Избранница богов - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мишель Тибо cтр.№ 41

И вот теперь Шитрита смотрела на Амию. Она была уверена, что у этой маленькой крестьянки ничего не получится. В рядах танцовщиц–проституток она задержится самое большее на несколько месяцев. Было очевидно, что девочка не создана для распутной жизни. Она погибнет, как многие до нее.

Каналы, питавшие бассейны, фонтаны и цветочные клумбы пяти садов, отделяли храм от дворца. Город прятался за высокой стеной. Вдали от мужских взглядов в бассейнах купались девочки и женщины. Ни одна не была обнажена. Амия сняла только бусы из фальшивого жемчуга, которые ее заставляли носить постоянно, и вошла в воду прямо в своем сари. На мраморных бортиках лежали куски алеппского мыла. Она взяла один и взвесила его на ладони. Редкая роскошь — мыться с помощью такого вот коричневого бруска, пахнущего оливковым маслом. В Аунраи мыла никто в глаза не видел. Она смывала с одежды и кожи пыль и грязь, много раз покрывала лицо и волосы голубоватой пеной. Она снова и снова с ожесточением терла все части тела, но отмыть разум и душу, которые запятнали грязью Три–Глаза и гуру, было невозможно. Это идиллическое место было на самом деле ловушкой, и Амия не могла сообразить, как из нее выбраться. Узнай гуру, о чем она думает, он щедро отмерил бы ей двадцать ударов палкой. А если бы она решилась на побег, поркой дело бы не ограничилось. Было куда проще подчиниться требованиям новых господ, снова стать обычной индианкой, с рождения приученной говорить всеМ «да», беспрекословно служить мужчинам и бояться гнева богов. Ну уж нет! Она не просто Прелестная. Она еще и Непокорная, та, что хочет изменить свою судьбу пусть даже ценой собственной жизни.

Прикосновение сухой коричневой руки Шитриты вернуло девочку к действительности.

— Хватит бултыхаться! Пора переодеваться, — пролаяла непалка со свойственным горцам грубым невоспроизводимым акцентом. — Я подготовлю тебя к празднованию Холи.

Все до единой одетые в красный полупрозрачный шелк тоньше крыла бабочки, нарядные танцовщицы порхали вокруг принца Ранги, полулежавшего на мягких подушках. Молодой слуга с обритым наголо черепом ритмично дергал за шнурок, приводивший в движение ивовое опахало, обдававшее принца свежим ветерком. Музыка звучала все громче. Она увлекала девушек за собой, заставляя делать быстрые и сложные па. Ни одна из танцовщиц не достигла совершенства в искусстве священного танца. Самой старшей было семнадцать. Ранга не желал видеть, как они стареют. Он отправлял их служить в храмы Шивы, когда они переставали выглядеть юными и невинными. Роли женщин, воспламененных страстью,

были отведены более опытным танцовщицам — тридцатилетним и старше.

Маленькие танцовщицы старались изо всех сил. Но разве могли они передать состояние души героини с помощью восьми жестов и эмоций, не испытав этих чувств и не имея за плечами не менее чем двадцатилетний срок обучения? Как показать отчаяние от расставания с возлюбленным, страдание и тоску по утраченной любви? Как дать понять, что она горько сожалеет о ссоре, терзается мыслью о том, что ошиблась, мечтает вернуть своего героя любой ценой?..

Герой дня, Ранга, не был таким требовательным и строгим, как гуру. Он в полной мере наслаждался представлением и видом этих недозрелых тел и невинных лиц, пытающихся выразить чувства взрослых людей.

Принц поднял бровь.

Послышалось дребезжание звонка, но этот звук не имел отношения к оркестру. Он предварял появление евнухов и двенадцати новых девственниц, привезенных во дворец несколько недель назад. Принц наблюдал за тем, как они входят в комнату — неловкие, с опущенными головами. Одна из девочек была более напряженной, чем остальные — она напоминала затравленного зверька. Ранга узнал подопечную Три–Глаза. Настоящее чудо… Он поманил ее пальцем и указал на подушку:

— Сядь, Амия.

Этого Амия не ожидала. Он помнил ее… Девочке стало страшно. Как же ей ускользнуть от этого человека? Принц, между тем, пожирал ее глазами, наслаждаясь трогательной свежестью ее тела, подчеркнутой прозрачными одеждами.

Три–Глаза честно выполнила условия сделки. Эта девочка стоила прав, которые принц предоставил колдунье, и сотни заплаченных за нее золотых монет. Разумеется, он мог забрать ее у старухи, не дав той ничего взамен, но такие поступки были не свойственны мнительному от природы принцу. Амию отыскала и обучила Три–Глаза, которая могла

помериться магической силой с мистическими монахами Тибета, каббалистами–иудеями, магами–арабами и знаменитыми китайскими заклинателями демонов. Ему не хотелось после смерти подвергнуться пыткам в преисподней. Привязав к себе Амию, которую инициировала Три–Глаза, он рассчитывал привлечь оккультные силы на свою сторону.

Амия вздрогнула, когда он взял ее за руку.

— «Куда движутся руки, туда должны следовать глаза; куда движутся глаза, туда должен следовать разум; куда пришел разум, там создаются эмоции; где создаются эмоции, там появляется настроение»1, — произнес он.

Цитата из «Абхинайя–дар–пана» («Зеркало актерской выразительности») — появившегося в IX веке руководства, где приводятся все движения и правила, которым должен следовать танцор.

Хирал сошла с коня и приблизилась к постаменту со львами. Сосредоточившись, она провела по нему левой рукой. И тут ей в голову пришли слова из «Абхинайя–дар–пана», которые она проговорила вслух:

— «Куда движутся руки, туда должны следовать глаза; куда движутся глаза, туда должен следовать разум; куда пришел разум, там создаются эмоции; где создаются эмоции, там появляется настроение».

Спутники посмотрели на нее удивленно. Слова прозвучали так, словно не она их произнесла. Четыре льва в натуральную величину сидели спина к спине. Пальцы Блистательной замерли на одной из пастей. Рядом с постаментом возвышались гигантские статуи мужчин и женщин, изваянные в незапамятные времена. Дальше виднелась арка, опиравшаяся на трех слонов, а за ней простиралось главное помещение

храма. Сорок две колонны, установленные в два ряда, поддерживали его куполообразную крышу. Боковые проходы за колоннами были очень узкими.

К Хирал внезапно вернулось ощущение опасности, которое настигло ее на подходе к Карли. На этот раз оно было острее. Дхама ощутил то же самое. Он спрыгнул с лошади, взял винтовку и зарядил ее. В храме было окошко, форма которого напоминала подкову. Сквозь него лился свет, освещая статую, — голова буйвола на искалеченном человеческом теле.

Мишель полагался на инстинкты своего друга и верил в то, что магические силы позволяют Хирал предвидеть события. Он взялся за рукоять сабли.

— Ты что–то заметил? — спросил он у Дхамы,

— Пока ничего особенного, — ответил монах.

— Что это за божество?

— Дхармараджа, Яма1, — глухо проговорил Дхама. — Да,

это он.

Сначала Дхама не был уверен, потому что ни в Тибете, ни в Непале ни разу не видел изваяний этого бога. Он прочел о том, как он выглядит, в каком–то пергаменте.