – провозгласил он высоким звенящим голосом. – Каждый из истинных христиан должен иметь доступ к Божьему Слову. Каждый имеет право внимать Ему, читать Его и проникать в Его великую суть. Прибегая к Слову Божьему, добрый христианин не нуждается в посредниках, и латинское бормотание нечестивых священников лишь отдаляет каждого из нас от живительного источника. Как сказано в главе тридцатой Книги Притчей Соломоновых: «Слово Божье исполнено чистоты, и всякого, кто в него верит, оно защитит, подобно щиту…»