Тайна короля Якова - читать онлайн книгу. Автор: Филип Депуа cтр.№ 66

— Он теперь с вами? — выдавил Исайя.

— Нет, — без колебаний ответил Тимон. — Его тело покоится под несколькими дюймами кембриджской земли. А душа… кто знает?

— Мертв? — ахнул Исайя.

— Был мертв, когда я его закапывал. — Пальцы Тимона играли с рукоятью ножа.

В голосе Венителли явственно прозвучала паника:

— Я вам говорил!..

Рука Исайи проворно нырнула под стол и с неимоверной скоростью швырнула длинный тонкий кинжал. Удар был нацелен прямо в сердце Тимону.

Тот успел чуть повернуться влево и подставить правое плечо, в которое и вонзилось узкое лезвие.

Тимон мгновенно пригнулся, выдернул и отбросил клинок. Никто из сидевших не успел двинуться с места. Тимон ударом ноги опрокинул на них стол и одним прыжком оказался сверху.

Удар был так силен, что стулья расщепились и провалились, крышка стола прижала собой троих сразу.

Венителли закрыл глаза и мгновенно лишился чувств.

Исайя, задыхаясь, бился под тяжестью Тимона, тщетно пытаясь дотянуться до второго ножа. Столешница прижимала обе его руки к груди, а Тимон стоял прямо на нем.

Кровь из его плеча текла на стол. Нож он держал в левой руке и сипло дышал сквозь стиснутые зубы. Острое лезвие ножа зависло над лицом Самуила.

Но дальше не двинулось, остановившись у самого горла. Самуил смотрел на него побелевшими глазами и силился что-то сказать.

— Для того, кто недавно пробудился к новой вере, — спокойно обратился к Самуилу Тимон, — трудность в том, что старые привычки сразу не умирают. Мое новое «я» не желает вашей смерти, но мое прежнее «я» вынуждает убить вас. Иначе вы и впредь будете преследовать меня. И убивать мужчин и женщин, к которым я привязан. Допустить этого я не могу. Справедливо ли причинить малое зло ради великого блага? Ни в коем случае. Но я верю, что эта минута была предопределена Господом еще до начала мира. Я уже обречен быть в аду, и потому Бог сделал меня своим орудием и поместил в эту комнату, чтобы прекратить вашу кощунственную работу. Думаю, вам следует это знать.

Не прибавив ни слова, Тимон коротким движением перерезал горло Самуила от уха до уха, рассек обе яремные вены и нервные окончания. Самуил умер быстро и беззвучно. Тимон вытер клинок о его плечо и встал.

Исайя отчаянно пытался высвободиться, лягая и раскачивая стол, и хрипел, как раненая лошадь. Тимон нагнулся и постучал его по лбу рукоятью ножа.

— Смотрите внимательно. Это — последнее, что вы увидите.

Он подержал нож перед глазами Исайи, давая тому время полностью осознать, что он видит. Потом ударил в левый глаз — острие ножа погрузилось в мозг и осталось там.

Исайя дико забился, затряс головой. Язык показался между зубами, но он не сумел выговорить ни слова даже с последним вздохом.

Тимон повернулся к трясущемуся Венителли и сгреб его за волосы.

Тот приоткрыл глаза.

— Вставайте и идите за мной, — по-итальянски сказал ему Тимон, — если хотите дожить до вечера.

Он отбросил стол и потянул Венителли за собой. Тот бросил взгляд на мертвых товарищей и уставился вниз, ожидая смертельного удара.

Однако Тимон натянул ему на голову капюшон и сказал:

— Вам тоже надо скрыть лицо.

Венителли, не задумываясь, повиновался.

Тимон взял его под руку и потянул к выходу. Приоткрыв дверь, он оглядел зал, решил, что можно выходить, и быстро выскользнул наружу. Сразу развернув спутника налево, он мгновенно вытолкнул его в кухню и дальше, в переулок.

Здесь он притянул Венителли к себе и зашептал ему в ухо:

— Когда мне придет время умереть, я приму смерть, как невесту, с распростертыми объятиями. Но день еще не настал. У меня еще есть дела. Не знаю, как встретите смерть вы, но и это случится не сегодня. Я отсылаю вас к папе Клименту с сообщением. Библия короля Якова станет первой правдивой книгой в истории нашей религии. Скажите ему, что в ней не будет ни пропусков, ни подложных вставок. Мысли и слова Господа будут переведены ясно, во всем поразительном великолепии, и каждый сможет их прочитать. Его святейшество не в силах этому помешать, потому что я прочел и запомнил все тайные, запретные писания — даже текст, спрятанный Паджетом. Вы запомните?

Венителли кивнул, повторяя про себя слова Тимона, чтобы лучше запомнить.

— Тогда ступайте!

Тимон с такой силой вытолкнул кардинала на улицу, что тот споткнулся и чуть не упал.

— Вы не убьете меня, — наконец понял Венителли.

— Вы не злой человек, кардинал Венителли, — кивнул Тимон. — Вы не похожи на инквизиторов, пытавших меня в тюрьме, — на Самуила и Исайю.

— Они пытали вас?

— Вы наивны и глупы. Благодаря этим богоданным качествам вас используют другие. Как вы думаете, по силам вам донести до его святейшества еще одно послание?

Венителли медленно кивнул.

— Возможно, он поймет это сам, но он далеко не самый умный человек из тех, кого я знаю, так что скажу прямо… — Тимон глубоко вздохнул. — Передайте его святейшеству, что я ему больше не слуга.

В тот же вечер на закате к Большому залу медленно двигалась одинокая фигура. Человек был одет в простой темный плащ и круглую шапочку темного золота без гербов и девизов. Словно огоньки свечей, зажглись, мерцая, первые звезды, с востока вставала бледная луна. Соловьи возносили вечерние песнопения, сонно ворковали горлицы. Это время будто самой природой предназначено для тихих размышлений, для любовного шепота, для отдыха.

И потому, когда на втором этаже деканата засветилось окно, сумеречная тишина обратила к нему свой чуткий слух.

Энн, склонившись из окна, позвала:

— Доктор Сполдинг, что вы делаете? Ведь все согласились в одиночку не входить в Большой зал. Тем более ночью!

Человек приостановился, отыскал взглядом источник шума и обнаружил высунувшуюся из окна девушку.

С отвращением хмыкнув, он отмахнулся от нее и продолжил движение к Большому залу.

— Как знаете, — тихо проворчала Энн и захлопнула окно.

Одинокая фигура нарочито неторопливо прошествовала через двор, приблизилась к двери зала и зазвенела ключами. Человек поскреб скрытую шапочкой макушку, что-то недовольно промычал и наконец вошел в зал. Через несколько секунд загорелась свеча. Ее свет пролился на порог, а потом дверь закрылась.

Темный плащ двинулся к столу Сполдинга.

Достигнув цели, человек уселся на высокий деревянный стул лицом к погребу, вставил свечу в зажим и склонился над столом.

Рабочее место содержалось в безупречном порядке. Единственная стопка бумаги лежала рядом с белоснежным пером и чистейшей чернильницей. Вдоль края стола ровным рядом лежали книги — в алфавитном порядке заглавий.