Десять басен смерти - читать онлайн книгу. Автор: Арно Делаланд cтр.№ 23

В раздумье он вытянул ноги.

Он снова посмотрел на флакончик с пурпурной жидкостью, затем на книгу басен и на красную розу. Погладил орхидею У своего сердца; затем опустил веки и прикрыл лицо треуголкой, пытаясь расслабиться хотя бы на несколько мгновений, невзирая на дорожную тряску.

В его голове водили хоровод аисты, лягушки, волки и ягнята.

Но его отдых был непродолжительным. При себе он имел рапорт герцога д'Эгийона. Истории с баснями не давали ему покоя. В них было что-то одновременно сложное и таинственное… Как будто в этой картине чего-то недоставало. Он вновь открыл папку. Д'Эгийон собрал самую существенную информацию о Лафонтене и его произведениях. Скорее всего, именно здесь он найдет первую разгадку. Пьетро с беспокойством погрузился в чтение. После долгих лет беспечного существования, типичного для провинциального буржуа в Шато-Тьерри, Лафонтен получил пост надзирателя за водными и лесными ресурсами и начал прилежно посещать салоны, читая и античных, и современных авторов. В 1658 году героическая поэма «Адонис», вдохновленная Овидием, помогла ему завоевать благосклонность Фуке в Во-ле-Виконте. После падения покровителя он был приглашен герцогиней Орлеанской, а его «Сказки и новеллы» принесли ему несказанный успех. Это были искусно изложенные разностопным стихом истории непристойного содержания; именно этой формш он воспользовался в своих первых баснях, вышедших в свет в 1668 году. Пользуясь покровительством госпожи де Ла Саблиер, а затем господина и госпожи д'Эрвар, он дополнил их еще двумя сборниками. Восторженная публика вошла во вкус этой комедии, в которой «за актом акт идет на смену разнообразной чередой», заканчивавшейся иногда пессимистической, иногда эпикурейской моралью. Лафонтен вдохновлялся трудами Эзопа и Федра, а также индусской мудростью. Хотя и искушенный придворный, он имел репутацию человека независимого. Сами «Басни» составляли три тома, разделенные на двенадцать книг; каждая басня представлял собой красочную и краткую историю из животного мира. Пользуясь образами «животных для того, чтобы преподать урок людям», Лафонтен клеймил недостатки и прихоти человеческого общества…

Пьетро вперил невидящий взор в окно кареты.

«За актом акт идет на смену разнообразной чередой…»

«Через образы животных преподать урок людям…»

Убийства, а в качестве modus operandi [17] – самые жестокие басни.

Пьетро закрыл рапорт.

«Вот куда нас завлекли!» – подумал он.

Добравшись до своего жилища, расположенного в двух шагах от дворца, Баснописец снял капюшон.

Задыхаясь, он глотал воздух между приступами смеха.

Он бросил огромный окровавленный нож в таз и вымыл руки холодной водой.

Уже давно под видом выездного лакея он регулярно посещал самые отдаленные уголки версальского дворца. Он терпеливо ткал свою паутину, узнавая о разных обычаях и привычках двора, отношениях между придворными и способах борьбы за власть. С недавнего времени он уже не был одиночкой. Его союзниками были люди, столь могущественные, что никто не смог бы об этом догадаться, включая и Виравольту. Он воскресил своего комедийного персонажа, Их комедийного персонажа. Он больше не был сумасшедшим или королевским шутом, нет – он сам был королем, королем зверей! Он еще громче рассмеялся.

Чтобы шпионить еще успешнее, он плотнее опутал своей сетью Версаль. И у него, теневого императора, были свои осведомители. Он использовал одного горбуна, который днем чистил отхожие места швейцарских гвардейцев. С помощью этого Этьенна, его проклятой души, – тот был жадной скотиной, но исполнял все, о чем его просили, – он одурачил весь свет. И даже графа де Брогли, шефа Тайной службы, сосланного в Рюффек! Приходя получать информацию у этого подобострастного уродца, он наблюдал, как тот расчищает грязь. Погружая свой взор в испражнения Баснописец видел в занятиях этого создания своих рук довольно точное отражение собственной ненависти, а также того стыда, который Версаль пытался скрыть за своими претензиями на солнцеподобие. Время от времени Этьенн бросал тряпки в ведро с грязной водой и усмехался, прикрывая рот рукой. Однажды в лесу на него напали волки. Один из них царапнул его, отхватив сразу пол-лица. Об этом происшествии напоминали три глубоких шрама – стигматы, делавшие Этьенна похожим на нечто среднее между человеком и зверем. Баснописец понимал, что этот отброс человечества за всю свою жизнь знал только страдания и ненависть. Во всем Версале никто никогда не интересовался этим слизняком, поэтому Этьенн идеально подходил для приведения в исполнение коварных замыслов своего хозяина. Он служил ему и как лакей, и как кучер. Баснописец видел в нем как бы продолжение постыдной, животной стихии, из которой родилась его смертельная игра. Он был сотворен по образу и подобию тех населяющих басни существ, которые вдохновляли его на создание изысканно-патологических ловушек.

Он часто вспоминал о своем детстве. И у него была особая судьба. Баснописец представлял себе ведущий в подвал люк, через который виднелось какое-то неопределенное сияние. Много раз он тщетно пытался открыть этот люк. Он все еще ясно помнил ощущение влажного дерева, о которое он ломал себе ногти. Иногда, когда его оставляли одного, он кричал среди тишины, а затем вновь спускался и забивался в угол между мешками с солью и бутылками вина. Он обнимал руками колени, зарывался в них подбородком и смотрел на овальную отдушину, ведущую наружу. Он пытался понять, что с ним происходит. Его детский мозг не мог контролировать истерические припадки. На этой зараженной почве пышно расцветал его гнев.

А затем его спас аббат. Он сумел развить ум мальчика, который даже счел выдающимся. «С тобой Бог, сынок», – иногда говорил ему аббат. Его разум обострился и нацелился на выполнение одной задачи: мести. Тогда он представлял себе забытые мифы, воображал себя совсем другим, похожим на существ, изображенных в старых книгах, которые он тайком таскал у кормилицы и других детей. Он даже украшал себя разными атрибутами этих божественных чудовищ, населявших его мир, с которыми он тайно разговаривал. Едва научившись читать, он набросился на эти сказки. Изучив основы греческого и латыни, а также, разумеется, катехизиса, он ознакомился с псалмами и даже с языческими историями, которые аббат позволял ему читать вперемежку с трудами Паскаля. Он представлял себя Паном, сатиром или мускулистым кентавром с верным копьем. Иногда Горгона, иногда фавн, он похищал нимф в чаще леса. Он неустанно читал и перечитывал свой драгоценный том, потрепанный и грязноватый – этот сборник басен, его собственную комедию, невероятным образом резюмирующую жизнь и все ее гнусности.

И его собственная жизнь представляла собой комедию.

Но сейчас все это уже давно осталось позади. Он сохранил лишь гнев, остроту суждений, способность читать в чужих душах. Да, именно поэтому его так забавлял горбун. Когда он приходил к Этьенну в отхожие места, чтобы наблюдать, как тот снова и снова отжимает грязь, он представлял себя господином этого царства заразы и миазмов и безудержно смеялся: «Добро пожаловать в мое королевство!»